Не могу сказать, что я испытал большую радость от встречи со своим старым другом. Не сразу. Довольно долго меня не отпускал трясун, я как будто все никак не мог поверить в реальность произошедшего, паниковал и холодел при мысли о том, что Леха этот вовсе-то не тот, не настоящий, и, выманив меня в свой мир, подстроив сцену с наездом, он втягивает меня в какую-то жуткую бесовскую игру например, чтобы легко, шутя, безо всяких сделок и условий прикарманить мою растерзанную душу, едва цеплявшуюся за донельзя ослабевшее тело. А затем на смену страху пришел стыд, со стыдом зависть, жалость к себе, раздражение и даже злость.
Слушай, как я рад тебя видеть, бормотал я, пряча глаза.
Я-то тебя видел! весело бил по колену Леха Дипапл.
Где?!
А по ящику тебя показывали букера тебе вручали. Важный, блядь, такой!
Да что ты! Какого «Букера»?.. («Ох, сейчас ведь помру!..) Объявляли, наверное, номинантов на бестселлер и то ничего я там не взял, да и народу там было нашего толпища! («Точно помру) Как ты меня разглядел? Да еще на таком канале, в девять утра Ты прикалываешься? Леша А ты чем занимаешься? Бизнесом?
Голос мой тоже дрожал и срывался на сип. Сидеть мне было нельзя, мне надо было нарезать! Встать, уйти? Но как же, это же, скорее всего, и вправду, он самый и есть мой закадычный, мой единственный на все прошлые времена друг Семенов!
Такой план, брателло
Семенов взмахнул своей ручищей в воздухе, потом опустил ее в карман и вытащил телефон.
Я делаю звонки и гашу все договоренности. Потом грузим Гленфиддик, прыгаем в мой трактор и чешем к морю.
В Ялту? вырвалось у меня.
До Ялты на краденом джипе не доедем. С трупаком в багажнике. Да шучу я!
Леха звучно расхохотался мне показалось даже, на соседних столиках что-то зазвенело.
Ну че, два-ноль? Смотри: есть у нас в Репино домишко, живет в нем человек такой ништяковый, пьющий татарин. Море, сауна, бассейн, девчонки, все, как мы с тобой рисовали! Второй день на проводе висит, поляну держит.
У меня прыгнуло сердце, и обмякла улыбка.
Слушай, Леш я ведь сейчас не пью. Совсем.
Семенов удивленно поднял брови.
Да? А чего? Язва? Триппак? «Торпеда»? Подшился?
Я горько усмехнулся:
Меня подшивать ниток не хватит
«Дяденька»
Кто это сказал?
К нам подошла официантка. Новенькая, с пухлыми веснушчатыми щечками. Передник как будто на всем голом, вместо юбочки. На груди пуговичка расстегнута О, нет, еще и это!..
Молодые люди, что заказываем?
А я хотел накатить с тобой за встречу, сказал мне Леха, по такому-то случаю!
Леша, ты пей! Пей, я с тобой так мысленно.
Ну, давай мне для начала рюмку водки! распорядился Семенов. Соленый огурец и борщ! Ты жрать будешь? Тоже нет?
Есть закуска с огурцами «Пикантная», сказала официантка. Водку какую «Путинка», «Финляндия»?
Давай финскую, двести.
А вам?
Сок, сказал я поспешно, чувствуя, как у меня потеет спина. Яблочный. Нет, лучше воду, без газа.
Ну, че за херня с тобой, старик? наконец, поинтересовался Леха участливо, когда девушка отошла, приняв заказ. Видуха у тебя, конечно Я тебя, правда, порядочно не видел. Случилось-то что?
«Сейчас помру», подумал я опять.
Леха, у меня были запои. Я сегодня только вылез я туда обратно не хочу Я вообще думаю еще один такой вояж и мне крышка, я покойник. А может, и без того крышка, прямо сегодня.
Я вытер салфеткой мокрый лоб.
Запои. повторил Семенов. У меня, кстати, тоже были запои. Такое, братан, было. Я как-то затащил домой ящиков шесть хавчиком, правда, тоже изрядно затарился. А! Все хуйня, дружище, хули теперь вспоминать. Если решил соскочить молодец! Вообще молодец если что-то решил и что-то делаешь. Хотя бы наклоны по утрам (это я уже про себя). Или, наоборот решил не делать никаких долбаных наклонов! Решил как отрезал! Вот так, по-пацански!
Лехин кулак просвистел перед самым моим носом.
Бухал-то один? В компании?
Да откуда сейчас взять компанию, Леша? Все компании уже лет десять, как кончились. А если б и пил в компании они бы все на работу потопали, а я бы так и барабанил дальше.
Леха хитро улыбнулся:
А если никому на работу не надо? Ты вообще в курсах, какая сейчас дата? Завтра длинные входные начинаются День Независимости!
У меня каждый день такая независимость. Нет, Леша, я понял, куда ты клонишь. Три дня смешно. А больше опять лететь в космос. Я больше не выдержу. Ты знаешь, что такое «белка «Семь Дэ»? Вот у меня была недавно.
Принесли суп, воду, графинчик и салат. Я отвернулся, чтобы не видеть графинчик. Горло опять свела изжога.
Лех, ты же за рулем, вроде? затравленно выговорил я.
Хэ!
Семенов налил водку в рюмку и опрокинул в рот. Его телефон на столе ожил, зажужжал и выдал что-то до боли знакомое «Stormbringer»! Мой старый боевой товарищ оставался верен нашим идеалам!
Борисыч! загудел Леха, жуя и влюбленно подмигивая мне двумя васильковыми глазами сразу. Не, не еду. Слушай, друга встретил, двадцать лет назад потерялись! Двадцать лет, Борисыч!.. Завтра? Ты знаешь, что я тебе перезвоню. Нет, я перезвоню. Да, давай. Давай!
«Может, нам тоже выпить рюмочку»? где-то в голове, совсем близко к левому уху колокольчиком прозвенел ласковый детский голосок.
Я еще махну грамм сто пятьдесят, сказал мне Семенов, за руль и после литра нехуй делать, меньше и гонять-то беспонтово. А вот на терки нежелательно. Ты вообще на колесах, есть тачка?
Был керогаз. Лет пять, как разбил и продал. Права где-то валяются, поди.
Права нам не нужны. Я тебя водилой посажу.
Я поднес к губам стакан с водой, отпил маленький глоточек, меня передернуло и ожгло, словно я принял каплю расплавленного олова.
Знаешь, Леха Я чувствую, что мне даже пассажиром сейчас прокатиться не светит. Ты про свой «Хаммер»? Ты бы мне еще за штурвал самолета предложил сесть Хреново мне, понимаешь? Мотор стопарит Сдохну сейчас, как пить дать.
Семенов замысловато выругался и наклонился ко мне через стол.
А ты когда тормознул? Вчера? А сколько бухал? Во, бля, нормально! Ты че? Сто грамм или капельница. Мотор стуканет и пипец! У меня, знаешь, сколько пацанов ушло на резкой паузе? Ты что, бля! Про Кондратия забыл? Ты ж, вроде, с высшим образованием?
Семенов цапнул мой стакан, выплеснул воду под стол и мигом наполнил на треть из графина, придвинул тарелку с салатом.
Леха, постой.
Я оторвал взгляд от налитой в стакан жидкости как пластырь отодрал от незажившей раны и опять вытер лоб салфеткой.
Нет, Леша, все, я пас. Я больше не могу. Кондратий, белка все, что угодно. Только не водка. Может, и капельница Ты меня
Мне пришло в голову нарезать после такой встречи уже не получится никак. Если только в Фонтанку с моста
Ты меня только не бросай, возьми меня сегодня с собой к татарину в Ялту
На столе вновь грянул «Stormbringer».
Алле! Здравствуйте. А! А че-то вы у меня не определились. А.Да? Оппа! А че он у вас делает?.. Я понял. Трубу ему можете дать? Юрок! Сука, ты как там оказался? Бля, мы же все с тобой расписали, еще позавчера, ты помнишь? Когда, к кому, с чем. Подожди Кто сказал? Щас
Леха отнял телефон от головы и встал как будто вырос под самый потолок.
Выйду на минутку, курну. А то щас буду так шуметь
Шуметь Семенов начал сразу, едва сделав шаг от стола. Три полноватые дамы у окна обернулись на него испуганно, но Леха продолжал двигаться, и с потоком крепких матюгов его вынесло за дверь.
Встал он прямо у того же приоткрытого окна, где мы сидели, так что через минуту потревоженным толстушкам пришлось пересесть в дальний угол зала. А я, откровенно говоря, заслушался. Это был превосходный образчик современного русского матерно-делового языка, при том, что Леха и не ругался, вообще не особо и сердился, просто доходчиво объяснял своему партнеру, что надо делать, и что делать было не надо. Леха быстро спалил сигарету, а потом вторую, потому что звонил кому-то еще, и говорил уже на малопонятном жаргоне, и без всякого мата, затем был разговор с каким-то Шамилем вероятно, с тем самым «пьющим татарином», живущим у моря, а потом, по всему, с женой или подругой Семенов называл ее «милая», «солнышко» и «колбаска».