Девушки, девушки, девушки В брюках, в шароварах, в кедах, в сапогах, в сапожках, в модных туфельках, в куртках с капюшонами, в пальто, в ватниках, в нейлоновых плащах, с рюкзаками, чемоданами, сумками «Аэрофлота»
А-ах! дружно ахали сейнера при виде очередной красавицы.
О-ох! охнули они при виде четырех подружек, спускающихся гуськом.
Одна из них, девушка с двумя короткими косичками, сделала приветственный знак ручкой, как знаменитая киноактриса, и едва не свалилась с трапа. Раздался хохот.
Но тут же смолк. В почтительной, почти благоговейной тишине прошла вниз по трапу Ирина
Шик модерн! несмело выкрикнул один из рыбаков.
На него цыкнули.
Но не только рыбаки дивились приезжим. На берегу, в самом начале пирса, собралась толпа, состоящая из одних только женщин.
Здесь была и толстенная пожилая бабища в мокром брезентовом переднике, и тощая, сильно накрашенная гражданка, настырно пробивающаяся вперед, и странная личность в прозрачной кофточке и мужской шляпе, и полная, смутно улыбающаяся женщина в белой куртке повара.
Словно великое чудо созерцали они, глядя, как, дробно стуча каблучками по ступеням трапа, сбегают на пирс быстроногие девушки.
Георгий! завопили вдруг на сейнерах, заглушая патефонную музыку. Здорово, Жора! Невест привезпознакомь! А «Дракон» на добычу ушелоформляйся к нам!
Георгий улыбался, привычно перебирая сапогами узкие ступеньки трапа. За спиной у него был вещмешок, в руках тяжелый Маин чемодан.
Мая спускалась сзади, не зная, чему скорей изумлятьсянеобыкновенному ли острову, или разбойным физиономиям галдящих рыбаков, или увеличивающейся толпе женщин
А чайки кричали над пароходом. И музыка уже празднично играла:
Когда от Гаваны своей
Отплыл я вдаль,
Лишь ты разгадать сумела
Мою печаль
Из-за вулкана снова выглянуло солнце и разноцветно озарило всю бухту.
Спрыгнув с последней ступеньки трапа на причал, Мая почувствовала знакомое состояние тайного восторга. Оно всегда азартно толкало ее немедленно совершить какой-нибудь необыкновенный поступок.
И, не зная еще, что она сейчас сделает, Мая вдруг, неожиданно для самой себя, закружилась под музыку в танце, приблизилась к молчаливой толпе работниц.
Она смотрела в изумленные лица и счастливо улыбалась, потому что это ведь были такие же люди, как она, ее сестры, тетки, подруги, пусть еще незнакомые.
А что, танцплощадка у вас есть? спросила Мая у самой молодой женщины, не переставая танцевать.
Ответ потонул в оглушительном хохоте женщин и рыбаков. Хохотали даже на «Кулу». Один Лева Ильченко, стоящий у самого борта в пилотке, мучительно вслушивался в гогот: он не расслышал, что именно спросила Мая.
И вдруг хохот смолк.
Сквозь расступившуюся толпу женщин въехал на мотоцикле с коляской на пирс и остановился непосредственно перед всей группой приехавших человек лет шестидесяти. На нем была кепка, плащ. Брюки заправлены в сапоги.
Чего вы ржете?! с возмущением крикнул он и, недовольно поморщившись, махнул в сторону сейнеров.
Музыка тотчас оборвалась.
Студентки они, не понимают еще, куда приехали и зачем, твердо произнес он и оглядел толпу притихших девушек. Моя фамилия Ковынев Товарищи студентки, скажу вам откровенно: меня уговорили пойти на риск и взять вас в качестве рабочей силы, вместо того чтоб вербовать по всей России сезонниц. Придется не надеяться на распрекрасную жизнь, танцы и прочее Здесь у нас еще трудные условия, товарищи. Это вам не материк. Здесь остров. Сухой закон. Путина.
Звонкий крик огненно-рыжего петуха, невесть откуда явившегося на пирс, на секунду прервал Ковынева.
Придется приналечь, товарищи студентки! За три-четыре месяца путины мы должны добыть рыбу и дать Родине миллионы банок консервов. Вы приехали сюда добровольноспасибо, что откликнулись. Но кто думает бездельничать, кто приехал сюда лишь провести каникулы и тому подобное, пусть пеняет сам на себя! Будете хорошо работатьбудете хорошо зарабатывать. Больше здесь делать нечего. Правильно я говорю? неожиданно обратился он к тощей, накрашенной гражданке. Вот ты, сколько ты зарабатываешь в месяц?
Новыми четыреста выходит, недовольно ответила она.
Слыхали? крикнул он студенткам. Четыреста!
Он глянул на притихшую Маю:
А ты вот какую стипендию получаешь?
Буду двадцать пять.
То-то же! торжествующе хохотнул он, садясь в седло мотоцикла. А теперь вас отвезут к общежитию.
Что, это у вас так принятосо всеми на «ты» разговаривать? запоздало удивилась Мая.
Женщины с возмущением уставились на нее.
«Кулу» отходил. Матросы и солдаты тесно стояли на корме, с сочувствием глядя на оставшихся девушек.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Удушливый, жирный запах сопровождал грузовики со студентками на всем пути. Дорога от причала к общежитию шла вдоль захламленного берега бухты. Девушек везли мимо приземистых деревянных складов, возле которых валялись разбитые бочки и ящики, мимо лежащих на боку поломанных лодок.
Вот грузовики проехали мост через ручей и свернули налево, к подножию зеленой сопки. Возле серого амбара машины остановились. Это был склад. Здесь каждому надлежало получить под расписку матрац, простыни, подушку и одеяло.
Общежитие, оказывается, находилось где-то наверху сопки, в бараках. Туда вела крутая, грязная от прошедших дождей дорога. Подняться по ней грузовики не могли. Пожитки студенток были свалены в огромную кучу у дверей склада, машины уехали обратно.
Давайте в очередь разбирайтесь! высунулась из прорезанного в двери окошечка комендантша.
Стали в длиннейшую очередь. Мая оказалась где-то посередине. Ирина постояла рядом, потом пошла искать свой роскошный чемодан, перетянутый широким ремнем с металлическими бляшками, с привязанным к нему круглым футляром с чертежами.
Очередь почти не двигалась.
Откинув на плечи капюшон курточки, Мая молча стояла и думала, что тот солдат на пароходе правв конце концов, все это должно быть интересно. Что даже если она будет зарабатывать вполовину меньше, чем та тощая женщина, то все равно будут гигантские деньги: в месяц двести рублей. А приехали они на целых три месяца. Это означает уже совсем сумасшедшие деньгишестьсот рублей. Ну, проесть придется сколько? В день самое большее рубль пятьдесят. Сорок пять рублей в месяц. За все время рублей сто пятьдесят. На питании экономить нельзя Все равно останется четыреста пятьдесят. Сто пятьдесят она пошлет бабке с Ленькой. Остальные триста надо будет распределить на три года, добавлять к стипендии Просто необходимо кончить институт не за пять лет, а за три года. Все учебники первого курса с собой. Повезлоздесь много девочек-второкурсниц. Помогут. Ирина поможет. Надо только заниматься. С первого же дня. Составить план
Издалека было видно, как неуклюжие фигурки студенток, шатаясь под тяжестью матрацев и подушек, порознь поднимаются по грязной отвесной дороге. Вот одна из фигурок со свернутым матрацем на голове и подушкой под мышкой заскользила назад и свалилась. Матрац покатился, разворачиваясь. Оттуда выпали простыни.
Девочки, разве вы не видите, что делается?! возмутилась Мая.
Видим! Завезли нас неизвестно куда!
Бросили тут, и все! Знала бы, ни за что не поехала! Ужас какой-то!..
Надо что-то делать! перебила Мая нарастающий гомон. Мы стоим, а они там падают.
Сейчас и ты изваляешься! выкрикнула девушка в берете.
А зачем? Давайте знаете что сделаем? Сделаем по три команды. Одна носит матрацы, другаяодеяла и простыни, третьяподушки. Правильно я говорю?
Правильно! обрадовались девушки. Тебя как зовут? Мая?.. Маечка, давай распределяй скорей, кому куда.
За несколько минут команды были созданы. Ирина попала в матрацную, Маяв одеяльно-простынную. Потом решили создать команду и для переноски чемоданов.
Ждали, пока трем-четырем девушкам выдадут постельные принадлежности. Потом делили их вещи и гуськом, помогая друг другу, поднимались на сопку. Следом шла другая группа.
На плоской вершине сопки вокруг шести бараков еще валялись щепки, битое стекло, обрезки досок. Сами бараки были новенькими, чистыми. Из многих окон выглядывали женские любопытствующие физиономии. Смотрели на снующих студенток. Криво улыбались.