Разбойники? Их судили? Посадили в тюрьму?
Успокойся, сынок. Посидим здесь, в тенистой аллее, я расскажу тебе о том, что тяжелым камнем лежит на моем сердце. Ты уже все понимаешь, тебе надо знать истину.
Аиша поцеловала сына, взяла в руки его ладошки и призадумалась. Она не могла решить, рассказать ли ей о том страшном, что случилось, когда она была двухлетней крошкой и ничего не понимала. Мальчик еще мал. Но он смышлен и ждет.
Твой дедушка, Абд ар-Рахман Абуль Хасанегиптянин, человек именитый и верующий мусульманин, имел большую семью. Случилось так, что он встретил молодую красивую француженку Марсель. Она приехала посмотреть сокровища Древнего Египта и собиралась домой вместе с туристами, но осталась в Египте. Дедушка так сильно полюбил Марсель, что решил на ней жениться. По мусульманскому закону можно иметь четырех жен. Его брак с француженкой был законным. Но старшая жена дедушки не могла ему простить увлечение, она возненавидела Марсель. Она знала, как дедушка предан Марсели, как заботится о ней, как радуется рождению девочки. Да и Марсель была счастлива, дедушка очень ее любил.
Старшая жена дедушки, мать Абдель-Фаттаха, была женщиной жестокой и коварной. Она отравила Марсель, когда мне было два года. Дедушка не смог перенести этого горя и вскоре умер. Абдель-Фаттах был уже взрослым человеком, имел семью. Он долго гневался на свою мать, не мог простить ей этой чудовищной жестокости. Он осуждал ее. А меня он пожалел и полюбил. Я выросла благодаря его заботам. Я знаю, он любит меня, но не прощает того, что я верна католической вере. Он не может понять, что вера матери для меня священна. Я берегу маленький золотой крестик, который мама повесила мне на шею, когда я родилась. Я думаю, что в таком деле нельзя неволить человека. Я никогда не буду тебе указывать, какую веру тебе принять. Я уважаю веру Аллаха, я уважаю мусульман, я люблю народные песни феллахов и дорожу всем, что связано с памятью о матери.
Нагнись, мама, покажи мне портрет Марсели в твоем медальоне, попросил Абд ар-Рахман. Сейчас, сочувствуя печали матери, он казался взрослее своих семи лет.
Они молча возвращались домой. Глядя на погрустневшее личико сына, Аиша пожалела о том, что рассказала ему о своих горестях. «Но он смышлен, он все понимает, он любит меня», подумала Аиша.
Когда они подошли к дому, мальчик спросил:
Мамочка, мой отец нехороший человек, почему он не живет с нами?
Твой отец добрый и хороший человек, но мы с ним разные люди. Каждый мыслит по-своему. К сожалению, он не знает грамоты. Не умеет читать, ему не понятна моя любовь к чтению, к музыке. Ему чуждо все то, что мне дорого. Ты знаешь мое увлечение древностями Египта. Ему безразличны эти сокровища. Если бы ты знал, сынок, как я была несчастна, когда мой брат Абдель-Фаттах приказал мне выйти замуж за человека, которого я не любила и который не понимал моей души. К несчастью, у нас в Египте женщины бесправны. Мы не вольны распорядиться своей судьбой. За нас решают мужчины. Мой брат хотел породниться с семьей аль-Хамиси, и он привез меня в деревню. Горе мое было велико. Я была так одинока, что, казалось, не перенесу. Мне было трудно примириться с убожеством деревенской жизни. Я привыкла к освещенным городским улицам, к светлым комнатам с электричеством. У меня в городе были книги, я постоянно слушала музыку, пока жила в Порт-Саиде. У меня были подруги и бывали веселые праздники. Словно по воле злой волшебницы, я оказалась в убогом деревенском доме, где керосиновая лампа была роскошью. Не было книг, не было музыки, не было людей, с которыми мне хотелось бы поговорить. Печаль мучила меня. Муж видел мои слезы, понимал, как я несчастна. Он пожалел меня и согласился на развод. Вот почему мы одни с тобой, сынок. Теперь ты все знаешь обо мне, мой любимый мальчик.
Аиша поспешила в церковь, а маленький аль-Хамиси пошел к соседке Медее. Он любил сидеть у сверкающей трубы и слушать волшебную музыку, совсем не похожую на музыку, какую любил дядя.
Гречанка Медея, жена капитана дальнего плавания, бездетная, очень привязалась к Абд ар-Рахману. Ей доставляло удовольствие рассказывать мальчику мифы Древней Греции, напоминающие ей о детстве, проведенном в Афинах. Она рассказывала о красотах Акрополя в далекой древности, когда рядом с Парфеноном высилась скульптура богини Афины, изваянная Фидием.
Когда я вырасту, прервал ее рассказ аль-Хамиси, я поеду в Афины, я посмотрю.
Ты увидишь лишь руины, мой мальчик, но они прекрасны.
Мальчик уже не решался спросить о руинах, подумал, что мама расскажет.
Этот худенький, стройный мальчик с темной курчавой головой и не по летам умными черными глазами так трогательно вслушивался в музыку Баха и Бетховена, не сводя глаз с никелевой трубы граммофона, словно знал какую-то тайну.
Посмотри на море, сказала Медея, ставя пластинку, не видно ли на горизонте корабля? Я жду моего капитана.
Не видно, не беспокойтесь, он скоро вернется!
Медея каждый раз задавала этот вопрос. Мальчик давно уже понял, как она тревожится, и предсказывал скорое возвращение.
Услышав первые аккорды, Абд ар-Рахман стал прислушиваться к звукам прекрасной музыки, непривычной, но завораживающей.
Хорошая музыка, сказал мальчик, как она называется?
«Лунная соната» Бетховена. Знаешь, о чем хотел рассказать Бетховен в этой сонате? О великом горе. Оно настигло его внезапно, когда он радостно творил свои прекрасные произведения. Когда ты подрастешь, когда сам купишь себе граммофон, ты часто будешь слушать его произведения и они доставят тебе большую радость.
Какое горе случилось с Бетховеном? насторожился Абд ар-Рахман.
Он был еще полон печали. Несчастье, случившееся с матерью, тревожило его. Отравили бабушкукакая беда! Отец в бедной деревне, не учился. Ему плохо, он не может читать книги. А что случилось с великим музыкантом?
Бетховен очень любил природу. Пение птиц, треск кузнечиков, шелест листвывсе это доставляло ему необыкновенную радость. Он прислушивался к звукам леса, любовался полевыми цветами и был счастлив. Но вот, гуляя в лесу, он обратил внимание на удивительную тишину. Словно все птицы улетели, исчезли кузнечики, а легкий ветерок так тихо колышет ветви старого дуба, что ничего не слышно. Он испугался. Поспешил домой, чтобы у фортепиано проверить свой слух. Но и в дороге его охватило волнение. Он увидел пастушка, играющего на свирели, но ничего не услышал. С печалью в сердце он вошел в свой дом, подошел к фортепиано, ударил по клавишам. Звук был тусклым, будто доходил издалека. Бетховен понял, что теряет слух. Для композитора это равносильно смерти. Он обратился к врачам. Как им хотелось помочь великому музыканту! Они знали, что вся Европа преклоняется перед редкостным талантом. Но им не удалось его вылечить. Он был обречен на полную глухоту.
Он больше не сочинял музыку? спросил аль-Хамиси.
Это был удивительный талант, ответила Медея. Будучи глухим, он сочинил самые прекрасные свои произведения. Сейчас мы услышим последнюю часть сонаты. В ней выражена печаль великого композитора. Глухота сделала его одиноким и лишила счастья услышать божественные звуки собственных сочинений. Помнишь, сначала музыка была светлой, ясной, а сейчас мы слышим скорбь.
Граммофон умолк, а мальчик все еще смотрел в сверкающую трубу, словно ждал продолжения печальной музыки и рассказа Медеи.
Как мне его жалко! воскликнул Абд ар-Рахман.
Не огорчайся так! Иди погуляй с друзьями.
Абд ар-Рахман побежал на соседнюю улицу, чтобы поиграть в мяч. К нему подошел высокий худой человек в темной длинной рубахе феллаха, поверх которой был накинут черный плащ. На ногах запыленные сандалии.
Ты сын Аиши? спросил он. Ты не узнаешь меня? Он протянул мальчику большой сверток с конфетами и халвой. Угостись! Маленькие мальчики любят сласти.
Я не маленький, мне семь лет, я учусь в школе, ответил Абд ар-Рахман, сердито глядя на незнакомца. Однако не устоял и протянул руки к конфетам.
Я вижу ты устал, сказал незнакомец. Хочешь прогуляться, я подыму тебя на плечи, и мы пройдемся по улице.
Абд ар-Рахману захотелось прогуляться, сидя на плечах высокого худого человека. «Мальчики позавидуют мне, когда увидят, как мне повезло», подумал он. Но не успел и слова сказать, как очутился на плечах со свертком в руках.