Доска только упала на землю, но не переломилась. А ворона на дереве так оглушительно закаркала, что ему показалось, она смеется над нимпо-своему, по-вороньи.
И он еще больше разозлился, схватил с земли камень и швырнул им в нагло хохотавшую птицу.
Ворона тут же взмыла ввысь, а за его спиной вдруг раздался знакомый голос:
Разве ворона виновата, что ты такую тоненькую дощечку не смог переломить?
Он оглянулсяШень Сюа с портфелем в руках стояла на тропинке и смотрела на него с неодобрением.
Зачем ты обижаешь птиц?
Он не ответил сразу потому, что не мог выбрать наиболее подходящий ответ из двух, пришедших ему в головупросто сказать, что не ее это дело, или тоже запустить в нее чем-нибудь поувесистее.
В конце концов он просто обиделся:
Если такая умная, так возьми и покажи, как это делаетсяу вас ведь в Китае этому учат с детства.
Она, ни слова не говоря, водрузила дощечку обратно на кирпичи, размахнулась, и не успел он ахнуть, как та, словно щепка, раскололась на две части.
Затем она так же молча снова взяла в руки портфель и пошла прочь.
Нет, погоди, заволновался он. Как это у тебя получилось?
Он шел за ней следом, задавал глупые вопросы, а она, слушала его, но не отвечала и не останавливалась.
Чего молчишь? Не хочешь разговаривать? Обиделась за позавчерашнее? Ну, не сердись, я же не сказал, что все китайцы плохиеесть даже очень хорошие. Я, между прочим, фильмы с Джеки Чаном люблю смотреть, и еще зачем-то соврал: И еда китайская мне очень нравится.
Она сразу остановилась:
Правда? А какое блюдо тебе нравится больше всего? Ты умеешь есть палочками?
Он покраснел до ушей.
Ну, я не то, чтобы
Она строго сказала:
Понятно. Опять врешь. Скажи, ты хоть сам понимаешь, зачем ты всё время врешь?
Нет, искренне ответил он.
Он над этим никогда даже не задумывался. Просто врал и всё. Да даже, можно сказать, и не вралтак, фантазировал. Ну, что он, виноват, что ли, если у него такое воображение?
Ты был когда-нибудь в «Огненном драконе»?
Он покачал головой и снова разозлился:
Там, знаешь, сколько там денег нужно за обед заплатить? Хотя откуда тебе знать, вы же там бесплатно едите.
Она грустно улыбнулась:
Мне казалось, ты извиниться хотел.
И ему так казалось, но почему-то вслух он этого не призналтакой уж был у него характер.
А знаешь, Гена, мне почему-то кажется, что у тебя нет друзей, с жалостью сказала она.
А он засмеялсятакими нелепыми показались ему ее слова. Это как же у него нет друзей? А Денис Таборков, с которым они каждый вечер играют в Варкрафт? А Тарас Давыдов, который подарил ему диск с фильмами про индейцев? А Никита Зарудин, который увлекается йогой?
Но когда она, не дожидаясь его ответа, развернулась и пошла прочь, он почему-то вовсе не почувствовал себя счастливым человекомнаоборот, одиноким себя почувствовал. И потому побежал следом.
Эй, погоди!
Она остановилась, обернулась, и в глазах ее запрыгали веселые огоньки:
Ты смотрел фильм «Мэри Поппинс»? Там одного молодого человека звали «мистер Эй». Хочешь, я буду звать тебя так же?
Он почему-то не обиделся:
А я буду звать тебя Женькойтак гораздо проще. А то по напридумывают всяких там заграничных именязык не поворачивается. Договорились?
Она кивнула:
Хорошо. А теперь пойдем к нам, и я покажу тебе, что такое китайская кухня.
И взяла его за ручку, словно маленького.
Он хотел взбрыкнуть, но предложение было столь заманчивым, что он смирился и покорно поплелся за ней.
4. Урок экономики в китайском ресторане
Они вошли в ресторан с парадного входа, хотя обычно, как сказала Шень Сюа, она заходила со двора, чтобы сразу попасть на кухню, где вкусно пахло восточными пряностями. Она чуть приоткрыла дверь, и Генке показалось, что тысячи голосистых колокольчиков зазвенели под потолком. Он остановился на пороге и поднял голову. Колокольчиков были не тысячи, а всего лишь с десятокони рядком висели над дверьми и извещали о появлении посетителей.
Едва они вошли, невысокий китаец в длинной шелковой рубахе и шелковых шароварах метнулся им навстречу. Он приветливо улыбнулся, вежливо поклонился и сказал, обращаясь к Шень Сюа:
Наша принцесса привела в гости друга?
Она важно кивнула:
Да, это мой друг Гена.
Китаец смотрел на него с нескрываемым любопытствомсовсем так, как и он сам смотрел на китайца.
Они прошли в зал, и у Генки от буйства золотисто-красных красок зарябило в глазах. Шень Сюа подвела его к столику у окна. Он машинально опустился на стул. Всё вокруг было таким необычным!
Едва они сели, к ним подошел немолодой официант, которого Шень Сюа почему-то поцеловала в щеку.
Это мой папа, объяснила она изумленному Генке. А этомой друг. Мы учимся в одном классе.
Очень, очень рад, вежливо сказал ее отец, и видно было, что он действительно очень рад.
А Генка подумал, что, наверно, в прежней школе Шень Сюа приходилось нелегкопохоже, там у нее совсем не было друзей, раз все они так радуются его появлению.
Ты любишь лягушачьи лапки? спросила она. Ах, да, ты же их еще не пробовал. Это очень вкусно.
Через пять минут перед ним на столе стояла небольшая мисочка с рисом, еще более маленькая мисочка с кусочками жареного мяса и совсем крохотная мисочка с каким-то соусом. Еще ему принесли две палочки и положили их на фарфоровую подставку.
Это просто, учила его Шень Сюа. Смотри, ты берешь палочки вот так, и она вложила палочки в его мгновенно занемевшую ладонь. Потом берешь комочек риса, макаешь его в соус. Ах, нет же, не так.
Она засмеялась было, но тут же извинилась:
Ничего, ты научишься.
Он научился быстро. Соус ему понравился, и он даже хотел спросить рецепт, но вовремя сообразил, что это, наверно, коммерческая тайна. А вот в лягушачьих лапках он ничего особенного не нашелобычное мясо. Он даже подумал бы, что этообыкновенная курица.
Когда он доел и рис, и лягушачьи лапки, и соус и сыто и довольно улыбнулся, Шень Сюа спросила:
Так где же ты всё-таки был?
Он сразу помрачнел и отвернулся, сделав вид, что рассматривает что-то за окном.
Если это тайна, то так и скажи. Я понимаюу фокусников должны быть свои секреты. Но почему-то мне кажется, что этоне фокус.
Не фокус, пробурчал он, по-прежнему глядя в окно. Только я всё равно ничего тебе не скажу. Ты жедевчонка. Ты разболтаешь всему классу, и они будут думать, что я сумасшедший.
Кому же я могу рассказать? удивилась она. Я в вашем классе еще ни с кем не дружу. Кроме тебя и Гали, разумеется.
Он несколько секунд раздумывалон уже давно порывался кому-нибудь всё рассказать, и теперь вдруг решил, что Шень Сюасамый подходящий для этого человекпотому, что, кажется, не из болтливых, да и дружбу, наверно, умеет ценить.
Ты смотрела фильм про параллельные миры? он говорил тихо, почти шепотом и то и дело подозрительно озирался. Я всегда думал, что этофантастика. Ну, так, чтобы кино смотреть интересно было.
Ты попал в параллельный мир? удивилась Шень Сюа, и в глазах ее снова запрыгали веселые огоньки.
Ну вот, обиделся он.
И твердо решил ничего больше не рассказыватьвсё равно не поверит.
Прости, пожалуйста, извинилась она.
И он, сам не зная почему, подобрел. Должно быть, от сытости.
Так вот, Пыльченко сказала: «Да что б ты провалился!» И я почувствовал, как всё вокруг закружилось с бешеной скоростьюсовсем, как в кино, и стало так страшно, что я закричал и закрыл глаза. А когда снова открыл их, то оказалось, что я стою на том же самом месте, на котором стоял, перед тем же самым дубом. Вот только вы все куда-то исчезли. Я сначала подумал, что вы решили надо мной подшутить и спрятались за деревом. И пошел вас искать. И вдруг этот самый дуб говорит человеческим голосом: «Осторожнее, молодой человек, вы наступили на мои корни». Я опять подумал, что эторозыгрышмало ли, кто это мог сказать. Но тут одна его ветка опустилась мне на плечо, и я увидел, что вокруг его ствола цепь золотая обвитапрямо, как в сказке у Пушкина. Я попятился, а он засмеялся. «Ты еще маленький, сказал он, ты должен верить в сказки». А я ответил, что не маленький, и он грустно сказал, что тогда, наверно, я не смогу им помочь. А я спросил, кому это «им». А он ответил: «Всем, кто живет в Тридевятом царстведеревьям, животным, людям. Посмотри вокруглес гибнет». А на деревьях листья, и правда, были желтые, хотя не осень еще, а даже весна. А я спросил: «Почему?» А он ответил: «Кощей какую-то гадость в реку льет. И люди, и животные, которые из этой реки воду пьют, чахнуть начинают». А я спросил: «А кто такой Кощей?» А он удивился: «Ты разве сказки не читал?» А потом сказал, что разговаривать со мной долго не может, потому как если кто долго у них пробудет, так там навсегда и останется, если слов заветных не знает. А если я хочу им помочь, так должен побывать на Утином озере в Берендеевом лесу. А я еще спросил, как же мне теперь назад вернуться? А он ответил, что я должен прощения попросить у человека, которому подлость какую-то сделал. Ну, я сразу про Пыльченко вспомнил. И сказал: «Извини, Пыльченко». Но почему-то на том же самом месте остался. А дуб сказал: «Ты, наверно, не искренне прощения просил». Ну, тогда уж я мысленно перед Галькой извинился и в ту же секунду назад вернулся.