Парень держал в руке дымящуюся кружку с горячим кофе; из рукава шинели торчало худенькое запястье, усеянное красными точками укусов злющих вшей. Шейка мальчика, тоненькая и длинная, каким-то странным образом все же удерживала голову; щеки выглядели ввалившимися, глаза глубоко запали.
Это генерал Кортни, сказал капитан.
Когда свет ракеты померк, Шон вдруг увидел, как осветились глаза юноши новым светом, и услышал, что от страха и восхищения у парня перехватило дыхание.
Ну здравствуй, Андерс. Я много о тебе слышал.
А я о вас много слышал, сэр.
Откровенно восторженный тон мальчика не понравился Шону. Небось наслушался всех этих историй, с досадой подумал он. В полку все гордились им, и каждому новобранцу рассказывали про Шона героические байки. И с этим ничего поделать было нельзя.
Большая честь познакомиться с вами, сэр, добавил мальчик.
Он проговорил это запинаясь, даже слегка заикаясьеще один признак, говорящий о серьезном напряжении, однако слова его прозвучали искренне.
Перед ним стоял легендарный Шон Кортни, человек, заработавший на золотых приисках Витватерсранда пять миллионов фунтов стерлингов и мгновенно, по капризу судьбы, потерявший все до единого пенни. Шон Кортни, который гонялся за предводителем буров генералом Леру по всей Южной Африке и в конце концов после страшной рукопашной схватки взял его в плен. Воин, который в узком ущелье отбил свирепые атаки зулусских отрядов Бомбаты, а потом оттеснил их прямо на поджидающие в засаде пулеметы; который вместе со своим бывшим врагом генералом Леру участвовал в подготовке и написании Устава Союза, объединившего четыре независимых государства Южной Африки в единое и могучее целое. Человек, который заработал еще одно огромное состояние, включающее землю, крупный рогатый скот и строевой лес; тот самый, который отказался от поста в кабинете Луиса Боты, а также поста главы Законодательного совета Наталя и, возглавив полк, отправился во Францию. Естественно, что глаза этого мальчишки так разгорелись, а речь запиналась Но все равно это раздражало Шона. «Мне шестьдесят лет, криво усмехаясь, думал он, я слишком стар, чтобы разыгрывать из себя героя».
Тем временем ракета погасла, и снова наступила темнота.
У вас найдется еще одна кружка этого кофе? спросил Шон. Что-то я чертовски замерз.
Он взял в обе ладони протянутую кружку с обитыми краями и, устроившись поближе к жаровне, принялся шумно отхлебывать, дуя на горячий напиток. Остальные после недолгой паузы нерешительно последовали его примеру. Всем казалось несколько странным по-приятельски сидеть на корточках рядом с генералом. Наступило долгое молчание.
Ты, случайно, не из Зулуленда? неожиданно задал мальчишке вопрос Шон, чутким ухом уловив знакомый акцент. И, не дожидаясь ответа, продолжил на зулусском:Velapi wena? Откуда ты родом?
С севера, это за Эшове, на реке Умфолози, легко и естественно перешел парень на зулусский, несмотря на то что не говорил на нем уже целых два года.
А-а, эти места я хорошо знаю. Я там охотился, сказал Шон и снова перешел на английский:Значит, твоя фамилия Андерс? Я знавал одного Андерса. В восемьдесят девятом он занимался перевозками от залива Делагоа. Как там его звали Джоном, что ли. Да-да, Джоном. Старина Джонни Андерс. Случайно, не родственник? Может, отец?
Дедушка. Мой отец рано умер. А у дедушки на Умфолози есть кусок земли. Там я и живу.
Парнишка, похоже, немного расслабился. В свете жаровни Шону показалось, что напряженные морщинки вокруг его губ разгладились.
Я и не знал, что вы водите знакомство с такими бедняками, как мы, сэр, подал голос Фергюс Макдональд, в его словах звучала едкая ирония. Сержант сидел наклонившись к жаровне, и Шон видел его язвительно искривленные губы.
Шон неторопливо кивнул. Так, значит, Макдональдодин из этих. Из тех, кто так настырно стремится установить новый порядокс профсоюзами, Карлом Марксом и большевиками, кто бросает бомбы и обращается друг к другу «товарищ». Шон вдруг в первый раз обратил внимание на то, что у сержанта рыжие волосы, а с тыльной стороны ладонейзолотистые веснушки. Он снова повернулся к Марку Андерсу:
Это дед научил тебя стрелять?
Да, сэр, в первый раз улыбнулся парень, согретый воспоминанием. Он подарил мне мою первую винтовку, «мартини-генри». При выстрележуткое облако дыма, прямо как на лесном пожаре, зато на сто пятьдесят ярдов стреляла точно.
С этой винтовкой я охотился на слонов. Прекрасная вещь, согласился Шон и вдруг почувствовал, что, несмотря на огромную разницу в возрасте, целых сорок лет, он видит в парнишке друга.
Возможно, недавняя гибель другого блестящего молодого человека, Ника ван дер Хеевера, оставила в душе Шона болезненную пустоту, и теперь ему остро захотелось оказать отеческое покровительство этому юноше.
Фергюс Макдональд, похоже, это тоже почувствовал и, как ревнивая женщина, вклинился в разговор.
Ну, парень, давай-ка, пора уже приготовиться, сказал он.
Улыбка исчезла с губ Марка, хотя взгляд оставался все такой же спокойный. Он скованно кивнул, согнув свою тонкую шейку.
Фергюс Макдональд явно трясется над этим парнем, подумал Шон, словно тренер, готовящий своего бойца в раздевалке к бою. Сержант снял с юноши тяжелую и просторную шинель, китель. Под шерстяной рубахой и двумя вязаными свитерами на нем обнаружилась шерстяная, чуть не до пят нижняя рубаха. Шею грел шерстяной шарф, намотанный в несколько слоев.
Фергюс надел на него комбинезон, плотно закрывший собой несколько слоев остальной одеждыон не будет цепляться за ветки или развеваться на ветру, привлекая внимание врага. На голову натянул шерстяную маску, оставляющую открытыми только глаза, а сверху кожаный шлем летчикаШон сразу понял зачем. Британская стальная каска имеет широкие поля, а кроме того, от винтовочной пули она все равно не защитит.
Марк, мой мальчик, главноеголову держи пониже.
Затем последовали двупалые перчатки с отрезанными пальцами, а сверхутолстые, просторные рукавицы.
И почаще двигай пальцами. Не давай им замерзнуть.
Дальше небольшая кожаная сумка на ремне через плечо, удобно помещающаяся под мышкой.
Там бутерброды с ветчиной и горчицей, шоколад и леденцывсе как ты любишь. Не забывай про еду, будет теплее.
Завершали экипировку четыре полные обоймы патронов: трипо карманам на бедрах комбинезона, однав особый карман на левом рукаве.
Каждый патрон я смазал лично, объявил Фергюс, главным образом для того, чтобы его услышал генерал. Будут входить в ствол, как последовало грязное сравнение, которым Фергюс явно хотел продемонстрировать пренебрежение к чинам и званиям. Но Шон не обратил на это внимания, ему было интересно наблюдать за приготовлениями к охоте.
Катберта высовывать не стану, пока солнце не поднимется высоко.
Катберта? переспросил Шон.
Фергюс хмыкнул и жестом показал на третью фигуру, неподвижно лежащую в глубине землянки. До этого Шон не замечал ее; Фергюс снова хмыкнул, увидев озадаченное выражение лица генерала, и протянул руку к этой фигуре.
Только теперь Шон понял, что это манекен, но при свете жаровни он выглядел вполне реалистично, голова в каске сидела на плечах довольно натурально, под правильным углом. Правда, кукла была изготовлена только до бедер, ниже торчала палка от метлы.
Хотелось бы знать, как ты собираешься это сделать? задал вопрос Шон, адресуя его юному Марку Андерсу, но за него ответил Фергюс.
Вчера фриц стрелял с низкой точки северного склона холма, с важным видом проговорил он. Мы с Марком рассчитали углы двух его выстрелов и засекли его с точностью до пятидесяти ярдов.
Но он может поменять позицию, возразил Шон.
С северного склона он никуда не денется. Этот склон весь день в тени, даже когда светит солнце. А ему надо стрелять из тени на свет.
Шон кивком выразил согласие: звучит вполне логично.
Пожалуй, сказал он. Но фриц может стрелять и с любой огневой точки на позициях немцев.
Не думаю, сэр, спокойно ответил Марк. В этом месте их позиции далеко.
Германские укрепления действительно располагались по самому гребню холма.