Они тут-таки вызывают дежурного водителя, забирай, говорят ему, эту сволочь, которая нам тут всё обрыгала, и вези её в Киевское ровд, у неё там какой-то непорядок с документами, ага, говорит водитель, вот сейчас всё брошу, и повезу вашу сволочь исправлять документы, может его ещё в загс отвезти? делать мне нечего, в принципе он только заступил на смену и делать ему правда нечего, ты давай не выёбывайся, говорит ему старшая дежурная медсестра, смена которой как раз заканчивается, отвезёшь его и сразу назад, у нас тут ещё работы море, ну да, говорит водитель, чёрное море, и брезгливо взяв под руку ослабевшего и деморализованного Собаку ведёт его вниз, открывая задние двери скорой, давай, указывает Собаке, залезай, садись вон на носилки, а лучше ляг, а то упадёшь на повороте, разобьёшь стекло какое-нибудь, или порежешься, или краску перевернёшь, какую краску? спрашивает Собака, какую-нибудь, говорит водитель, ложись давай, может я посижу? боязливо спрашивает Собака, ты давай не выёбывайся, говорит ему водитель, и садится за штурвал. Собака пробует лечь, но ему сразу же становится плохо и он начинает рыгатьна носилки, на стены, на какую-то краску, ну, вы понимаете. Водитель в отчаянии тормозит, бежит к задним дверям, открывает их, получает свою порцию Собачьей блевотины и выкидывает полуохладелого Собаку на утренний харьковский асфальт, и уже ругаясь на чём свет стоит, возвращается назад в больницу, где его, если по правде сказать, никто особенно и не ждёт.
ВСТУПЛЕНИЕ 2
9.00
Знаете, что хуже всегоя не знал, что их там двое. Одна на балконе была.
Ну.
Ну, я зашёл, а она там одна. Я же не знал, понимаете? И она лежит почти полностью раздетая, там какие-то трусики, бюстгальтеры.
Чтонесколько бюстгальтеров?
Нет, ну, просто разное белье.
Как это?
Ну, разных цветов всё, понимаешь?
Даже говорить об этом не хочу.
Я же говорю. Я вообще не люблю бельё. Женское, имеется в виду.
Ну, понятно.
Короче, я вижу она угашенная, ну, тоже начинаю раздеваться. А я же не знал, что они уже с утра. Они там, значит, сначала наглотались какой-то гадости, а потом водярой залили, представляете? Суки пьяные. А я стою, и у меня эрекция.
Ничего себе.
А тут эта сука с балкона выходит, ну другая. Пугается конечно.
Ясно
Та, что в комнате, ничего, уже привыкла, наверное.
К чему?
Ко мне. Она меня такого уже видела, ну, с эрекцией.
Завал.
Я ж говорю. А та, которая на балконе, уже угашенная, вы понимаете, они с утра пили, суки. Я женщинам вообще запретил бы пить. Вы понимаете, о чём я?
Да, бабы. У меня сосед есть, так он с утра выходит и берёт два литра водяры.
Два литра?
Серьезно.
Об этом даже думать неприятно.
Я его спрашиваюнахуя тебе, мужик, два литра? Ты же не выпьешь. А он, знаете, что говорит?
Что?
Я, говорит, когда выпью, ну, там первый пузырь, уже боюсь куда-то выходить. А выпить хочу, не могу остановиться.
Серьёзно?
А хули он боится?
Ну, не знаю, страшно ему. Стрём начинается от водяры. А выпить хочется. Ну, он и берёт сразу два литра. Сидит и квасит.
Ну, подожди, раздавит он пузырь, раздавит другой, да хрен с ним, выпьет он всё. А дальше?
Чтодальше?
Ну, выпить же и дальше хочется?
Хочется.
Но выйти же страшно?
Не, нифига, там, понимаете, такая системаон когда выпивает свои два литра
Два литра!
ну, два литра, его перемыкает и ему уже не страшно.
Серьёзно?
Я сам видел.
Ну, а как ему?
Что значиткак?
Ну, как ему, если не страшно?
Ему похуй.
И что?
Ну, и он дальше валит за водярой. Падает, а идёт.
Да
Ну ещё, бы. А ты говоришьэрекция.
Что эрекция?
Ты говоришьэрекция.
Ну, эрекция.
И что?
Ничего. Ну, стою я со своей эрекцией.
Завал
Ну.
И тут входит эта пьяная сука с балкона, представляете?
Я этого не представляю.
Ну, и видит меня. И, значит, думаетчто это за мудак сюда припёрся и тут стоит.
Что стоит?
Стоит, говорит.
Наверное, думает она, сосед, пришёл потрахаться. И, значит, хватает пустой фугас из-под шампанского и запускает мне прямо в череп.
А ты?
Ну, я вырубился. Упал, значит, в крови весь. А эта сука пьяная, представь, подбегает к другой и давай её будить, вставай, говорит, надо его, ну то есть меня, вязать. И она встаёт, прикинь, и они меня вяжут одеялами по рукам и ногам.
Так она тебя же знала, ну та, другая.
Да они угашенные обе с утра, суки, я ж говорю! Они какой-то фигни нажрались, а потом ещё водяра. Как та сука с балкона назад попалане представляю. Они друг друга уже не узнавали.
Ну?
И, значит, вяжут меня и затягивают в ванную, бросили и пошли спать.
Да
А с утра, значит, одна из них, та что с балкона вышла, понятное дело, уже ничего не помнит и попёрлась в ванную мыться. Причём, животное, свет не включает, наощупь лезет. Залазит, значит, в ванную, а там я
Водка, ты понимаешь, она женщин глушит, они как рыбы становятся.
Я когда-то контролёршу в трамвае встретил, так она со своим компостером ходила.
Не пизди.
Чтоне пизди? Серьёзно, идёт баба, пьяная сто пудов, я ей свой талончик даю, а она откуда-то из кармана достаёт компостер, представляете?
Свой компостер, наверное, прикольно иметь.
Точно.
Да
Я пробовал когда-то снять в трамвае. Ночью как раз ехал, никого не было, ну, я давай его выламывать, распорол руку, представляете, кровь течёт во все стороны, а тут контролёры заходят.
Суки.
Ну, и сразу ко мне, в принципе я там сам ехал, больше никого. Нахуя, говорят, компостер ломаешь.
А ты?
Что я? Говорю, не ломаю я ничего, хотел, говорю, талончик прокомпостировать, а ваш траханый компостер мне руку зажевал. О, говорюсмотрите.
Круто.
Да
Какао, неповоротливый и вспотевший, в этой компании, в принципе, неплохо себя чувствует. Маленькая комнатка, в которой они сидят, насквозь прокурена и пропахла кофе, кружек на всех не хватает, они пускают по кругу первый кофе, потом второй, передают кружки из рук в руки, потом передают куски белого хлеба, после часа пребывания в этой комнате их одежда, и их волосы, и они сами пахнут табаком и хлебом, хлебом даже больше. Какао вытирает рукавом вспотевший лоб, ты что, смеются все, Какао, это же твой выходной костюм, ничегоКакао краснеетнестрашно, постираю, ну да, смеются все дальше, ты уже второй год обещаешь, бери хлеб, Какао берет из рук друзей свежий белый хлеб и дальше слушает байки, он готов быть с ними хоть всё время, ему с ними хорошо, делят с ним хлеб и сигареты, и главноеникто его не
выгоняет. А в наше время ты найди ещё компанию, которая будет тебя терпеть несколько дней в твоём песочном костюме, который ты не стираешь уже второй год, если не третий.
Какао несколько толстоват для этой компании, и в костюме своём выглядит стрёмно, но костюм ему нравится, не знаю, где такие костюмы продаются, Какао его где-то таки нашёл, считает, что костюм стильный, он повёрнут на таких штуках, Какао едва ли не единственный из моих знакомых ходит в парикмахерскую, пользуется каким-то пидарским гелем, даже бреется время от времени, хотя на пользу ему это не идёт. Их набилось в комнату человек шесть, сидят и слушают Малого Чака Берри, тот рассказывает, как он праздновал свой день рождения, история всем нравится, Какао слушает с открытым ртом, ему особенно понравилось про бельё разных цветов, он пробует себе это представить, но не может. Малой Чак Берри вместо того, чтобы рассказывать, пускает по кругу ещё одну папиросу и вдруг говоритКакао, расскажи ты что-нибудь, все соглашаютсяда, Какао, давай, расскажи нам что-нибудь, что ты сидишь молчишь, нам же тоже интересно, давай, расскажи нам что-нибудь, орасскажи нам про своих баб, все смеются, да, кричат, Какаодавай, расскажи нам про своих баб. Какао смущается, он всё-таки чувствует себя не совсем уверенно, оникоманда, а он такпросто зашёл к ним в гости, но проваливать ему не хочется, поэтому он думает, что рассказать, так, чтобы было про баб. Про баб. Баб он видит преимущественно по телевизору. Может, им про телевизор рассказать.
В комнату вбегает кто-то из администрации, всё,кричит,пойдём, пойдём, скорее, время начинать, и они начинают подниматься и выползают в коридор, идут вереницей, один за одним, дожёвывая хлеб, добивая папиросы, Какао тащится за ними, они пробираются какими-то закоулками, везде стоят щиты с агитацией, на стенах висят огнетушители, наконец они выходят на свет, кто-то оборачивается к Какао и говоритдавай, друг, подожди нас тут, хорошо? мы недолго. А сколько это будет длиться?спрашивает Какао, да пару часов, может чуть дольше, давай,сядь вон под стенку и подожди. А можно я послушаю?спрашивает Какао, послушай,говорит кто-то,послушай, но в принципе тут не очень интересно так, хуйня полная. Какао остаётся только поверить им на слово.