Ты и в самом деле думаешь, что какой-то вид рамапитеков продолжал здравствовать на протяжении почти четырнадцати миллионов лет? проворчал Фицджеральд.
Динозавры населяли Землю целых шестьдесят пять миллионов лет. И это еще что! Мы думали, что целоканты, которыми кишел Мировой океан триста пятьдесят миллионов лет назад, вот уже шестьдесят миллионов лет как вымерли. И вдруг в 1938 году вылавливают живой экземпляр. Почему же рамапитеки не могли сохраняться каких-то четырнадцать миллионов лет?
Фицджеральд вздохнул:
Полагаю, ты желаешь заняться сбором фактического материала и предпочла бы на время оставить преподавание?
Да. В настоящий момент я готовлю заявку на предоставление гранта, чтобы поехать в Гималаи и обследовать местность, где был обнаружен череп.
Ты, наверно, догадываешься, что в случае удовлетворения заявки тебя, возможно, ждет громкая слава?
Об этом я тоже думала.
Не сомневаюсь, усмехнулся декан. Палеоантропологии еще одна великая женщина не помешает. Не говоря уже о том, как сразу поднимется престиж Беркли. Воодушевившись, он стукнул кулаком по столу. Я тебя отпускаю!
Свифт вышла из кабинета Фицджеральда в приподнятом настроении. Похоже, все складывается удачно, ликовала она.
Ища подтверждения некоторым своим гипотезам, она всю прошлую зиму провела в лаборатории Байрона Коуди, работая вместе с ним над книгой о гориллах, впоследствии ставшей бестселлером. Один опыт оказался уникальным. Она сидела в клетке с молодой горной гориллой и смотрела ей прямо в глаза. Что интересно, обезьяна, вопреки обыкновению, не отвернулась и отвечала ей столь же пристальным взглядом. Свифт словно встретилась с немигающим взглядом маленького ребенка. Она не помнила, чтобы у нее прежде возникало ощущение столь тесной эмоциональной связи с каким-либо другим существом.
Горилле, как и ребенку, не чужды были слезы, из чего Свифт заключила, что главным критерием человеческого в человеке являются не чувства, а речьспособность к самовыражению, воображению и мыслительной деятельности.
Свифт мечтала найти ископаемое, которое указывало бы на зачатки речевой деятельности и соответственно человеческого сознания у древнейших из древнейших предков человека. Но теперь, возможно, она нашла нечто получше ископаемогоуникальное затерянное племя.
Глава 4
Часы на колокольне пробили шесть, когда Свифт села за руль своего «шевроле», выехала на автостраду и двинулась на восток, к Дэнвиллу. Она собиралась увидеться с Джеком и до обеда вернуться в Беркли.
Джек жил в нескольких милях от города, на небольшом ранчо. Свифт вылезла из машины и огляделась. Вокруг ни души. Она поднялась на крыльцо и постучалась в дверь. Прошла минута, две, но на стук никто не отвечал. Она повернула дверную ручку. Дом оказался не заперт.
Джек! окликнула она с порога. Ты дома? Это я, Свифт.
Она направилась к спальне, находившейся в глубине коттеджа. На полу у двери лежала пустая бутылка из-под виски, рядом стоял поднос с недоеденным ужином.
Джек! Я не вовремя? Ты занят?
Дверь спальни отворилась, и в проеме появился Джек. Кроме часов «Ролекс» и старых кроссовок, на нем больше ничего не было.
Ну и видок у тебя.
Джек глянул на часы.
Что ты тут делаешь в такую рань? зевая, произнес он. И что вообще тебя сюда принесло?
Ты отключил телефон. Я несколько дней пыталась до тебя дозвониться. Изволновалась вся.
Изволновалась, как же! А то я тебя не знаю. Тебе что-то понадобилось. Вот и прикатила.
Вовсе нет. Она подняла с пола пустую бутылку. Что-то случилось, да?
Можно сказать, запоздалая скорбь. Он передернул плечами. Дидье был моим другом.
Свифт молча обдумала его слова и предложила:
Давай приготовлю тебе поесть.
Вообще-то я голоден, признался Джек.
А ты пока иди прими душ, сказала она. И надень что-нибудь. За завтраком поговорим.
Позавтракать было бы неплохо, согласился он. Но при одном условии: одеваться или не одеваться, это мое дело.
И все же, думаю, душ тебе следует принять, сказала Свифт, отправляясь за продуктами к машине.
Джек доел яичницу с ветчиной, заглотил остатки кофе и подозрительно глянул на переносной компьютер Свифт. Вымытый, выбритый, в чистой рубашке и джинсах, он выглядел совсем другим человеком.
Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Спасибо за завтрак. И за то, что приехала. Я хандрил немного последние дни.
Свифт кивнула, выжидая удобный момент, чтобы завести разговор на интересующую ее тему. Она с отсутствующим видом откинулась на спинку стула, будто бы наслаждаясь щебетом порхавших за окном соек.
Какие у тебя планы? наконец спросила она.
Отдохну немного. Потом не знаю. Наверно, поеду в горы добивать оставшиеся пики. Скорей всего, в одиночку.
Как-то ты не очень уверенно это говоришь.
А что ты хотела? Ведь из-за этого весь сыр-бор, верно?
Не понимаю, о чем ты, Джек.
Ты же приехала не просто так. Видать, моя находка и впрямь оказалась интересной.
Угадал.
Тогда не тяни, усмехнулся Джек, подаваясь вперед. Выкладывай, что тебе от меня нужно.
Свифт вытащила из сумки свой компьютер, положила его на стол, подняла крышку и включила. Компьютер зажужжал, как пылесос, раскручивая компакт-диск.
Об этом мечтает каждый палеоантрополог, Джек. Это экземпляр новой разновидности. Надеюсь, в конечном итоге в каталог занесут официальное название или номер того, что ты привез. Но большинство людей будут знать череп под каким-нибудь обычным именем. Как, например, череп номер 1470, известный под именем «Люси».
Про Люси я слышал, кивнул Джек.
Этот я назову в честь тебя, Джек. С твоего позволения.
Джеком? По-моему, не очень удачная идея.
Нет, ты не понял. Помнишь, как тебя звали в Оксфорде за твою волосатость?
Конечно. Исав. В честь какого-то волосатого парня из Библии. Джек задумчиво кивнул. Исав. А что, неплохо. По-моему, для человекообезьяны в самый раз. Я польщен.
Я подала заявку на грант для сбора фактического материала и хочу, чтобы ты помог мне составить план обследования Аннапурнского святилища.
Ты что, газет не читаешь? В Пенджабе вот-вот разразится война.
До Пенджаба оттуда двести-триста миль.
Для ядерного оружия это не расстояние.
Свифт в ответ лишь пожала плечами:
Джек, я прошу тебя возглавить экспедицию, которая отправится на поиски останков родственников Исава. В Америке лучше тебя никто не знает Гималаев и Святилища. Она помолчала. Кроме того, это только официальное основание для предоставления гранта. На самом деле я намерена заняться поисками кое-чего более интересного, чем просто кости.
Например?
Рэй Сакерон возглавляет отделение геохронологии в Берклиутверждает, что череп не датируется по радиоуглероду. То есть ему менее тысячи лет. Рэй объясняет это тем, что обладатель черепа, возможно, как минимум, пятьдесят тысяч лет пролежал в леднике и начал разлагаться, только когда растаял лед. Но не исключено, что это вообще не ископаемое. Череп современного периода. Настолько современного, что в Гималаях мы можем обнаружить не кости, а живое существо. Совершенно новый вид.
Новый вид? Джек нахмурился. На такой-то высоте? Ты, наверное, шутишь. Там можно только подцепить новый вид простудного вируса-мутанта.
Свифт не отвечала. И тут его осенило. Он откинулся на стуле и расхохотался:
Так-так. Ты за идиота меня держишь, Свифт. Я понял, к чему ты клонишь, и если честно, это сущий бред.
Десять лет назад, спустившись с Эвереста, ты говорил совсем другое, заметила Свифт, открывая файл с выдержками из книги Джека «Заклятая гора». Напомнить, что ты написал?
Обойдусь.
Он подошел к окну и закурил. Свифт начала читать:
«20 мая мы разбили лагерь у Северного перевала на высоте двадцать три тысячи футов. И как раз вовремя. Разразился сильный ураган; столбик термометра опустился намного ниже нуля. Следующие три ночи, пока бушевал ветер, мы провели под защитой Северного перевала. На четвертый день погода прояснилась, и я сделал вылазку к Лакпа-Ла, откуда хорошо был виден весь северный склон Эвереста.