Вот, мы уже рыскаем в лесу.
Я опять их вижу, звучал злой, но почти смеющийся голос Сергея, всем по левую руку, медленно, за мной.
Я понял где он находится мы повернулись и еле слышно, особым шагом, двигались за командиром. Через несколько минут мы следили за удаляющимися от нас, в метрах тридцати, солдатами, за спинами прошли свои, чтобы взять этих ничего не подозревающих бедолаг в окружение, свои шли так же, как и мыставя пятку потом носок, чтобы шума было как можно меньше, однако Сергей уже поднял руку вверх и, что было призывом прицелиться, а потом махнул ей вниз, выпуская из дул наши пули, а вместе с ними смерть для сегодняшних врагов, с которыми ещё месяц назад были на одной стороне. Хоть и условно, на бумаге.
По приказу мы снова стали двигаться в сторону города, где-то послышались выстрелы, а нам приказали ускориться, так как видимо, кто-то из врагов остался незамеченным, и теперь открыл огонь по нашему флангу, я находился далековато от зоны поражения, но страшно было всё равно, хотя умом понимал, что те, кто стреляет на таком расстоянии меня-то уж точно не видят.
Вскоре мы выбежали на открытый участок, оказалось большая группа врагов уже прорвалась в город, сейчас нельзя было дать им разбежаться, потому что дальше им останется только натянуть нашу форму, а потом вырезать кого будет удобно или вообще проникнуть к командованию. Такая мысль первой пришла мне в голову.
Солнце полностью поднялось и стало пригревать, принося этим некоторые неудобства, так как стекло перед лицом запотевало от жара тела. Не оставить своих солдат в строениях было явным просчётом и теперь мы игрались в прятки: мы как дураки бегали по земле, а противники занимали места на этажах, видя нас как на ладони они делали по паре выстрелов и скрывались где-то в домах.
Вот тут-то я стал нервничать по-настоящему, потому что укрыться негде, от страха даже ноги становятся будто чужими, хотя сейчас мне они крайне нужны, ненавижу такой страх, он не мобилизует, а только сковывает как тяжелая стальная цепь. Однако я бежал, уже почти не слушая, что там говорит командир, заметил участок между домами, куда не смотрят никакие окна, и только забежал за его угол, как тут уже прямо передо мной оказался солдат, в старой русской военной форме серого цвета, он удивился на долю секунды, а я ещё меньше, поэтому что через долю секунды он уже лежал мёртвый, а я наконец-то пришёл более-менее в себя, глаза расширились, и я побежал вперёд, две гранаты утяжеляли бедро, но вот я увидел как кто-то пробежал в пустом окне заброшенного дома, одна граната тут же улетела туда, во время её полёта я подумал: «А вдруг это наши», но наши не могли ещё попасть внутрь, слишком мало времени для взятия дома, похоже я бежал первым. Прозвучал взрыв, но никакого крика не последовалонаверно граната разорвалась зря.
Сергей сказал, что командование перебросило силы и сколько-то там солдат движутся с востока сюда, чтобы отогнать ворвавшуюся в город тысячу врагов, всем быть внимательными, не дать отступить никому, по возможности брать пленных. Я выругался про себя, только что была отличная возможность взять пленного и может занять место Сергея за такие заслуги или стать боевым солдатом, ведь это бы меня вывело из-под его контроля, да и поставило бы выше, даже если я там окажусь таким же простым рядовым, любой из боевой армии важнее чем хоть самый главный командир мародёрских отрядов. Понимая, что осталось несколько минут до того, как враги побегут из города или сдадутся, так как наши уже их в любом случае вытеснят, потому что из кольца-то деваться некуда, я стал спиной вперёд отходить к своим, заметив в окне одного из домов солдата в чёрной ЦРР-ской форме, он жестом позвал меня к ним на этаж, второй или третий, туда я и рванул. Через минут десять стали греметь выстрелы и тут уже заслышался рёв моторов, наших солдат было намного больше, может быть в сумме тысяч пять, а в город вошла максимум тысяча, хоть они и засели в домах, выкурить их оказалось не сложно, как и потом расстреливать этих бегущих бедняг.
Многие из них поднимали руки и бросали оружие на землюпленные, их уже не трогали, их уже ждала лотерея, кого-то могли и в нашу армию взять, а кого или бы убили сразу или отправляли в «свинарники», такие специальные заведения, для врагов, предателей и жестких нарушителей закона, там находились люди для черновой работы, чистить дерьмо в стоках, убирать улицы, быть чьим-то слугой или вообще чем-то вроде раба. Я там, кстати, уже должен был бы оказаться, за те фокусы, что я проворачивал для своей любимой, но всё никак не попадался.
Мы победили, кто-то пошёл брать пленных, а наш отряд отправился за город искать вражеский транспорт, если тут было две тысячи людей, то там должно быть очень много машин, целый автопарк, однако ничего такого мы не обнаружили, видимо в машинах осталось по водителю и они оперативно скрылись. Ну что ж, наверное, в следующем месяце наш ход.
Я выспался и не слушая новостей о том, кто же были нападавшие на нас, рванул к подруге, теперь это было проще, потому что я нашёл велик, или украл, но в общем он стоял прислонённый к дереву, и я решил, что он мой. Преодолев привычный путь в три раза быстрее я взлетел по лестнице к ней на этаж, дверь как всегда не закрыта на замок, я нажал на ручку и вошёл, и тут будто невидимая пуля попала мне прямо в грудь: она стояла ко мне спиной и хоть я совсем не хотел верить своим глазам, явно целовала какого-то солдата, когда на шум созданный мной она обернулась, я первым делом заметил две полоски, красные, пришитые к форме на плече, это реальный военный, не мародёр как я, высокий, с короткими коричневыми волосами и бородой, ему кажется уже больше лет тридцати, плюс это ещё и командир второго уровня, конечно не пятый, но явно поважней меня. Я, наверное, выпучил свои глаза, и забыл, как разговаривать, на её же лице не изменилось вообще ничего.
Боец, обратился ко мне военный, ты этаж перепутал?
Он улыбнулся, она коротко глянула на него и тоже растянула губы в лёгкой улыбке
Глава XXVI
Они будто ждали от меня какой-то реакции, явно не той, которую я сейчас демонстрировал, мыча какие-то бессвязные слова, я от своей природной тупости, смешанной с гормонами, считал, что у нас с Наташей это всё навсегда, и то что я достаю где-то вещи, которые она сама не могла купить даёт мне право так думать.
Офицер отошёл от Натальи и пошёл в мою сторону, лицо его сохраняло всё тоже доброе выражение, но моя недавняя любовь поняла, что сейчас я получу побои и тоже поспешила ко мне, взяла за локоть и потянула за двери, а я как ослик на привязи молча повиновался, смотря то на неё, то на её нового, а может и старого мужчину.
Его, наверное, контузило ночью, что-то бредит, обратилась она не ко мне, что-то путает.
Наталья не наигранно хихикала, так же естественно делала вид, что видит меня впервые, она закрыла за собой дверь и потянула меня вниз по лестнице, спустившись на один пролёт, она изменила выражение своего лица, так же незаметно, как незаметно огонь меняет форму своих языков.
Больше не надо ходить сюда, я уже не знала, как тебе намекнуть, чтобы ты отвалил, господи, мне просто неприятно находиться с тобой, неужели так сложно понять, она отпустила мой локоть, и не трогай меня.
Хотя я сейчас и не трогал, а она продолжила:
У меня будет ребёнок, не лезь пожалуйста, ты ничего ему не дашь, а он настоящий воин, у него помимо обеспечения и деньги есть, сам подумай, без тебя будет лучше. Ты же ничтожный мародёр, всё что ты можешьнаворовать. Я вообще не думала, что это так надолго затянется.
Извини, со щенячьими глазами произнёс я, жалея о том, что принёс столько вреда, я буду делать всё, что нужно, чтобы было хорошо.
Хорошо будет, если ты тут больше не появишься.
Да неделю назад же было всё нормально, что случилось-то?
У меня не было нормально, если ты не понимаешь, то что мне тут ещё сказать. Уходи.
Я не понимаю, дай мне шанс пожалуйста, я сам себя не узнавал, всё будет по-другому.
Я сейчас позову Артура, если ты его тронешь, то сгниёшь в свинарнике, всё, иди уже и не лезь ко мне.
Она пошла наверх, в свою квартиру, а я собирался идти за ней, но дверь открылась и из-за неё показался Артур, я хотя бы тогда трезво оценил шансы и всё-таки направился вниз. Сейчас я вообще не понимаю из-за чего были эти страдания, она мне даже не нравилась внешне, это всё звучит как бред, но тогда моё сердце разрывалось на части. Как на зло, на улице сильно похолодало, а небо снабжало землю маленькими, еле чувствующимися каплями дождя, которые ветер разносил по округе. В расстройстве я даже забыл «свой» велосипед, и шёл пешком, потом я за ним вернулся, но он, судя по всему, успел обрести нового хозяина.