Когда он вернулся в комнату, закрыв за собой дверь на крючок, Клава лежала на его кровати, укрытая одеялом. Её парадный костюм и прочие принадлежности были аккуратно сложены на одном из стульев.
Аполлон быстренько разделся догола и, сияющий, подошёл к кровати.
Клава лежала на животе, повернув голову к стене.
Аполлон присел у изголовья кровати.
Ну что, Клавочка, начнём с массажа?нежно спросил он, целуя её в золотистые распущенные волосы.
Клава молча кивнула головой.
Аполлон медленно сдвинул с неё одеяло вниз до самого конца. Клава сжалась в напряжённом ожидании. Аполлон при виде этого великолепного и столь беззащитного тела снова почувствовал себя всемогущим повелителем женщин. Он уверенно "оседлал" Клаву как в тот злополучный вечер у неё дома, и ловким движением фокусника раскрыл сжатую до того в кулак руку. На его ладони лежала деревянная бельевая прищепка. Да простит его тётя Дуся за то, что он позаимствовал у неё эту мелочь. Из всех прищепок, которые висели на бельевом шнуре, он выбрал самую слабую, и даже успел примерить. Теперь же он преспокойненько защепил себе этой штуковиной нос и довольно заулыбалсявонь, исходившая от него самого, исчезла. Конечно, секс без обоняния это ущербный секс, но, ничего не поделаешьс обонянием в данных ароматических условиях вообще не будет никакого секса.
Экипировавшись таким образом, повелитель, как и в прошлый раз, приступил к массажу.
Хорошенько помассировав Клаве спину, налегая на особо чувствительные, на его взгляд, места, он перешёл к попе. О! Какое же это чудоКлавина попочка! От одного её лицезрения у особо чувственных индивидуумов с натурой вулкана может произойти извержение лавы то бишь, семени. Аполлон, уверенный на этот раз в благополучном завершении "вязки", не торопился перевозбуждаться, применяя как сдерживающий фактор даже отключение зрения, попросту закрывая глаза, чтобы продлить и себе, и Клаве щемящее чувство ожидания всепоглощающего счастья.
Снова, как и в прошлый раз, посреди раздвигающихся розовых ягодиц взору повелителя представала изумительная по своей стыдливой красоте картинамаленькая скромная шоколадная фиалка заднего прохода и рядом с ней, чуть пониже, великолепный сочный бутон нежно-розовой, с тёмной окантовкой, розы, в мягком опушении светлых волосков.
Головка Аполлонова пестика время от времени уже прикасалась к то слипающимся, то разлипающимся лепесткам, дрожа от нетерпения войти между них в заветное углубление. Но повелитель растягивал удовольствие.
А что же Клава? Клава, поначалу с обречённостью ждавшая внедрения в неё Аполлона "по-собачьи", по мере того как он разминал её крепкую спину, расслабилась. И мало-помалу расслабилась до такой степени, что, закрыв глаза, даже забылась в сладкой истоме. Аполлон же, дабы разнообразить своё возбуждающее воздействие на её крепкий организм, время от времени наклонялся к её затылку и нежно целовал её в ушко, стараясь не зацепить прищепкой. Но всякий раз прищепка цепляла-таки Клаву то за щеку, то за волосы, сводя на нет благие намерения Аполлона. Больше того, наоборот, вызывая неприятные ассоциации. У Клавы-то нос не был задраен наглухо, как у её повелителя, и вонь, исходившая от его лица, совсем не была ей в кайф. Она прекрасно знала этот запах. Запах, связанный с молоденькими здоровыми бычками и с уже почти здоровенными быками. Не раз приходилось Клаве наблюдать, как эти быки, лишённые женского, то бишь, коровьего, общества, запрыгивали передними ногами друг другу на спину, занимаясь гомосексуализмом. Такие картины для её доброй натуры были страшным зрелищем. Её просто охватывал панический страх при виде того, как одна огромная туша со свисающей чуть ли не до самой земли толстой красной "колбасой" в районе задних ног вздымается над другой на дыбы. Она, будучи девушкой целомудренной, всегда отворачивалась, но, раз виденная, эта картина неизменно воспроизводилась в её крепкой памяти и беспредельном воображении, вызывая ужас и желание бежать, куда глаза глядят. А на днях, вдобавок, произошёл вообще кошмарный случай. Один бык так поимел другого своего собрата в задний проход, что что-то там ему аж порвал. И несчастный педик во избежание надвигавшегося на него летального исхода был срочно, несколько преждевременно, пущен на мясо.
И теперь вот её согласие отдаться любимому мужчине "по-собачьи" оборачивалось для неё сплошной мукой. Сначала всё было хорошо. Но когда Аполлон начал прикладываться к ней своим вонючим лицом, вдобавок ещё чем-то при этом царапая, у неё начались кошмарные видения. Запах быков и это царапание трансформировались в её богатом воображении в самого быкабольшого, чёрного, со свирепой мордой и огромными толстыми и острыми рогами. Бык этот при каждом новом Аполлоновом наплыве нежности в виде сладкого поцелуя в ушко или шею всё круче и круче вставал на дыбы над ней, Клавой.
И в тот момент, когда вконец распалённый повелитель женщин положил свои вонючие руки ей на плечи и начал втыкать в Клавин цветок свой пестик, персональный Клавин бычара обхватил, наконец, своими передними вонючими копытами её плечи и стал втыкать в неё свой полуметровый красный член.
Клава, не помня себя от охватившего её ужаса, пытаясь вырваться из этих страшных объятий, так наподдала своей великолепной попой, что повелитель женщин стрелой перелетел через её голову и спинку кровати и, сделав сальто-мортале в воздухе, звонко шмякнулся на спину посреди комнаты.
О силе толчка можно получить достоверное представление, если сравнить его с прошлым толчком той же части Клавиного тела, произошедшим у неё дома, учтя при этом, какова может быть разница между силой испугов перед опасностью быть изнасилованной каким-нибудь Моськой или же подобием Минотавра.
Аполлон успел только глухо охнуть при приземлении, и ойкнуть при ощущении того, что в его голую задницу вонзилась здоровенная заноза.
Опять же, не стоит, наверное, описывать, как Клава опомнилась, как приводила в чувство своего "бычка", как они выясняли отношения. На этот раз обошлось без серьёзных травм, не считая занозы, которую Клава извлекла своими крепкими зубами, не считаясь с запахом.
Испуганная Клава откровенно поведала Аполлону о своих кошмарных видениях, и тот осознал, каким же он был эгоистом, защепив прищепкой нос только себе, и совсем упустив из виду, что у Клавы тоже есть обоняние. С которым в данных условиях так и получилось, что опять не получилось никакого секса
Они попросили друг у друга прощения, и выпили чаю, и, уже уходя, Клава виновато спросила:
А ты в это воскресенье на День молодёжи пойдёшь?
В голосе её слышалась скрытая надежда.
Куда это? Что за день молодёжи?
А в лесу День молодёжи каждый год справляют. Там и музыка будет, и буфет. У памятника партизанам. Прямо с утра.
Обязательно пойду,заверил Клаву Аполлон.А ты там будешь?
Конечно! Я каждый год там справляю.
Ну вот и прекрасно, там и встретимся. Я к тому времени, надеюсь, уже выветрюсь.
Он поколебался и добавил:
А ты там, того Поменьше с поросятами своими нянчись.
А ты что, никак ревнуешь?кокетливо спросила Клава, уже совсем придя в себя и мило так улыбаясь.
Ревную,подтвердил Аполлон.
Ладно, я с ними целоваться не буду.
Аполлон вдруг испугался, что она ещё и в самом деле начнёт целоваться со своими поросятами, чтоб подпитать их витаминами, а потому сказал:
Клава, я пошутил насчёт витаминов Вернее, наполовину пошутилна свиней они не распространяются.
Ну и глупый же ты,улыбнувшись, сказала Клава с той заботливой ноткой, которую он уже слышал, пытаясь провернуть уловку с боязнью темноты.
Провожать себя она ему не разрешила. Велела отлёживаться и приходить в себя, чтобы к воскресенью быть в форме.
Глава XXIII
Какая же, всё-таки, заря у коммунизма
Слава, как известно, идёт впереди героя. А в маленьком населённом пункте, каким и являлся посёлок спиртзавода, она не просто идёт, а бежит вприпрыжку и кричит на всю пробу. Если в случае с аварией котла Аполлон был героем в основном на газетных страницах, поскольку население посёлка прекрасно знало, что никакой аварии он не предотвратил, а был всего лишь жертвой, ко всему прочемуустойчивой к блядским козням Катьки Теньковой, то спасение Ивана Тарахтелкина было, действительно, подвигом. Особенно, если учесть дерьмовые обстоятельства этого дела. На следующий день весь посёлок и его ближайшие окрестности на всякие лады обсуждали лишь одну новость: как Американец спасал комиссара Жува. За одну ночь Аполлон стал самой знаменитой местной знаменитостью.
Возвратившись на следующий день из Сенска, и подъехав к заводским воротам, Аполлон увидел возле проходной рядом с Атавизьмой и Бочонком тех самых женщин, которые вчера истошно призывали его спасать комиссара Жува. Все четверо что-то оживлённо обсуждали.
Увидев подъехавшего Аполлона, Атавизьма бросился открывать ворота, в то время как оставшиеся у проходной женщины и Бочонок дружно засмеялись.
За шкирку его вытащил, как цуцика, на колено поклал мордой в землю А с Жува-то жижа так и льётся, прямо из ротарассказывала одна из женщин, захлёбываясь от переполнявших её эмоций.
А потом он ему зарядку стал делать: руки вверх-вниз прямо как по радио утромдополнила вторая, толкая под бок подругу.
Вот вы тут скалитесь, бабы, а я вам скажу, что не каждый-то, как Американец, полез бы в гавно бычачье Жува спасать,рассудительно заметил Бочонок.
Да я ж это и говорю Да прямо с головой нырнул Да я б ни в жисть не полезла, нехай бы он сто раз там захлебнулся!
Из проходной вышел Атавизьма, подошёл к разговаривающим.
Да-а-а, тута неча добавить. Что герой, то герой, атавизьма на теле социализьма! Жува из ентих как их экс экс-крематориев крупного рогатого скота вытягивать, енто вам не Катерину Вторую драть!
К проходной подошла почтальонша с сумкой на плече, протянула Атавизьме газеты и несколько писем:
Возьми, Пантелеич, заводскую почту, а то контора уже закрыта.
Атавизьма взял газеты, развернул верхнюю. Удивлённо уставился на её название.
Ты гля, у нашей брехушки заголовок поменяли,он озадаченно почесал затылок.Таперича она называется "Внутрешняя заря коммунизьма".
А ну, а ну,перехватил у Атавизьмы газету Бочонок.Во, и правда,Бочонок хитро заулыбался и прочитал вслух:"Внутренняя заря коммунизма".
Женщины и почтальонша тоже с любопытством заглянули в газету.
Во, а я, сколько их разнесла, так и не заметила,удивилась почтальонша.А что это они вдруг надумали?
Э-э-э, раз там решили, значит так надо,рассудил Бочонок.Им виднее. Значит, есть у коммунизма внутренняя заря, и на данном этапе как раз она и сияет
Что ты такое болтаешь, Бочонок?воспротивилась одна из женщин.Не может заря внутренней быть. Внутренняя бываетона задумалась.
Сало внутрешнее бывает,подсказал Атавизьма,так прямо и называетсянутряк.
Точно. А про зарю, я что-то первый раз такое слышу.
Не слышишь, а видишь,хитро улыбнулся Бочонок.Грамотеи Нутрякэто не сало, а яйца у хряка. Ох и вкуснятина, я вам скажу А я вам говорю, что, раз написаливнутренняя, значит, может быть заря у коммунизма внутренняя. Да вы сами прикиньте, вот когда коммунизм победит в мировом масштабе, тогда его заря расширится до внешних размеров. А пока она ещё только наша, то есть, внутренняя.
Бочонок многозначительно поднял вверх палец.
Правильно, Бочонок,согласно кивнул головой Атавизьма и повернулся к оппонентше.Чё ты людям мозги конопатишь, Тихоновна? Раз тама решили, что внутрешняя, значит, внутрешняя. А тоне может быть, не может быть Атавизьма на теле социализьма.
Из проходной вышел Аполлон, подошёл к спорщикам. Все уважительно посмотрели на него, а Бочонок демонстративно повёл носом:
Что-то, Американец, от тебя чем-то пахнет пикантным
Он хитро улыбнулся.
Аполлон посмотрел на Бочонка, ухмыльнулся в ответ.
Ентот запах у нас геройским зовётся,с гордостью заметил Атавизьма.Бочонок, дай газету.
Забрав у Бочонка газету, Атавизьма тыкнул её под нос Аполлону.
Гля, Мериканец, как таперича наша брехушка называется.
Аполлон заглянул в газету и застыл с крайним изумлением на лице. Протянул руки к газете.
Сказывают, что енто табе Жув за палец тяпнул, када ты его вытаскивал, атавизьму на теле социализьма, из ентих как их экс экс Не откусил, хоч?кивнул Атавизьма на свежеперебинтованный палец Аполлона.
Да-а-а,рассеянно проронил Аполлон, пялясь в газету, и задумчиво пробурчал себе под нос:Ну, это она погорячилась
Глава XXIV
Начало Дня молодёжи с любовью в нескольких актах
В Советском Союзе было, пожалуй, три главных праздника: 7-8 ноябряпраздник Великого Октября, 1-2 маяМеждународный день солидарности трудящихся и 9 мая День Победы. Было ещё несколько праздников поменьше: Международный женский день, День Советской Армии и Военно-морского Флота, День Конституции Это государственные праздники.
При праздновании главных проводились различные парады, митинги, торжества со знамёнами, плакатами, портретами любимых уже усопших и ещё здравствующих вождей
Новый год стоял особняком, и был, пожалуй, самым любимым праздникомк нему, официально признанному, примыкали, хотя и не признанные на государственном уровне, но широко отмечавшиеся в народе, Рождество и старый Новый год (Новый год по старому стилю). Ещё один негосударственный праздникПасха тоже был любим и почитаем всем христианско-православным населением, особенно сельским, в местностях, где сохранились давние традиции.
Ещё было множество так называемых профессиональных праздников. Это были официальные праздники, узаконенные указами Президиума Верховного Совета, которые отмечались ежегодно по установленным для них дням. Например, День мелиоратора отмечали, естественно, мелиораторы в первое воскресенье июня, День шахтёрашахтёрыв последнее воскресенье августа, День рыбакарыбаки (к профессиональным рыбакам здесь присоединялись и любители, а также браконьеры)во второе воскресенье июля, и так далее
В посёлке работников Синельского спиртзавода профессиональным праздником был День работников пищевой промышленности, который отмечался по третьим воскресеньям октября. Поскольку конец октябрявремя не очень благоприятное для массового празднования: дождь, холод, слякоть, словом, как сказал поэт, "унылая пора", то особым спросом он не пользовался. Ну, напьются спиртовики, как, впрочем, и в любой другой праздник, ну и всё.
То ли делоДень Советской молодёжи, или, попросту, День молодёжи. Ну, скажите, пожалуйста, кто хочет признавать себя стариком? Да никто. Особенно женщины. А потом, очень удобный день отвёл под него Президиум Верховного Советапоследнее воскресенье июня. Самый разгар лета, посевная давно закончена, картошка прополота, колорадские жуки потравлены, сенокос у людей, в отличие от совхоза, ещё практически не начался, словом, лучше и не придумаешь.