Если бы дело касалось обычного криминала, проблем бы не было, и я спокойно обратился бы в ближайшее отделение полиции или, скорее всего, вызвал бы наряд в клуб. Но случай был особым, и отдавать в руки оркам такого ценного свидетеля не хотелось. Милютин бы это точно не одобрил.
Однако вывезти Егора в Новгород, чтобы передать его столичным КФБ-шникам, я не мог при всём желании. Это было довольно сложнокак минимум не на чем. Не на такси же пытаться это сделать. Да и браться за это было страшнонавыков, необходимых для такого серьёзного дела, у меня не было, всё же опыт с Левашовым был попроще. Но возможно, у Милютина были в Москве свои люди, которым я мог передать Егора. И не возможно, а точнопросто не могло не быть. Надо было позвонить и спросить.
И тут мне словно файербол в лоб прилетелосенило! Я ведь давно мог позвонить Милютину и спросить, как действовать в сложившейся ситуации. Просто сначала я растерялся, а потом Егор сразу встал и пошёл в туалет, а затем надо было как-то его нейтрализоватьбыло не до звонков. Я так разволновался, что вообще ни о чём не мог думать, кроме как о задержании опасного преступника. Но теперь-то я мог спокойно набрать Милютину и посоветоваться.
Я быстро достал телефон, вспомнил номер Милютина и набрал его. Как же я надеялся, что мне сейчас скажут, куда отвезти Егора и кому его отдать, но через пять секунд тишины механический голос мне сообщил:
Абонент находится вне сети. Вы можете оставить голосовое сообщение или перезвонить позже.
Это было, с одной стороны, неожиданно, но с другойя даже не удивился. С моей «везучестью» это было нормально. Хотя, конечно, довольно странно. Я и подумать не мог, что Иван Иванович с его должностью мог быть вне сети. Возможно, это был не основной его номер, но зачем тогда было мне его давать для очень важных звонков? Решив, что это, скорее всего, сбой связи я набрал номер второй раз. Затем третий. Милютин был вне доступа.
Я решил рискнуть и позвонить Зотову. Необязательно было ему всё рассказывать, я мог сказать, что у меня невероятно ценная информация для Милютина и попросить Фёдора Сергеевича найти Ивана Ивановича. Возможно, он знал его рабочий или домашний телефон. Однако и Зотов был вне доступа. Это выглядело совсем странно.
Если бы буквально два часа назад, находясь в торговом центре, не разговаривал с Милой, то мог бы подумать, что из Москвы вообще нельзя позвонить в Новгород. Но я спокойно дозванивался до Милы все дни, что гостил у Денисовых, и в принципе никогда раньше не слышал, что бывают проблемы с мобильной связью между Москвой и Новгородом. Видимо, и Милютин, и Зотов действительно были вне доступа.
Значит, надо было уезжать из стрип-бара хоть куда-то, а уже потом дозваниваться до Милютина. Как вариант можно было позвонить Миле и отправить её в главный корпус, чтобы выяснила у дежурного охранника номер телефона Анны Алексеевны. Или позвонить Арине, чтобы срочно нашла отца. Несмотря на то что было уже очень поздно, варианты имелись, но нужно было сначала покинуть клуб. Задерживаться было опаснов любой момент мог вернуться Глеб или какие-нибудь знакомые или друзья Егора.
Катать Егора на такси, пока не дозвонюсь до Ивана Ивановича, было глупо. Через какое-то время мой пленник мог начать трезветь. Мне нужна была гостиница или хостел. Там я мог спокойно дозваниваться до Милютина и заливать в Егора по пятьдесят граммов водки каждые десятьпятнадцать минут.
Это был, конечно, не самый лучший способ нейтрализации пленника, но другого у меня не было. Я прихватил с собой из Новгорода ампулы с серебром и снотворным, которые забрал у Левашова и которые сейчас бы очень помогли, но они были в сумке, а сумка в гостевом домике Денисовых. А просить Глеба привезти еёбыло очень рискованно. Не то чтобы я ему не доверял и боялся, что он полезет проверять содержимое сумки, но почему-то был уверен, что вообще никому, кроме Милютина, не стоит рассказывать о Егоре.
Оставалась только гостиница, да такая, где при заселении с пьяным клиентом не спросят документов. Я, конечно, видел у Егора пару ID-карт в пакете, но что-то мне подсказывало, что их нигде предъявлять не стоит. Ну а свои документы «светить» я уж тем более не хотел. Оставался вариантназвать службе такси любой адрес, а потом попросить водителя изменить маршрут и отвезти нас в гостиницу и заодно попросить его помочь с выбором, благо, средства для мотивации таксиста у меня имелись.
Я убрался в кабинке, выбросил бутылки и салфетки в урну, смыл с подбородка Егора кровь и приготовился к марш-броску на улицу. Однако, пока я наводил порядок, мой пленник уснулалкоголь делал своё дело. Я решил пока его не будить, усадил на унитаз, повесил опять снаружи на ручку сумку и побежал на бар. Там попросил бармена вызвать такси, посетовав, что мой телефон разрядился. Просьбу сопроводил купюрой в пятьсот рублей. Бармен с радостью взял деньги и спросил:
А куда поедите?
В Москва-Сити,сказал я первое, что пришло в голову.Захотелось морепродуктов поесть.
Бармен кивнул и принялся звонить в службу такси, а я побежал за Егором. Тот мирно дремал на унитазе и никак не отреагировал, когда я попытался его поднять. Пришлось немного полупить его по щекам. Минут через пять мне удалось немного привести преступника в чувство. Я активировал усиленную эмпатию, надеясь не упустить момент, когда пленник начнёт злиться. Пока всё было хорошо, никаких особых эмоций я не ощущалЕгор был мертвецки пьян и, видимо, вообще не понимал, что происходит.
Можно было отправляться в путь, но в этот момент в туалет зашли подряд несколько посетителей. Пришлось до их ухода отложить выход из кабинки. Егор за это время опять уснул, но не крепковсего пара шлепков по щекам его разбудили. Я поднял пленника на ноги. К моей радости, Егор смог стоять. Я тут же обхватил его за талию, и потащил из кабинки. Преступник еле передвигал ноги, но всё же идти смог, и мы потихоньку направились на выход.
Я очень боялся, как бы Егор ни начал использовать магию. Разумеется, без концентрации о полноценном её использовании не могло идти и речи, на то и были все мои расчёты. Но не было никаких гарантий, что он в приступе неожиданной ярости или со страху не выпустит файербол или ледяную молнию где-нибудь по пути нашего следования. Тогда мой план сразу бы провалился. Впрочем, другого у меня не было. Минут за пять мы доплелись до бара.
Что с ним?спросил бармен, кивнув на Егора.
Напился с горя,ответил я.Его девушка бросила.
Такого пьяного в ресторан в Москва-Сити не пустят.
Посидим на улице, пока не протрезвеет. Такси едет?
Да. Будет через пятьсемь минут. Синий «Москвич». Номер сорок три двадцать один.
Благодарю!сказал я и потащил пытающегося прилечь на пол Егора к выходу.
К моей радости, кроме смешков, никакой реакции на наше поведение от посетителей бара не последовало. Мы доковыляли до лифта и спустились на нём на первый этаж. На секунду у меня возникла мысль снять номер в отеле, в здании которого располагался бар, но я эту мысль быстро отогнал. Слишком уж это было рискованностоило уехать куда-нибудь подальше от этого места, чтобы хоть немного замести следы.
Когда мы на улицу, такси уже поджидало нас недалеко от входа. Мы доплелись до машины, но таксист, увидев настолько пьяного клиента, вскочил из салона и заявил:
В таком виде брать пассажиров запрещено, он может салон испортить.
Постараемся не испортить, но на всякий случай это Вам на возможную химчистку,сказал я и протянул таксисту пять пятисотрублёвых купюр.
Я не знал, сколько стоит чистка салона, но явно не больше тысячи, таксист подтвердил мои предположения тем, что быстро схватил деньги и помог усадить Егора на заднее сиденье. Я зашёл с другой стороны и сел рядом со своим пленником. Таксист быстро прыгнул за руль, запустил двигатель и спросил:
Ехать по адресу, указанному в заявке? В Москва-Сити?
Да я вот думаю, пустят ли моего друга в ресторан?сказал я.
Боюсь, что нет,ответил таксист.
Вот и я этого боюсь. Ему бы отоспаться где-нибудь. Наверное, лучше ехать в гостиницу. Домой ему тоже в таком виде нельзя.
Понимаю,согласился водитель.В какую гостиницу желаете?
Если честно, даже не представляю. Нам нужна такая, где у нас не спросят документы. Мой друг из довольно известной семьи, ему огласка не нужна. Что-нибудь можете порекомендовать? Буду признателен.