Да и остальные, конечно, тоже. Варяг еще в Славянске рассказывал, как под гостиницей вытаскивал людей из-под снайперского огня. Брюнетка Дайми, как любая нормальная киллерша, работала по понятиям, где намеренно задвухсотить невинного гражданского - сильнейшее западло. Богдан Барыгин тоже не производил впечатление парня, который за бабки исполнит любой приказ. Ну да и сам Шульга...
Волчара-начальник человек, конечно, битый и сложный, однако стержень в нем есть. Взорвать Кабмин или расстрелять всю Раду из пулеметов - если сочтет правильным, то скомандует не моргнув. Но на откровенный беспредел по мирняку подписываться точно не станет.
Галл потягивал фреш, отстранившись от обсуждения, которое уже перешло в фазу "что делать, если вдруг все пошло не так". Тема была правильной, потому что ни одно дело не обходится без сюрпризов. Как себя вести, нарвавшись на полицию? А попав в ДТП при отходе? А если в тот интересный момент, когда запихиваешь терпилу в машину, вдруг замечаешь, что в трех метрах за этим во все глаза наблюдает пятилетняя девочка?
Обсуждение подходило к концу. Стали готовится к "полевому выходу".
Варяг вертел в руке сигареты - собирался выйти на палубу покурить. Дайми в летнем коротком платье неприступно хмурилась, всеми силами делая вид, что в ее жизни были задачки покруче и поважнее. Юла устроилась как можно дальше от стула, на котором сидел Барыгин, так, чтобы наблюдать и за кухней.
Та еще компашка, конечно, подумал Галл. Юла, судя по взглядам, которые она бросала в сторону прокурорского, на Богдана плотно глаз положила. При этом, оставаясь ночевать на барже, Галл несколько раз засек как она и Дайми шмыгают в номера друг к другу после отбоя. Совсем не для того, чтобы делиться девичьими секретами, потому что расползались помятые и довольные...
С волчарой у обеих сотрудниц, как говорят в мелодрамах "что-то определенно было". Но даже если и так, то Шульга это не проявил, с девками жестко держал дистанцию... Ну да ладно, слава богу скоро тридцать лет как не по моральному кодексу строителя коммунизма живем. Мысли Галла с чужих личных дел плавно перетекли к собственному вчерашнему сексуальному разгильдяйству...
Ожидая, когда брифинг подойдет к логическому концу, он, чтобы не задремать, нацедил еще кофе и уже собирался возвратиться на место, как у Шульги завибрировал спутниковый телефон. На следующей неделе точно такие же "Иридиумы" Назгул обещал выдать и остальным, чтобы можно было работать, не боясь отслеживания трафика.
Волчара-начальник сказал в трубку "Да!", выслушав короткую фразу неизвестного собеседника, побледнел. Затем, ничего не объясняя, вскочил и быстрым шагом покинул кают-кампанию, бросив через плечо на ходу: "Уехал. Всем пока оставаться на базе, тренировки по индивидуальному плану!"
Не успели Галл опомниться как заурчал мотор припаркованной на причале навороченной заказной "Шкоды".
Глава 4
Перед въездом в село Шульга снизил скорость до разрешенной, но лишь только в поле зрения появился белый прямоугольник, наискось перечеркнутый красной линией, снова надавил на акселератор.
Сорвавший его с места звонок сделал человек, которого он за два года работы в группе видел всего раз пять, в кабинете куратора. За все это время они не перекинулись и парой фраз, здоровались и прощались кивками, а как его зовут, Шульга понятия не имел, пока тот не вышел на связь со знакомого телефона представившись как Валентин Николаевич.
Голос у Валентина Николаевича был высокий и чуть надтреснутый, ну а то, что он сообщил, требовало немедленного реагирования.
Гнал машину Шульга не потому, что боялся опоздать - куда!? Просто сосредоточившись на управлении можно было хоть чем-то заполнить наползающие на душу тревогу и пустоту..
Въехал в Киев, добрался в нужный район. Припарковаться у здания в разгар рабочего дня малореально. Шульга не стал тратить время, нарезая круги по улочкам. Раскрутившись по клеверу Печерского моста, высмотрел свободное место на бульваре у "Якитории", дальше пошел пешком. Подумав, набрал Варяга и ввел его в курс дела, мало ли что. Капитан выматерилсяв трубу.
К зданию военной прокуратуры на улице Болбочана Шульга добрался к началу третьего. Улица была совершенно безлюдна - здесь нет ни магазинов, ни жилых домов, а те кто работает в этих зданиях, не пользуются общественным транспортом. Шульга поднялся на невысокий порожек, потянул на себя пластиковую дверь с серьезными темно-синими табличками по бокам.
В пути его не покидало глупое чувство, что утренний звонок - не более чем злой розыгрыш, и только здесь, в небольшом вестибюле, накрыло осознание реальности происходящего.
В углу на столе был укреплен небольшой самодельный плакат с фотографией в черной рамке. Надпись под плакатом непафосно информировала, что "Общество ветеранов правоохранительных служб с глубоким прискорбием сообщает о кончине члена наблюдательного совета генерал-лейтенанта в отставке профессора Ореста Петровича Мамонтова". Внизу помельче "Похороны состоятся послезавтра, пятого октября на Байковом кладбище. Телефон для контактов...". Шульга про себя отметил, что плакат в государственном учреждении, военной прокуратуре, написан по-русски, но сейчас это было неважно.
На фото Орест был лет на двадцать моложе, в привычном черном пиджаке и своем несерьезном галстуке. Фотография делалась для какого-то официоза - грудь украшал внушительный иконостас...
Шульга достал телефон, набрал и отправил сообщение для Назгула. Только затем приложил пропуск к сканеру и под внимательным взглядом сличающего фото охранника начал подниматься по лестнице.
Глава 5
Телефон дважды коротко завибрировал, информируя о полученном сообщении. Назгул достал аппарат - от Шульги. "Умер Мамонтов. Подробностей пока нет. Возвращайся".
Не сказать чтобы Назгула сильно потрясла эта весть. Куратора группы от правительства он видел два раза в жизни, и оба раза тот выглядел больным стариком. Но в том, что теперь нужно сворачивать все дела и лететь в Киев, Шульга был абсолютно прав - любая смена руководства в складывающейся системе, и без того не особо устойчивой, несла в себе целый набор разнообразных рисков.
Место, где сейчас находился Назгул, было вполне подходящим для получения такой информации, а с точки зрения маорийских суеверий так даже слишком. Средневековое тамплиерское кладбище в окрестностях шотландского Эдинбурга под боком у старой церкви, от которой сохранились лишь стены, местом было тихим, малоизвестным, а по глубокой осени и безлюдным, в холодную пору сюда не добирались и без того немногочисленные туристы. Именно здесь ему традиционно назначал встречи один из старых друзей и сослуживцев отчима.
Отчим, Джон Карр, был выпускником Итона, на спортивных площадках которого, если верить герцогу Веллингтону, была выиграна битва при Ватерлоо. Со своим однокашником и коллегой по Ми-6 он познакомил пасынка еще лет двадцать назад, во время одной из семейных поездок в Лондон.
Сэр Генри был первым, кто позвонил Питеру-Джону после того как тот узнал, что отчим и мать погибли на яхте во время шторма у Большого Барьерного Рифа.
Жил старик где-то неподалеку от этого кладбища, но домой Назгула не приглашал, предпочитая разговаривать о делах, прогуливаясь между каменными надгробиями, а потом обедать в деревенской таверне. Приезжал всегда на такси, которое его ожидало.
Сэр Генри появился минута в минуту. Долговязый старик в пуловере и аккуратно выглаженных классических брюках ничем не отличался внешне от здешних землевладельцев - фермеров и коннозаводчиков, так что глядя на него, трудно было поверить, что всю сознательную жизнь он отдал работе в одной из самых эффективных разведывательных служб на планете.
Лет десять назад старый разведчик ушел в отставку и по старой дружбе время от времени консультировал Назгула по "разным вопросам", иногда бесплатно, но чаще за гонорар, в зависимости от ценности информации. При этом непременно выписывал счет...
Разведчики, как известно, бывшими не бывают, а потому старик был для Назгула бесценным кладезем информации. Вот и сейчас он рассчитывал узнать от сэра Генри подробности, проливающие свет на фантастическую историю с двумястами пятьюдесятью миллионами долларов, которые, если верить недавно убиенному ФСБшному генералу, тихо осели несколько лет назад на территории "ДНР".