На крыльце, в ярком свете сидит сторож, курит. Он в зимней шапке, в теплом пальто с поднятым воротником. Между колендвустволка.
Леня вышел из темноты и не спеша пошел к нему. Сторож поднял голову, вглядываясь, прислушиваясь к его шагам. Леня кашлянул.
Стой, сказал сторож, вставая. Степа, ты, что ли? Хватит гулять, спать идижена небось заждалась.
Здравствуйте, сказал Леня, подходя к сторожу. Я не Степа.
Сторож встревоженно поднял ружье и щелкнул курками.
Кто такой? Почему ходишь? Это был крепкий старик с широкой бородой и, судя по всему, человек смелый и уверенный в себе.
Я геолог, поспешил Леня и опять кашлянул в руку. Иванов моя фамилия. Вот приболел чуток, ребята меня к вам отпустили попариться. В крайнем доме остановился.
Это в котором же дому? Под лиственницей? Где ворота с козырьком? проверяя, спросил сторож, не опуская ружья.
Нет, спокойно ответил Леняподходящий дом он себе присмотрел заранее, когда шел по деревне. Напротив колодца, маленький, с навесом во дворе. Кобель там еще злющий, хрипатый какой-то.
А стало быть, у Васильевны? все еще сомневался сторож.
Не знаю, так же спокойно сказал Леня, устало садясь на ступеньку крыльца. Не познакомились еще. Она спросонок засуетилась, сразу баню побежала топить, а я к вам, за папиросами. Не угостите? А то в тайге махра да махра, а у меня горло болит.
Сторож, посчитав проверку законченной, сунул ружье под мышку, полез в карман за папиросами.
Ну, поизносился ты, парень. Чистый бродяга, на бича похож. А худой-то
Были бы кости, бодро отшутился Леня, с наслаждением закуривая, а мясо нарастет.
Оно и верно, согласился сторож, усаживаясь рядом. Дело твое еще молодое. Только бороду сброй. Что у вас за мода такая пошла?
Да не модапроще так, хлопот меньше, и комар не так жрет.
Ага, засмеялся старик. Точно! Он, проклятый, в бороде путается.
Леня почувствовал, что момент настал, надо действовать.
Не боязно вам так-то, по ночам одному? спросил он. Говорили нам, что в тайге трое каких-то шастают. Милиция их ищет. Участковый у нас на базе был, предупреждал.
Как жесообщали, обращались. Да оно дело такоев тайге отродясь кто-нибудь да шастает. Она, матушка, любого либо схоронит, либо похоронит.
Не знаю, как и сказать Может, зря я всполошился
А что такое? встревожился сторож. Случилось что? Или видал кого? Ты говори, не сомневайся.
Черт его знает Вот подходил я к деревне вашей и по нужде с дороги сошел, в кусты. Слышу, двое прошли, тихо, но с разговором. Много я не слыхал, но два слова уловил: про магазин говорили, про сторожа. Ну кто в магазин-то на ночь попрется? А с другой стороны, может, это ваши кто, за водкоймол, упросим сторожа, отпустит. Не заходили?
Вон как? Ну ладно. Хорошо, что упредил. Мы их встренем, у нас, почитай, в каждом дворе по четыре ствола имеется.
Осторожней тольконарод, видно, отпетый.
Справимся, не впервой. Не захватим, так отгоним. Деду, судя по всему, не терпелось повоевать. Ты вот что: в том вон доме в окошко стукни и Степке скажи, чтоб ко мне бежал, мы с ним населению поднимем. И иди себе, лечися, без тебя управимся.
Как Леня и рассчитывал, Косого и Чиграша в лесу уже по было. Леня разыскал свой топорик (большой они, видимо, взяли с собой), отошел в сторонку и подрубил березу, по не до конца, чтобы стояла до поры. Потом перенес к ней палатку, расстелил, лег на нее, прижав к себе карабин, и стал ждать. Ждать, когда в деревне злобно залают собаки, раздадутся крики и выстрелы, когда снова придет пора действовать самому.
Они опять бежали. В бессильной злобе, в страхе, обгоняя, отталкивая друг друга, стремясь скорее скрыться в лесу.
И только они добежали до своей стоянки, чтобы подхватить барахлишко и бежать дальше, рядом вдруг раздался короткий стук, треск, зашумело так, будто упало дерево, и чей-то звонкий голос завизжал на весь лес:
Здесь они, товарищ лейтенант, здесь! и грохнул, и далеко покатился по верхушкам деревьев винтовочный выстрел.
Косой, обернувшись на его звук, не целясь, выстрелил тоже и врезался в кусты. Чиграш рванулся за ним. Они бежали, гонимые уже не страхом, а ужасом, сломя голову, не выбирая дороги, спотыкаясь о пеньки, падая, пробегая по инерции на четвереньках, вскакивали и снова бежали. Наверное, им казалось, что они в глухой западне, что деревьев в лесу стало вдруг больше, что они нарочно широко раскинули свои ветви, сильные и упругие, стараясь изо всех сил сдержать их панический бег, что все вокруг против них и, не зная жалости, словно в отместку за что-то, пытается их схватить и погубить.
Как только затихли вдали треск, и шорохи, и топот ног, Леня вышел из кустов, раздул костер и решил спокойно дождаться утра, собрать при свете брошенные в панике вещи. Теперь они, его враги, будут без оглядки лупить до того самого притока, где спрятана лодка. И ни в какую деревню больше не сунутся. И каждого куста будут бояться, от каждого звука шарахаться.
Когда развиднелось, Леня перенес к костру палатку и вытряхнул на нее содержимое сидоров, положил на нее же топор, нож, кружки и миски. Да, это было богатство. Особенно продукты. Ему достались сухари, соль в баночке, сахар и чай, немного крупы, несколько картофелин, табак и даже бумага на закрутку.
Леня разобрал захваченные трофеи, сложил в один из мешков то, что ему пока не нужно (лишний вес), и повесил на сучок, повыше. Потом состряпал отличный завтракс кашей и сладким чаем, выкурил подаренную сторожем папиросу и стал не спеша собираться в путь.
Прежде всего он брезгливо вывернул наизнанку свой спальник и выколотил его палкой, хорошенько вытряхнул, чтобы Косого духа в нем не осталось. Потом туго свернул его и связал вместе с палаткой, сделав из веревки лямку. Палатку он сперва хотел оставить, но пожалел, да и больно холодно стало по ночам, порой даже иней выпадал.
Леня оглядел стоянкуне забыл ли чего? забросил за плечо палатку со спальником, на другое повесил сидор с припасами, на шеюкарабин. В мешках не оказалось спичек. Пришлось опять положить угли в баночку, которую ранее Леня приспособил для этой цели: проковырял несколько дырок, подвязал веревочку вместо ручки и клал на дно, под угли, сырой мох.
Лепя затоптал костер и, размахивая своим «кадилом», снова вышел на «трону войны». Сил у него заметно прибавилось, уверенность в себе окрепла, в душеспокойный, деловитый азарт расчетливой погони. Следующую акцию он наметил на болоте. К тому времени, через несколько дней, Косой и Чиграш, по всей вероятности, немного успокоятся, решат, что погоня наконец отстала, затерялась, а он им снова поддаст жару, насыплет соли на хвост. И так до самого конца, пока не возьмет их голыми руками. Иначе ему нельзя: что ни говори, но и его вина во многом есть, здорово им на руку его непротивление шло. Теперь, Леня, поправлял, что напортил. Поправляй сам, один, чтобы к людям прийти без темного пятна за спиной.
Чиграш шел молча за Косым. Он вообще помалкивал в последнее времябоялся. Боялся милиции, боялся тайги и голода, но больше всегоКосого. Он, как ни был глуп, хорошо понимал, что, как только станет обузой, Косой и его безжалостно бросит, руки помощи не протянет, плечо не подставит. Поэтому Чиграш изо всех сил пытался не отставать от него, тяжело пыхтел, стараясь не показывать, что устал и давно ужо идет через силу.
Положение их былохуже не придумаешь. Жрать нечего, охотой не займешься, когда за спиной погоня. Правда, они сумели наловить рыбы в ручье, но есть ее пришлось почти сырой, да и без соли.
Они вконец одичали, оборвались, заросли грязными бородами, были страшны. В деревне теперь не покажешьсявраз заметут. Оставалось однодобежать до лодки
А дальше что? Косой хотел спуститься ночью по реке. Добраться до мест, где о них еще не слыхали, и там добыть все, что нужно, еду, одежду, припасы.
Но Чиграш уже в это не верил. У него болели покусанные собаками ноги, он сильно ослабел физически, так как совсем не мог переносить голод, и окончательно пал духом. По ночам он вскрикивал, будил своими криками Косого, получал тычок в бок и несмело оправдывался:
Страшно вдруг стало, Вовик. Сон страшный привиделся. Старуха какая-то поганая. И Ленька с ней, весь костлявый и с ружьем.