Несколько раз медленно кивнув, она сказала:
Верно.
Действительно, лучше иметь хоть какую-то работу, но и без надежды никуда.
Лоуренс прочистил горло и весело сообщил:
У меня есть несколько знакомых в Рюбинхайгене, так что я могу разузнать, нет ли торговцев, которым пригодилась бы защита от волков. Бог ведь не запрещает немного подрабатывать?
Правда? Спасибо вам!
Лоуренсу и самому вдруг стало радостно на душе, когда он увидел, как лицо Норы мгновенно засияло. В такие моменты он не мог презирать Вайса, менялу и дамского угодника из портового города Пассио. Просто Нора отличалась и от городских девушек, и от ремесленниц, и от торговок. В ней была какая-то особенная свежесть. Монахини, с которыми она жила, обыкновенно серьёзны и строги. Мысли их мрачны, а чувства заперты на замок. Нора, казалось, была их полной противоположностью. Она приглянулась бы любому мужчине. Лоуренс готов был биться об заклад, что даже Энек, который так радостно вилял хвостом при виде Норы, согласился бы с ним.
Общая мечта всех скитальцев жить в городе.
Это была несомненная правда. Нора кивнула в знак согласия и энергично подняла посох вверх. Отозвавшись на далеко разнёсшийся звон колокольчика, Энек побежал к овцам, и те повернули, следуя изгибу дороги. Нора и Лоуренс стали беседовать о лакомствах, которые можно найти в дороге, и очень воодушевились.
Перед ними простиралась широкая равнина: дорога бежала до самого горизонта, убаюкивая своей монотонностью.
Ночь для пастухов начинается очень рано. Задолго до захода солнца они разбивают лагерь, и к тому времени, как солнце становится багровым, а крестьяне возвращаются домой, пастухи уже крепко спят, свернувшись калачиком. С приходом тьмы, когда на дорогах становится совсем безлюдно, они просыпаются и всю ночь напролёт вместе с собакой охраняют овец. Когда начинает светать, они снова засыпают, оставляя собаку сторожить. Постоянная нехватка сна делает труд пастуха очень непростым. Если сравнивать, то уж, конечно, гораздо лучше быть странствующим торговцем, ведь ночью тот хорошенько высыпается.
Тяжёлая работа! пробормотал Лоуренс.
Он жевал вяленое мясо, расположившись в телеге. Было ещё не так холодно, чтобы разводить огонь. Из повозки он хорошо видел Нору: она заснула, свернувшись на обочине, и походила на придорожный камень. Лоуренс предложил девушке поспать в телеге, но та забилась в небольшую поросшую травой ямку, как делала всегда. Он перевёл взгляд со спящей пастушки на сидящую справа Холо. Убедившись, что она наконец скрыта от посторонних глаз, Волчица извлекла хвост и принялась за ним ухаживать. Взглянув на её сосредоточенный профиль, Лоуренс подумал, что Холо этот процесс никогда не надоедает. Она может расчёсывать шёрстку несколько раз в день!
Вдруг Холо произнесла, не отрываясь от своего занятия:
Очень важно ухаживать за хвостом ежедневно!
Сначала он не мог взять в толк, к чему это она, но потом вспомнил свои же собственные слова и понял. Похоже, это был ответ на реплику о тяжёлой работе пастухов. Лоуренс беззвучно рассмеялся, и Холо недоумённо взглянула на него:
А, ты про эту девчонку.
Её зовут Нора Арендт.
Холо презрительно называла Нору «девчонкой». Это было забавно, так что он специально произнёс её имя. Услышав его, Волчица перевела взгляд на пастушку и тут же обратно на Лоуренса. Но не успел он и рта раскрыть, как Холо выхватила у него вяленое мясо. Лоуренс на секунду оторопел. Придя в себя, он попытался было вернуть своё, но Холо смерила его таким жутким взглядом, что он передумал. Волчица не дразнила его скорее, просто была в плохом настроении. Но всё же она причёсывала в его присутствии хвост, а значит, не слишком злилась. Была лишь одна очевидная причина её дурного настроения.
Но я ведь спрашивал, не против ли ты!
Это прозвучало как оправдание, и Холо поморщилась:
Не дадут даже хвост спокойно причесать!
А если забраться поглубже в телегу?
Да, если забраться поглубже в телегу
Тогда что? спросил он снова, потому что Холо внезапно оборвала фразу, откусив ещё кусочек мяса.
Она надула губы. Видимо, ей совсем не хотелось об этом говорить. Лоуренсу было очень интересно, что она хотела сказать, но он решил более не расспрашивать, чтобы не разозлить уже всерьёз. Он отвёл взгляд от Холо: пытаться понять её мысли всё равно что управлять раненой лошадью: ничего не добьёшься, и поднёс к губам флягу с водой.
Но тебе явно понравился ваш разговор! Холо опять взялась за старое, едва только Лоуренс успел расслабиться и начал подумывать, не пора ли развести костёр: ведь совсем скоро станет темно.
М? С Норой?
Во рту Холо всё ещё был кусочек вяленого мяса, который она выхватила у Лоуренса. Волчица глянула вниз, на свой хвост, но в её глазах отражалась вовсе не забота о драгоценном украшении.
Она хотела поговорить. У меня ведь не было причин ей отказывать, верно?
Неужели Мудрая Волчица была настолько узколобой, что злилась на Лоуренса за его оживлённую беседу с ненавистной ей пастушкой? Он не мог в это поверить.
Всю дорогу Холо прикидывалась спящей. Нора время от времени поглядывала на неё. Казалось, девушки ровесницы, и Нора словно бы хотела заговорить. В конце концов она отважилась переспросить имя Холо, но этим и ограничилась. Если бы Холо хотела завести разговор, у неё было для этого много возможностей.
И потом, давненько я не разговаривал с обычной девушкой, Лоуренс сказал это, как бы дурачась, и поглядел на пастушку, но стоило перевести взгляд на Холо, как он пожалел о своих словах. Выражение её лица резко изменилось: на нём не было столь желанных слёз ревности.
Она смотрела на Лоуренса с жалостью:
Ты даже не понял, что ей на самом деле было неприятно с тобой говорить?!
Что?
Он хотел было взглянуть на Нору, даже чуть повернул голову в её сторону, но остановил себя. Недостойно торговца снова и снова попадаться в одну и ту же ловушку. Делая вид, что вовсе и не желал смотреть, что даже и не собирался поворачиваться в сторону, он постарался сохранить хладнокровное выражение на лице.
Тут ему вспомнились слова одного барда, которые он когда-то слышал:
Знаешь, как оно бывает Если девушка влюбляется с первого взгляда, она не узнает, что за наслаждение полюбить постепенно.
Когда он впервые услышал эти слова, утверждение показалось ему сомнительным, но сейчас, стоило их произнести, они прозвучали на удивление живо и метко.
И правда, гораздо больше удовольствия не в любви с первого взгляда, а в том, чтобы в тебя влюблялись медленно, постепенно.
Но похоже, для Холо эти слова были уж слишком неожиданными. Реакция оказалась неприличной: от удивления её лицо застыло, а изо рта вывалилось вяленое мясо.
Я красноречив, не правда ли?
Он хотел её рассмешить, хотя отчасти говорил серьёзно. Но подобно тому, как небольшая волна перерастает в штормовую, его собеседницу вдруг разобрал безудержный хохот.
Уа-ха-ха! А-ха-ха-ха, по-поверить не могу-у-у, ха-ха, ха-ха-ха-ха!
Она тряслась, согнувшись пополам и ухватившись за живот. Сколько бы Холо ни пыталась подавить смех, ей не удавалось сдержаться, и она всё хохотала и хохотала. Её лицо стало совершенно красным, Волчица повалилась в кучу доспехов и хохотала громко и безумно. Сначала они смеялись вместе, но, наблюдая за её бурной реакцией, Лоуренс неизбежно мрачнел. Всегда приглаженная шерсть хвоста растрепалась, он метался из стороны в сторону и бился о дно телеги, словно прося пощады.
Эй! Это слишком! Смех уже не был таким приятным. Чёрт!
Лоуренс ещё раз поднёс флягу к губам. Он пожалел, что произнёс подхваченную у барда фразу. Ему как будто хотелось проглотить вместе с водой злость и стыд, терзавшие его.
Ха-ха! Ах, насмешил! Ха-ха!
Ты довольна? спросил он со вздохом, наблюдая, как далеко на горизонте заходит солнце. Может, он и был неправ, но ему совсем не хотелось смотреть на Холо.
Да уж, припас же ты козырь!
Боковым зрением он заметил, что Холо, устроившись на куче доспехов, глядела в его сторону. Бурный хохот утомил её: она так тяжело дышала, словно до этого бежала изо всех сил.
Ну, я рад, что тебе снова весело.
Пусть Холо и говорила, что не любит пастухов, её злоба не объяснялась только этим. Едва ли она в самом деле ревновала из-за их с Норой приятной беседы. Также маловероятно и то, что у неё совсем не было возможности причесать свой хвост. Он уж было подумал, что Холо стесняется, но, вспомнив их первую встречу, решил, что это абсолютно невозможно.