Олигарх нажал какую-то кнопку, и в комнату тут же, будто того и ждали, ввалились сразу четыре охранника. Шульгу технично оттерли к стене, обыскали. Ствол он оставил еще на внешнем посту, эти забрали телефон и нож. Повели на выход.
Разминувшись с секретаршей, которая мчалась в кабинет с выглаженным костюмом в одной руке и туфлями в другой, вышли в коридор. За углом Шульгу бесцеремонно втолкнули в комнату без окон, с кроватью и небольшим санузлом. Удобно, подумал он. Рядом с рабочим кабинетом - собственное маленькое СИЗО. А где-то по соседству, наверное, располагается современно оборудованная камера для допросов. Такая вот эффективная бизнес-модель.
Тряска в машине и нервное перенапряжение дали о себе знать - рана опять заныла. Шульга зашел в санузел с металлическим зеркалом, отлил, умылся, потом растянулся на кровати. Интересная жизнь у подпольных миллионеров, то людей убиваешь, то под замком сидишь.
Глава 9
Ощутив что "Гольфстрим" начал снижаться, Назгул приоткрыл глаза, глянул на зеленые цифры, светящиеся в уютном полумраке салона. Полет длился шесть с половиной часов.
За это время похищенный детектив два раза поел, принципиально выбирая самые деликатесные блюда, посмотрел старый любимый фильм и дважды передремал. Через ненавязчивые бытовые вопросы, "А где тут туалет?", "Как включить музыку в кресле?" пытался наладить контакт с охранниками-амбалами, но те грамотно и технично морозились, так что никакой полезной информации, проливающей свет на происходящее, получить не удалось.
Телевизионную панель, куда обычно выводят для пассажиров карту полета, само собой, никто не включал, так что о том, куда за это время мог залететь элитный бизнес-джет, оставалось только гадать. Чем, собственно, Назгул и занялся.
Судя по солнцу, "Гольфстрим" летел на Восток. За это время можно долететь до Урала, плюс Кавказ, Ближний Восток и Северная Африка. Выбор, короче большой и интересный. За десять лет работы страховым детективом Назгул имел бизнес во всех этих регионах, и не везде его, как выразился главный поэт исторической родины, поминали незлым тихим словом.
Самолет нырнул в облака. Ну вот, сейчас и узнаем. Вскоре в иллюминатор начала просматриваться лазурная гладь и береговая черта. Россыпь курортных вилладжей, цепь отелей вдоль побережья. Уже легче - по архитектуре это европейское Средиземноморье. Ну а когда "Голфстрим" начал заходить на посадку - сомнений не оставалось. Единственный в этом регионе крупный аэропорт, где взлетная полоса упирается прямо в море, расположен неподалеку от городка Ларнака, а, стало быть, это Кипр.
Приземлились мягко и чуть пружинисто. «Гольфстрим» сбросил скорость, следуя за машиной сопровождения откатился на дальний край летного поля, въехал в просторный ангар.
Стюардесса опустила дверь-трап, в салон ворвались нежаркий пряный сентябрьский воздух и отдаленный шум моря. Внизу на бетонной площадке стоял микроавтобус с логотипом местной туристической фирмы.
Тем же порядком - впереди правый с вещами, за ним Назгул, замыкающим левый, они проследовали мимо пограничника-киприота, который, пользуясь айпэдом как подложкой для документов, во мгновение ока хлопнул въездные штампы в паспорт и отсканировал пластиковые айди охранников.
Микроавтобус покинул таможенную зону через служебные ворота и ушел на окружную в западном направлении. Минут двадцать шли по трассе, затем свернули направо, к морю. Попетляв в частном секторе, выскочили на дорогу, которую Назгул ни с чем бы в жизни не спутал. На Декелиа-роад, соединяющей Ларнаку с мертвым городом Фамагустой, он прожил больше десяти лет.
Вскоре микроавтобус завернул к хорошо известному Назгулу прибрежному комплексу и остановился. Целью путешествия оказалось ничем не примечательное двух или трех, смотря откуда считать, этажное здание, состоящее из двух бетоных коробок. Количество этажей невозможно определить по той причине, что у здания не было ни одного окна, а о его предназначении свидетельствовала разве что лаконичная неоновая вывеска, расположенная на плоской крыше. Какого Пунги, подумал Назгул, надо было меня тащить за тридевять земель в "Голден Фиш"? Что, в Эдинбурге не нашлось закамуфлированного под фешенебельный ночной клуб борделя?
Проституция в Республике Кипр, как стране Европейского Содружества была, естественно, строго запрещена. Но местные агентства с соответствующей лицензией имели право ввозить на временную работу "актрис для участия в развлекательных шоу". Трудовые мигрантки со всех концов мира выступают в таких вот клубах под строгим наблюдением иммиграционной службы, которую здесь боятся сильнее местного КГБ. Главное чтобы не попытались в стране остаться и не стали работать налево. Ну а как они обустраивают свою личную жизнь - в демократическом государстве никого не касается.
"Голден Фиш" - один из немногих клубов, который обслуживает исключительно местных: киприотов и постоянно живущих на острове ливанцев и англичан. Туристов, особенно из "стран бывшего СССР" в подобные места не пускает хорошо подготовленный фейс-контроль.
Киприоты славятся феноменальной сексуальной озабоченностью, девочки им быстро приедаются, и их полностью меняют раз в два-три месяца. Такая текучка кадров позволяет не только зарабатывать на "свиданиях", но и организовывать конфиденциальные бизнес-встречи для серьезных людей. Обслуживающий персонал не местный, клиентов не знает и часто меняется, покидая страну, так что внедрить сюда постоянного осведомителя практически нереально.
Поднявшись на крыльцо, они зашли в скромную деревянную дверь и, миновав небольшой предбанник, попали в зал со столиками и сценой. Зал был по дневному времени пуст. Внутри темно и прохладно. Между столиками бродила, наводя порядок, уборщица. На шестах, укрепленных на сцене, лениво, без огонька репетировали "актрисы" в купальниках. По дальнему концу зала тянулся ряд отгороженных стеклом лож.
Строго говоря зал не был совсем уж пуст. Один из столиков оказался сервирован, и за ним сидел посетитель.
Назгул, оторвавшись от сопровождения, подошел, не ожидая разрешения плюхнулся на стул, прямо из горлышка хлебнул минеральной воды Перье и раздраженно поинтересовался:
- Какого тасманского черта, Том!? Насколько мне известно, мобильную связь на Кипре не запретили. Зачем ты устроил этот летающий цирк Монти Пайтон?
Глава 10
После нескольких часов пребывания в четырех стенах эпизод из фильма про Штирлица, где тот коротает время перед допросом в застенках папаши Мюллера, раскладывая спички, перестал казаться Шульге забавным.
Звукоизоляция в камере была полная, снаружи не доносилось ни звука, так что оставалось лишь спать и думать, не делая суетливых движений под запись на скрытые камеры. Чем Шульга и занимался, прокручивая в памяти факты и пытаясь осмыслить ситуацию в целом.
О том, что неожиданная смерть Ореста запустила цепочку событий, масштабы которых Шульга просто не мог представить, свидетельствовал сам факт его нахождения под замком. Городецкий резко перестал ему доверять - это ясно. Но почему?
Версию о том, что олигарх все же узнал, что именно Шульга стал, пусть и невольной, но причиной гибели его племянника, Шульга отмел сразу. Для того чтобы предъявлять личные претензии системный кризис - время не самое подходящее. Да и не нужно олигарху разыгрывать из себя Мюллера. Достаточно уволить Шульгу из армии и "охранной фирмы", уничтожить президентское помилование, лежащее в сейфе Ореста и подкинуть нужные бумаги по прошлым ликвидациям в Генпрокуратуру - и против Шульги начнет работать система, которая его законопатит на пожизненное скорее чем он успеет свалить из страны.
Нет. Тут что-то иное. За два года работы простым бойцом Шульга особенно не задумывался о политике и стратегии. Все цели были очевидными: предатели и враги - депутаты, чиновники и военные, которые работали на спецслужбы России или воевали на стороне донецких коллаборантов. Если и были у Городецкого в таких убийствах личные политические мотивы, то на втором плане.
Исключением стало разве что недавнее похищение беглого экс-президента из-под Ростова. У этой операции была очевидная цель - дать Городецкому козырь в непрекращающейся борьбе разных политических группировок за близость к президентскому телу.