А то!с гордостью посмотрел на неё Никита Николаевич.
Только, пожалуй, будет немного покрепче.
Конечно, это ж не из магазина,заметил довольный Никита Николаевич.
Когда вторая бутылка опустела, результат повышенной крепости был, как говорится, налицо. И на лицах тоже выступал довольно явственно.
Выяснилось, что, в то время как Никита Николаевич проявлял повышенный интерес к Людмиле Николаевне, та, в свою очередь, проявляла повышенный интерес к Аполлону, ну а Аполлон продолжал гипнотизировать несчастную официантку. А может быть, и счастливую. Кто их разберёт, этих женщин, с их чувствами? Особенно тех, которые ещё не утратили способность краснеть.
А Алексей Степанович тем временем проявлял повышенный интерес к позабытой поначалу бутылке шампанского. Такой вот любовный пятиугольник получился. Или пентагон
В конце концов, заказали ещё коньякудля сравнения, как пояснил Алексей Степанович. По общему единодушному заключению "дегустационной комиссии" ресторанный армянский коньяк проиграл синельскому по всем статьям.
Аполлон, прекративший возлияния ещё после первой бутылки, уже прикидывал, как лучше ему будет тащить своих сокамерников в номер: вместе или порознь. Людмила Николаевна тоже, как видно, знала свою норму, и была как раз в той форме, которая делала её ещё более знойной и соблазнительной.
Аполлон заметил, что, хотя Никита Николаевич явно неравнодушен к Людмиле Николаевне, но трусоват. Глаза его маслянились как у крутящегося на кухне вокруг ног хозяйки кота, и чуть ли не текла слюна, но свободы и уверенности в его действиях, направленных на завоевание самки, не было. Какой-то там тормоз у него внутри был. Наверное, какая-нибудь давняя неудача, от ворот, так сказать, поворот. А может, давило на психику её высокое министерское положение. Тут Аполлон вспомнил кличку, данную директору Бочонком. И понял, что по линии "мужчина-женщина" она была, или, если хотите, била в самую точку.
А Людмила Николаевна, старая сердцеедка, умудрялась усыплять бдительность своего шефавпрочем, там и усыплять-то нечего уже было: ещё бодрствующие остатки этой самой бдительности были направлены только в рюмку,ложно флиртовать с Никитой Николаевичем, к вящему его удовольствию, и недвусмысленно строить глазки Аполлону. Аполлон был не против поддерживать этот визуальный контакт, не забывая о другом зрительном контактес официанткой Ирой.
Когда Алексей Степанович весьма серьёзным образом уже намеревался преклонить свою лысую черепушку в стоящее перед ним блюдо, с размазанным по нему соусом, Аполлон понял, что настало время предотвратить надвигающееся на их достопочтенную компанию свинство. Он оставил ещё держащегося молодцом своего шефа наедине с лучшим технологом отрасли, а сам оттранспортировал не вяжущую лыка важную министерскую персону на второй этаж.
Возвращаясь, ещё от двери он увидел, что Никита Николаевич, находясь в том эмоционально приподнятом состоянии, в котором обычно даже самые робкие ухажёры уже слезают с объектов ухаживания, предварительно их хорошенько ублажив, только лишь пытался дотронуться дрожащими пальцами до холёной ручки Людмилы Николаевны.
Пользуясь моментом, Аполлон перехватил направлявшуюся от кухни в зал жертву своих гипнотических опытов. Увидев его, девушка смутилась и снова густо покраснела. Аполлон взял её за локоть и, заглянув в глаза, спросил:
Вы не будете возражать, Ира, если я вас провожу после работы?
Она посмотрела на него, и он увидел, какие у неё красивые, несмотря на то, а может, благодаря тому, что и растерянные от неожиданного предложения, глаза.
На улице уже темно,улыбнулся он.
Хорошо,произнесла, наконец, она после некоторого внутреннего колебания.Я заканчиваю в двенадцать У входа в гостиницу.
Она посмотрела на него, и тоже улыбнулась.
Никита Николаевич был уже хорош, и оставил свои неуклюжие попытки произвести дактилоскопию Людмилы Николаевны. Однако ногами он ещё мог шевелить.
Они втроём поднялись на второй этаж. У двери своего номера Аполлон шепнул Людмиле Николаевне:
Подождите, я сейчас.
Когда он завёл своего шефа в комнату, тот плюхнулся на кровать и сразу захрапел.
Но что бросилось Аполлону в глаза в обстановке номера, так это то, что Алексей Степанович лежал, даже не лежал, а, скорее, стоял раком, в своей кровати хоть и поверх одеяла, но в одних трусах, несмотря на то, что Аполлон его не раздевал. Одежда его была разбросана по полу. "Настоящий министр ликёроводочной промышленности,с уважением подумал Аполлон,держит марку, не то что мой шефвон, дрыхнет, как извозчик, хоть бы туфли снял".
Он собрал одежду Алексея Степановича, положил её на один из стульев, снял и повесил свой пиджак на спинку другого, погасил свет и вышел в коридор.
Людмила Николаевна стояла у двери, прислонившись к стене. Всё же она тоже была "хороша"видно, дошла в вечерней летней духоте. Увидев Аполлона, она повисла у него на шее.
Аполлоша,шептала она, жадно муслякая его своими влажными губами,Аполлоша, ты прелесть
Знаю, знаю,сказал Аполлон, освобождаясь от клинча.Вы тоже прелесть, Людмила Николаевна.
Зови меня просто Мила,попросила она.Что будем делать? У меня в номере ещё соседка.
Ну, пойдёмте ко мне Мила.
Нет, к тебе не пойду. Там этот алкаш. Увидит, мужу накапает, онидрузья.
Не накапает, он дрыхнет без задних ног.
Нет Он дурак. Тебе-то что, а я Идём на улицу. Только сначала ты, а потом я.
O'Кей! Жду вас внизу у входа. Там на стоянке наша машина.
Глава XXXV
Успех и фиаско на любовном фронте
Людмила Николаевна, или уже просто Мила, появилась из двери сразу же вслед за Аполлоном. Видно, так у неё кое-что свербело, что и про конспирацию почти начисто забыла.
На улице было почти совсем темно из-за плотной облачности. Изредка запоздалые городские путники проходили мимо гостиницы.
Они влезли на заднее сидение "Уазика", и Мила тут же снова начала слюнявить Аполлона приговаривая:
Аполлоша, ты прелесть Я тебя сразу заприметила Как только вошли Аполло-о-оша
Она стала шарить у Аполлона рукой по штанам, выискивая в потёмках интересующий её объект. Поскольку объект этот был уже большой и твёрдый, она его быстро нащупала и, помяв для начала через штаны, расстегнула ширинку. Вытащив объект на свет божий, она ещё некоторое время его ощупывала от корней до вершины и обратнокак бы удостоверяясь, что всё там на месте. А может, определяла параметрыкто её знает. Наконец, видимо, решив, что штучкато, что надо, она возвышенно-проникновенно произнесла свой дежурный комплимент насчёт прелести, и, видя, что Аполлоша не очень активен, сама активизировалась.
Аполлон, действительно, не очень-то жаждал эту пьяную тётку, и в мыслях уже был с юной официанткой Ирой. Но, как в песне поётся, "если женщина просит", не отказывай, если не хочешь нажить себе кровного врага. "Быстрее кончу, быстрее освобожусь",здраво рассудил Аполлон, и стал тискать Людмилу Николаевну за самые укромные места. Она это оценила:
Аполлоша, прелесть моя Хочу тебя!
Аполлон спустил трусы с дрожащей от нетерпения Милочки, но, как они ни пытались спароваться, у них это не выходило. Аполлон не учёл, что "Уазик" это не какой-нибудь "Линкольн", а Людмила Николаевнаотнюдь не фотомодель, в которой всего-тодва мосла да ложка крови. Людмила Николаевнакровь с молоком! Ну что тут сделаешь, если Аполлон сидит на заднем сидении, а коленки его в спинку переднего упираются? Ну никак не получается усадить на хуй Милочку: если сбокусидение мешает, спередивообще не подступиться, да и крыша низковата, хоть и брезентоваяАполлон сам в неё затылком упирается. Эх, был бы член покороче
Мучились они, мучились, гнездились-гнездились, тут Мила и говорит, потеряв, видно, всякое терпение:
Ну её, твою машину. Пойдём в сквер, на лавочкутам уже, наверно, никого нет.
Сказаносделано. В небольшом скверике возле гостиницы, действительно, никого не было. Однако у Аполлона уже спал пыл, и, когда они сели на скамейку, Людмиле Николаевне пришлось потрудиться, чтобы привести его в форму. Опытные женщины знают, как действовать в таких ситуациях. А что у Людмилы Николаевны опыта было предостаточно, сомневаться не приходилось.
Добившись устойчивого результата, она приподняла свою широкую юбку и уселась Аполлону на колени, спустив свои ноги по бокам его ног. Весь обзор с глаз Аполлона скрылся за её широкой спиной, а его торчащий вертикально дружок погрузился в её горячее, сочное и мягкое приёмное устройство. Там оказалось хоть и довольно просторно, но не так уж и плохо. Как говорится, тепло и сыро, и мухи не кусают.
Устроившись, таким образом, на Аполлоновом организме, и впустив его пикантную часть в себя, Мила стала ритмично покачиваться взад-вперёд, прогнувшись в пояснице, оттопырив свой обширный зад и ощутимо вжимаясь им Аполлону в живот.
Аполлоша, ты прелестьопять произнесла она, на этот раз с чувственным придыханием.
Аполлон расслабленно откинулся на спинку, и наслаждался, положив руки на крутые Милочкины бёдра.
Аполлоша,снова услышал он, но уже не как поощрение, а как призыв. Ну, вроде, как "Эй там, на нижней палубе!"
Да, Милочка,отозвался Аполлон.
Аполлоша. Отгадай загадкуона помолчала, увеличила амплитуду покачиваний, и продолжила,детская загадка Туда, обратнотебе и мне приятно. Что это такое?
Аполлон убрал руки с её бёдер, ухватился покрепче за полные сиськи и задумался. Если сказать "Мы с тобой", это, наверняка, будет слишком уж просто. Наверняка, в этой загадке есть какая-то закавыка. Да ну её к чёрту! Думать ещё Она же ждёт именно этого ответа.
Это мы с тобой, Милочка.
Ха-ха-ха,пьяно засмеялась Милочка в такт колебаниям,а вот и не угадал. Это качели.
Тут она вдруг прекратила качаться и стала озабоченно оправлять вокруг себя юбку.
Идут,сказала она шёпотом,двое.
Аполлон и в самом деле услышал шаги. Шаги приблизились к скамейке, на которой они с Милочкой сидели бутербродом, и затихли. Скамейка вздрогнула, и Аполлон, повернув голову, увидел сидящих на противоположном её конце парня и девушку.
Ну что ж, это даже добавляет пикантности в эти качели. Дух побольше захватывает А сколько же времени?
В том положении, в котором Аполлон находился, неудобно было смотреть на часы. А он рисковал опоздать на встречу с Ирой. К тому же, она могла застукать его тут с Милочкой. Ох, какая же она, оказывается тяжёлая, эта Милочка! Аполлон попытался расправить затёкшие члены, и почувствовал, как его уже почти опавший без стимуляции качелями в недрах Милочки член болезненно заныл.
Скажите, пожалуйста, сколько времени?спросил он, повернувшись к парочке, и пытаясь хоть слегка поменять положение хотя бы некоторым частям организма.
Без десяти двенадцать,ответил парень, взглянув на часы.
"У меня всего десять минут",забеспокоился Аполлон.
На его счастье, парень с девушкой о чём-то тихонько пошушукались и, сдавленно засмеявшись, встали.
Когда парочка удалилась, Людмила Николаевна вдруг обеспокоенно заёрзала на Аполлоновом естестве, и вымученно проронила:
Аполлоша, мне плохо Кажется, я перепила вашего коньяка Что-то меня подташнивает.
Она притихла, как бы вслушиваясь в свой организм. В животе у неё довольно громко заурчало.
"Пора её ссаживать,мелькнуло у Аполлона.Как бы чего не вышло".
Но, слава богу, Людмила Николаевна и сама была склонна к этому.
Аполлоша меня тошнит
Последнее слово она произнесла с некоторым надрывом, произошедшим помимо её воли. Она соскочила с уже окончательно увядшего Аполлонова стебля и, не успев даже отойти, ухватившись за спинку скамейки, начала громко, натужно рыгать.
За спиной Аполлона послышался шум низвергающегося из её чрева водопада, сопровождаемый натужным вяканьем. Слушая эти звуки, Аполлон с чисто американской практичностью подумал: "Сколько добра перевела Антракт Однако, мне пора".
Но бросать несчастную женщину посреди ночи в таком состоянии было бы форменным свинством. Уловив момент, когда шум Ниагары стих, Аполлон тронул свою бедную партнёршу за плечо и заботливо сказал:
Милочка, пойдём быстрее. Тебе нужно лечь. Я тебя провожу.
К счастью, позывы на извержение прекратились, и он благополучно довёл её до двери гостиницы. У входа она остановилась и произнесла:
Дальше я сама. Нас не должны видеть вместе Всякие сплетни
Она с мученическим видом посмотрела на Аполлона, и с надеждой в голосе спросила:
Аполлоша, завтра мы увидимся?
Конечно,заверил её Аполлон,куда же мы денемся.
И он подбадривающе улыбнулся своей несчастной подруге.
Не успела она скрыться за дверью, как на улицу вышла Ира. Она была в лёгком красивом платье, с белой сумочкой на плече.
Аполлон, видевший её до этого только в форме официантки, образно выражаясь, аж застучал копытами от нетерпения. Да, это тебе не пьяная звезда ликёроводочной технологии!
Давно ждёте?с некоторой долей смущения спросила Ира, приблизившись к нему.
Да нет, я только что вышел.
А ваши друзья, наверно, уже дрыхнут без задних ног?
Она засмеялась. У неё был удивительно звонкий чистый смех.
Конечно. Что им ещё делать?
Ну что, пойдём?она склонила голову набок и испытующе посмотрела на него.Провожайте уж, коли вызвались.
Вперёд,сказал он весело, и взял её за руку.
Ира не сделала попытки освободиться, не запротестовала.
Они пошли, весело болтая, по пустынной ночной улице, освещённой фонарями.
По словам Иры, она жила недалеко. Нужно было быстренько разработать план действий. Где-нибудь на скамейке, как с Людмилой Николаевной? Или в каком-нибудь дворе на травке? Такая девчонка! А может, лучше стоя в каком-либо укромном местечке? Аполлон лихорадочно соображал. Эта скромняга Ирочка оказалась до того притягательной, что у него уже сладко защемило в мошонке. Несколько раз он пытался поцеловать девушку, но она со смехом выскальзывала из его рук.
Возле арки одного из домов Ирочка остановилась.
Вот мой дом,кивнула она,мы пришли.
Надо было действовать. Времени на раздумье нет, пусть будет что будет. Аполлон обнял Ирочку за талию и притянул к себе. Но она упёрлась ему в грудь руками и быстро заговорила:
Не надо, Аполлон. Прошу тебя, не надо.
Все они поначалу так говорят. Он сделал ещё одну, в который уже раз, попытку поцеловать её. Она замотала головой, стегая его своими длинными волосами по лицу.
Ну не надо, Аполлон Проводил, и всё Уходи, прошу тебя Ну пожалуйста,всё более обеспокоенно, и более раздражённо повторяла она.
Ну что ты, глупенькая. Ты мне очень нравишься,не мог уже остановиться он, хотя и очень отчётливо понял, что сам всё безнадёжно портит.