Всё произошло настолько быстро, что Аполлон, погруженный в свои невесёлые мысли и противодействующие им видения, успел лишь заметить скрывающуюся в жиже кабину, и в нейблаженно улыбающееся лицо тракториста. Аполлон буквально оторопел при виде такой неожиданной картины, резко контрастировавшей с его видениями. Из оцепенения его вывел крик проходящих мимо двух женщин:
Ой, комиссар Жув тонет!
Аполлон выскочил из кабины и, сбрасывая на ходу одежду, подбежал к омуту, из которого торчали только задние колёса, не успевшие ещё остановиться, и "брюхо" трактора.
Уже в одних трусах Аполлон задержался на берегу этого своеобразного пруда, надеясь, что на его поверхности появится голова несчастного тракториста. Но время шло, поверхность бурлила от рыжих пузырей, которые мало-помалу редели, и, наконец, булькнули в последний раз. Разошлись последние круги, и на поверхности омута установился полный штиль.
Ой, спасите Жува!.. Ой, несчастье, господи!.. Жув тонет!.. Рятуйте!..голосили на берегу бабы, пяля испуганно-ошалелые глаза то на торчащие из жижи колёса, то на застывшего в раздумье Аполлона.
Да не орите вы!прикрикнул он, наконец, на них и, обречённо вздохнув и набрав в лёгкие побольше воздуха, нырнул.
Бабы как завороженные следили за колыханием и кипением поверхности у колёс. На берегу постепенно начала собираться толпа детишек из окрестных домов. Подошли ещё несколько женщин.
Наконец на поверхности омута показалось "загорелое" лицо Аполлона. Он несколько раз глубоко и судорожно вдохнул воздух. По его натужному выражению было видно, что он тащит со дна что-то тяжёлое.
Через минуту тракторист, которого все собравшиеся у места происшествия называли не иначе как комиссар Жув, лежал животом на Аполлоновом колене, а тот выдавливал из его лёгких концентрированный раствор бычьих экскрементов. Со стороны спаситель и спасённый были похожи на свежевылепленные глиняные изваяния античных борцов. В дорожной пыли вокруг них растекалась бурая лужа.
Когда изо рта несчастного Жува вытекли последние струйки, Аполлон перевернул его на спину и начал делать искусственное дыхание.
А зачем он ему зарядку делает?недоумённо спросил один из ребятишек.Он же мёртвый.
Дурак! Это он его так оживляет, искусственное дыхание называется,ответил другой.
Толпящиеся вокруг зеваки, глядя на уверенные действия Аполлона, уже, наверное, не сомневались в благополучном исходе происшествия, а некоторые позволили себе отпускать шуточки, когда Аполлон начал вдувать утопленнику воздух в рот.
Обожди, Американец, нехай его Люська поцелует, так сразу оживёт.
Ха-ха-ха Не-е-е, у Мани лучше получится. Дай ейподскочит, как миленький.
Только пусть Манька помаду сперва сотрёт, а то обмуслякает бедного Жува Ха-ха-ха
Тракторист, наконец, пришёл в себя и тупо вращал вокруг мутными глазами, в которых одновременно можно было прочитать и недоумение, и зачатки запоздалого страха, и остатки блаженства.
Видя, что утопленник ожил, бабы в толпе совсем развеселились, а ребятня бегала вокруг и выкрикивала только что придуманную дразнилку:
Комиссар Жув, похлебай ещё жижу!
Удостоверившись, что спасённый будет жить, Аполлон с чувством выполненного долга направился к расположенной в полусотне метрах от места происшествия колонке.
Смывая зловонную жидкость под ледяной струёй, он видел, как толпа вокруг мостика всё росла. К удовлетворению совершённым благородным поступкомшутка ли, спас человеку жизньпримешивалась досада, что совершать его пришлось в таком, извините за выражение, гавне.
Пользуясь тем, что всё население на сотни метров вокруг потешалось над чуть было не захлебнувшимся коровьим дерьмом Жувом, Аполлон разделся догола и, забросив подальше свои вонючие трусы и сполоснувшись ниже пояса, быстренько добежал до своей машины, подобрал рубашку и Штанов уже не было. Аполлон огляделся по сторонам. Из-за кузова машины показалась морда уже отнюдь не маленького бычка с торчащими на лбу порядочными рожками. Бычок сосредоточенно жевал Аполлоновы штаны. Некоторое время Аполлон враждебно, а бычок мирно смотрели друг на друга. Устраивать коста-риканскую корриду, тем более в таком первородном виде, рискуя привлечь внимание зрителей, не имело никакого смысла. Аполлон досадливо сплюнул, повязал на поясе, как набедренную повязку, рубашку и скрылся в кабине.
Глава ХХII
Клава в гостях у Аполлона, или Вторая попытка
Завод ещё стоял, "баня" не работала, и Аполлон, прихватив мыло, шампунь, полотенце и сменную одежду отправился на пруд вымывать из пор своего красивого молодого тела въевшиеся в них экскременты крупного рогатого скота.
По пути он обходил всех встречных стороной, чтобы не было потом пересудов типа "вчерась от Американца гавном воняло за сто километров, обосрался, небось".
Увидев на берегу и в воде возле моста купающуюся и резвящуюся детвору, бедный Аполлон, чувствовавший себя изгоем, самая простая человеческая гордость которого восставала против того вонючего положения, в котором он оказался, уединился подальше от купающихся, за кустами. Он снял и постирал одежду, и потом ещё долго и тщательно мылся сам, пока не закончились мыло и шампунь. Но всё равно противный вонючий запах не пропадал. Аполлон уже установил, что запах, который исходил от Клавиных рук и волос в ту злополучную ночь с субботы на воскресенье и испортил всю любовь, был из того же разряда, к которому принадлежал и его теперешний собственный аромат. Только от него самого вонь эта исходила гораздо сильнее. А тут ещё добавилась проблема с поломанным пальцемгипс раскис, разъеденный жижей. Аполлон содрал это мерзкое вонючее месиво, корчась от боли.
Возвратившись домой, он сначала хотел вылить на себя целый пузырёк одеколона. Но после происшествия с Клавой запах "Тройного" вызывал у него просто-напросто аллергию. И слава богу. Иначе, не исключено, результат оказался бы ещё плачевнейзапах одеколона, смешавшись с запахом жижи, мог бы дать такой эффект, которому позавидовал бы самый вонючий скунс.
Делать было нечего, приходилось смириться с таким идиотским положением. Казалось, этим "ароматом" скотного двора была пропитана уже вся комната, и даже её ближайшие окрестности.
Но, как известно, нет худа без добра. За этими новыми заботами у Аполлона совсем вылетело из головы фиаско с организацией своей газеты.
В конце концов, успокоившись и плюнув на все свалившиеся на него в этот день заботы и неудачи, он прибинтовал к сломанному пальцу щепку, позаимствованную у Перепелиного Яечка в куче дров, включил телевизор и завалился в кровать.
Только он это сделал, как в дверь постучали.
Вперёд,крикнул он, вставая и принимая гостеприимный вид.
Можно?
В комнату вошла, кто бы вы думали?Клава.
А-а-а, Клавочка, входи.
Аполлон несказанно обрадовался хоть какому-то светлому пятну в угасающем дне. Пятно было, действительно, светлое и, вдобавок, очень большое и радостное. Клава была как-то торжественно одетана ней была светло-серая юбка и такого же цвета приталенный пиджак, что делало её ещё более монументальной и привлекающей внимание.
Клавочка, проходи. Ты сегодня такая красивая!
Клавочка зарделась, усаживаясь на предложенный ей стул.
Я вот мимо шла, да, дай, думаю, зайду, проведаю, как ты тут. Ну, как у тебя палец?
Ничего, спасибо. Видишь, вот, повязку сменил.
Аполлон выставил перед Клавой белый корявый свёрток с торчащей из него жёлтой щепкой.
Это кто же его тебе так забинтовал?ужаснулась Клава, всплеснув руками.
Сам,похвастался Аполлон.
Давай перебинтуюсказал Клава и, не дожидаясь согласия, стала разматывать бинт.
Ну, Клавочка, ты просто моя спасительница.
Ты у Бобрихи был? Что она сказала?
Я даже в Сенске в поликлинике был. Так, пустяки
А что это у тебя за запах такой?поморщилась Клава, продолжая заниматься поломанным пальцем.
Ну как же, тебя ждал. Французским одеколоном наодеколонился. "Де-рьмо де ваш (Вашкорова (фр.)" называется.
То-то, я чувствую, запах какой-то особенный, утончённый,Клава растерянно принюхалась и вымученно улыбнулась.
Да брось тыутончённый!передразнил её Аполлон.
Он вдруг разозлилсянарочно не придумаешь: в тот раз запах помешал любовью с Клавой как следует заняться, и сегодня, надо ж было встретиться тому идиоту на тракторе!
Жижа это навозная называется. Одному козлу понадобилось сегодня в ней искупаться, да, оказалось, плавать не умеет. Вот и пришлось вытаскивать.
У Клавы округлились глаза.
Какая жижа? Кому в ней купаться вздумалось?
Обыкновенная. Бычки поссали, посрали, вот она и получилась
Аполлона прорвало. Вся его досада выливалась в этом словесном поносе на голову ни в чём не повинной Клавы.
А какому-то комиссару Жуву жарко стало, вот он и въехал в неё прямо на тракторе.
Клава как раз закончила бинтовать палец, и при последних словах Аполлона испуганно всплеснула руками.
Комиссар Жув, говоришь?! Так это ж Ваня Тарахтелкин! Он ко мне сегодня утром опять свататься приходил Ой, господи!
Теперь пришла очередь Аполлону всплёскивать руками. Вместо этого, правда, у него отвисла челюсть. Это ж надо, такая новостьон, оказывается, Клавиного жениха спас. Он разозлился ещё пуще прежнего.
То-то ты такая нарядная!.. А он на радостях, значит, напился?!
Кто? Ваня? Да он не пьёт же совсем Ах!..вдруг ахнула Клава.Точно, он так и сказалпойду, говорит, утоплюсь, когда я ему отказала. А я, дура, даже не обратила внимания. А он, вишь ты, и правда, утопиться решилв её голосе послышались уважительные нотки.Только чё ж это он в жиже-то? Не мог в речке, что ли?
Она, видимо, слабо соображала, что говорит, потому что её рассуждения о том, где лучше было топиться претенденту на её руку, мало вязались с её испуганным видом.
В жиже эффектней,язвительно заметил Аполлон.Чтобы все на всю жизнь запомнили.
Да-а-а?
Из Клавиных слов Аполлон понял, что комиссар получил от ворот поворот, и немного успокоился. Конечно, он был совсем не против того, чтобы Клава вышла замуж за какого-нибудь хорошего мужика, тем более, непьющего, но какого чёрта спасать его пришлось именно ему, Аполлону?! Что, мало других, что ли?
Да ладно, не переживай ты за своего Жува. Вытащил я его,сказал он уже совсем спокойным тоном.
Да какой он мой?!вдруг возмутилась Клава.Всё ходит, ноетвыходи, мол, да выходи за него. А хоть бы что из себя представлял Да ты ж его видел, раз спасал.
Аполлон наморщил лоб, припоминая, кого он видел, занимаясь спасательной операцией. Вырисовалась глупая физиономия неопределённых очертаний в рыжей жиже.
Видел Представлял он из себя, конечноухмыльнулся он.
Ну вот,обрадовалась Клава,не зря его Жувом прозвали.
Аполлон не понимал, почему Ваню Тарахтелкина прозвали Жувом, да ещё и комиссаром. И вообще, кто такой Жув? Он так и спросил, чтобы внести ясность:
А почему его так прозвали?
Клава изумлённо посмотрела на него.
А ты что, "Фантомаса" не видел? Кино такое французское показывали. Давно, правда. Так там был такой комиссар Жув. Вот Ванявылитый Жув. И мелкий такой же, и носяра у него точь-в-точь как у комиссара Только вот лысина поменьше,пояснила она.
Ну, я особо лысину его не разглядывалнекогда было,отпарировал Аполлон.
Это ж он с горя, наверно, напился. А так он не пьёт совсем
Вдобавок ещё штаныАполлон запнулся,спёрли, пока я с ним там целовался.
Аполлон почувствовал даже какое-то удовлетворение, что настало, наконец, время в деле использовать кое-что из того лексического запаса, который он приобрёл за время проживания в Синели.
А зачем ты с ним целовался?Клава удивлённо вскинула брови.
Да просто лысина мне его понравилась. А ещё, от поцелуев, говорят, в организме витамины вырабатываются.
Правда, что ль?Клава наивно-недоверчиво посмотрела на Аполлона.
Эта её наивность, и простота, просто подкупали его сильную, как он сам считал, натуру. От такой беспомощной доверчивости он ощущал себя ещё более сильным и уверенным. Ему вдруг захотелось обнять и поцеловать это такое большое, но такое беззащитное создание. Что он и сделал. Клава поупиралась для приличия, но потом сдалась.
Однако Аполлону и самому было противно, какой он вонючий. А Клаве каково? Он отстранился и сказал:
Ну вот. Можешь считать, что морковку съела.
Почему?не поняла Клава.
Ну как же, витамины.
А-а-а А почему морковку? Может, помидор, или яблоко
По кочану В ней витаминов больше. Особенно, если не тёртая, а целая.
Клава верила всему, что говорил ей Аполлон. Она, действительно, как все большие люди, была добрая и доверчивая.
Аполлон, яначала, было, она, но осеклась в нерешительности, и лицо её стало покрываться стыдливым, а потому особенно симпатичным, румянцем.
Клавочка, ты что-то хотела сказать?спросил Аполлон, видя её колебания.
Да,робко проронила Клава и, набрав побольше воздуха в лёгкие, выпалила:Я согласна.
Аполлон недоумённо посмотрел на неё.
На что ты согласна, Клавуля?спросил он.
Ну, этоКлава опять заколебалась в нерешительности и покраснела ещё гуще.
Да что такое, Клавочка? Не стесняйся, говориздесь все свои,подбадривал её Аполлон, нежно поглаживая её руку.
Клава опять набрала побольше воздуха и обречённо скороговоркой проговорила:
Я согласна по-собачьи.
Аполлон сначала не понял, о каких собаках идёт речь, но потом до него дошло. Милая Клава! Ради него она пошла против своих убеждений, ломая свои понятия женской чести и дурацкой морали Не ожидавший от неё такого жертвенного шага, Аполлон даже немного растерялся.
Клавочка, солнышко, что, прямо сейчас?лицо Аполлона была сама нежность.
Клава согласно кивнула головой, и так и осталась сидеть, потупив взор.
Аполлон не знал, что делать. Если он сейчас откажется, Клава для него может быть потеряна навсегда. Да не мог он отказаться и из своих понятий мужской честикак говорится, если женщина просит, ты её ублажи. Но, с другой стороны, как её ублажишь, если в такой вони, которая от него самого же и исходит, у него не встанет необходимый для этого дела элемент организма даже на королев красоты всех стран, вместе взятых, в неглиже и в самых соблазнительных позах? Чёрт, что же делать? В мучительном раздумье Аполлон бросил взгляд за окно, словно ища там ответа. Вдруг лицо его радостно озарилось.
Клавочка, милая,чмокнул он её обрадованно в розовую щёчку,раздевайся и ложись. Вон на ту кровать. Я сейчас
Занавески задвинь,стыдливо попросила Клава,ещё совсем светло. Люди ходят
Аполлон проворно задвинул занавески и выскочил за дверь.