От мощного медвежьего давления тяжёлая дубовая дверь сорвалась с петель и влетела внутрь. Мальчика отбросило на середину комнаты. Падая, он машинально нажал на курок. Грохнул выстрел. Попади эта пуля-жакан точно в голову, медведю был бы конец. Но Матвей слегка промахнулся. Пуля только пробила ухо зверя и улетела в лесную чащу. Ослеплённый медведь опустился на передние лапы и принюхался. Вика едва не задохнулась от зловонного звериного дыхания, заполнившего избушку. Она замерла под деревянным настилом лежанки. Матвей лежал на полу возле стола и тоже не шевелился. Боковым зрением он заметил возле себя два патрона от ракетницы. Перед тем, как лечь спать, он сложил боеприпасы на столе, чтобы потом в случае опасности, не разыскивать их по всей избушке. Очевидно, при падении он зацепил стол, и патроны упали на пол. Стараясь не шуметь, он попробовал дотянуться до одного из них. Пальцы задели заветный патрон, но тот с предательским шуршанием покатился по полу. Медведь тут же среагировал на источник шум. Матвей с ужасом увидел, как незряче уставились на него провалившиеся глазницы. Зверь угрожающе зарычал.
Вика испуганно ойкнула из-под лежанки. Окровавленная морда хищника мгновенно развернулась в её сторону. Зверь почуял запах девочки. Вика оцепенела от страха, она понимала, что такое хлипкое препятствие как лежанка не остановит могучего и изголодавшего зверя. Пока медведь решал, в какую сторону ему двигаться, Матвей быстро переломил ружьё и вынул стреляную гильзу, в ружейное дуло скользнул патрон от ракетницы. Острый звериный слух сразу уловил этот звук. Хищник выбрал себе первую жертву. Медведь сделал шаг к Матвею. Громадная звериная пасть распахнулась, исторгнув злобный рык. Одновременно с этим Вика, уже не в силах сдерживаться, в ужасе закричала. Матвей, не мешкая ни секунды, выпрямил переломленное ружьё и направил ствол в медвежью морду. Промахнуться с такого близкого расстояния он не мог. Огненный комок молнией влетел прямо в раскрытую пасть огромного хищника, и без сопротивления пройдя по гортани, остановил движение в желудке зверя.
В комнате на какой-то миг повисла гробовая тишина.
Оглушенная выстрелом девочка замолкла, медведь, застыв на месте, тоже перестал реветь. Матвей воспользовался этой паузой и быстро перезарядил ружьё вторым патроном от ракетницы. Пасть зверя снова распахнулась. Сотрясший стены рёв, который исторгло обожжённое нутро, выражал не угрозу, а адскую боль. Грохнул выстрел, повторяя предыдущую сцену, и вторая сигнальная ракета, коротко сверкнув, исчезла в раскрытой медвежьей пасти. Морду зверя перекосило от ужаса и нетерпимой боли в горящих внутренностях. Он дернулся наружу, и, не переставая реветь, покатился по снегу, поднялся и бросился бежать в лес. Но сигнальные ракеты для того и предназначены, чтобы гореть и светить как можно дольше. На середине поляны шатун снова упал, заелозив брюхом по снегу, видно, пытаясь загасить адский огонь, прожигающий его внутренности, чего ему естественно не удалось. Зверь вскочил и снова кинулся в лес, но, добежав до конца поляны, ударился головой о ствол сосны и свалился на снег. У него больше не было сил бежать дальше.
Волки с удивлением взирали на агонию своего извечного соперника. Такой развязки они явно не ожидали. Ужасная боль заставляла медведя кувыркаться на снегу, переворачиваться то на брюхо, то на спину. Из раскрытой пасти вырывались дым и огонь от горящих внутри ракет. Казалось, прошла вечность, когда они в конце концов погасли, и огромный зверь уже не выглядел, как свирепый и грозный хищник, а скорее напоминал смертельно раненое и несчастное животное. Он лежал на снегу, прикрыв пустые глазницы, и жалобно ревел, предчувствуя свою скорую смерть. Понимали это и волки.
Вика молча стояла у окошка. Всё произошедшее в эти последние минуты виделось ей таким диким, жестоким, страшным. Она чувствовала облегчение, что всё это наконец закончилось, и даже, как это ни странно, чувствовала жалость к несчастному существу, которое совсем недавно хотело её съесть.
Слышишь, как стонет эта сволочь? Жаль, не догадался напоследок прострелить его толстый зад. Вот был бы прикол!
Нескрываемая злая насмешка, прозвучавшая в голосе мальчика, заставило девочку внимательнее взглянуть на стоявшего у двери товарища по несчастью. Наблюдая за агонией умирающего зверя, он злорадно улыбался. Матвея похоже ни капли не огорчало то, что сделал. Во всяком случае на его лице девочка не увидела и следа сожаления о причиненных мучениях живому созданию, пусть дикому, злому, но всё же живому. В борьбе за свою жизнь и за жизнь девочки, о которой мальчик знать не знал ещё неделю назад, он проявил жестокость ничуть не меньшую, чем у диких зверей. Глядя, как тонкие пальцы Матвея крепко сжимают ружейный ствол, как злорадно блестят его глаза, Вика вдруг ясно поняла, насколько велика разница между вечно придуряющимися мальчишками и рассудительными девочками. В трудное время, в период полной опасностей в них просыпаются древние инстинкты охотников и защитников. Они способны пойти на убийство, да ещё и радоваться этому, а после хвалиться. Ужас какой!
Злорадно-довольное выражение на лице Матвея сменилось на задумчивое.
Надо идти к людям, неожиданно сказал он, опустив ружье. Дверь я починить не смогу, и следующий медведь легко проникнет в дом. Да и волки отсюда никуда не уйдут. Зима в Сибири только началась, а консервов, даже при крайней экономии, нам хватит дня на три.
Там же волки, сказала Вика.
Через разбитое окошко было хорошо видно, как серые звери, жадно грызясь друг с другом, рвали на куски подстреленного медведя.
Пока им не до нас, еды полно, а когда они снова проголодаются, мы будем уже далеко. Пойдем на восток. Там, у разбитого самолёта, должны остаться люди.
Как же мы их найдем?
Енисей большая река, мимо точно не пройдём. А где рекатам всегда люди. В местах проживания людей всегда есть дороги, тропинки, в конце концов, следы. Вспомни, сюда, в этот домик, мы же по следам пришли. А по пути мы дадим о себе знать.
Каким образом?
А ты думаешь, ракетницу здесь охотники для отстрела медведей и волков держат что-ли?
Вику не пришлось долго уговаривать. Шесть дней жизни в тайге поменяли всё её представление о мироустройстве, в котором главенствует один законвыживает сильнейший. Она ни секунды не сомневалась, что Матвей и в лесу сумеет постоять за себя и за нее, они найдут людей, и этот кошмар, наконец, закончится.
Дети собирались быстро. День только начинался, а пройти предстояло десятки километров, или сколько там получится, чем больше, тем лучше. Девочка сложила в рюкзак последние три банки тушёнки, пять сухарей, полпачки рафинада, пачку чёрного чая и соль, хранившуюся в пластиковой баночкевсё, что осталось от хранившихся в домике запасов, нож, чтобы открывать консервы, ложки, котелок, пачку чая, две алюминиевые кружки и коробку больших спичек для разжигания костра. Матвей, когда прошлым днём закапывал яму, приметил снаружи у стены санки с широкими полозьями. Видно, охотники перевозили на них туши убитых животных. Теперь санки могли пригодиться и детям. Матвей водрузил на них две шубы, рюкзак, винтовку и ружьё. Немного подумал и добавил к снаряжению топор. Поверх своей московской куртки одел бушлат с лежанки, который он использовал в качестве подушки. Пока он неуклюже пропихивал руку в рукав тяжелого одеяния, из него выпала кроличья шапка. Сей факт пролетел мимо сознания мальчишки, так как он в этот момент усердно цеплял к поясу патронташ погибшего охотника и рассовывал по карманам патроны от ракетницы.
Зачем всё это? Вика кивнула на шубы и прочую амуницию.
Неизвестно, сколько дней нам придётся идти. Наверняка, придётся в лесу ночевать, может даже и не одну ночь. Одну шубу на снег кинем, другой укроемся, думаю, тогда не замёрзнем. Вот, надень это.
Он протянул ей бушлат с её лежанки. Вика, вспомнив, как они мёрзли после падения из самолёта, больше не задавала вопросов и молча подчинилась. В спускавшемся до колен военном бушлате ещё советских времён она выглядела несуразно. Но зеркала у девочки при себе не было, и видеть себя со стороны она не могла. Зато в этом облачении ей было тепло. Матвей придирчиво осмотрел её доисторический наряд, смеяться над её нелепым видом ему и в голову не пришло. Дети, несмотря на юный возраст, уже осознали опасности таёжного бытия, как и то, что помощи им ждать неоткуда и не от кого. За эти дни, что они провели в тайге, оба заметно повзрослели.