Эй, Васькин, у тебя что, заседание секции неудачников?!поинтересовалась Шнырова издалека.
Дрондина поморщилась.
Васькин, а ты знаешь, что если объединить Васькина и Дрондину, будет Дроськин?!
Эту шутку я много раз слышал. И Дрондина слышала.
Дрондина мстительно подняла телефон.
Вот особенно хорошее место,сказала она.Аж за душу берет
Дрондина повторила запись на телефоне и прибавила громкости до упора. Шнырова в телефоне визжала и умоляла ее пощадить. Шнырова на улице сделала вид, что не услышала, прогуливалась перед нами, пританцовывая и вихляя коленками.
Мама, мама, не бей меня лопатойпередразнила Дрондина.
Не было там про лопату!крикнула Шнырова.Врешь! Врешь, колбаса!
И принялась в свою очередь передразнивать Дрондинунадувала щеки, выпячивала живот и похрюкивала. Надо признать, получалось у нее смешно и похоже. Дрондина злилась. Когда Шнырова изобразила, как Дрондина, фыркая, всковыривая землю ногами и дергая носом, ищет под ногами коренья, Наташа не выдержала.
Шныриха!крикнула она.Тебе мало сегодня всыпали?! Так я добавлю! Вон пошла, сегодня не твой день!
Шнырова вдруг остановилась, хрюкнула, резко размахнулась и швырнула в нашу сторону серый комок.
Смерть бегемотам!выкрикнула Шнырова.
Она бы промазала. Но разгневанная Дрондина уже вскочила на ноги, подставилась на линию броска, и комок угодил ей в волосы. Прошлогодние чертополошины, серые, высохшие, с длинными крючковатыми иглами мгновенно запутались в волосах, Дрондина дернула головой, стараясь освободиться от засады, но колючки вцепились сильнее.
Шнырова злобно захохотала.
Гадина! Страус ощипанный! Цапля!
Крикнула Дрондина и пустилась догонять Шнырову.
Это редко когда удавалось, ну, может, пару раз от силы.
Они некоторое время бегали вокруг дома и по улице, но Дрондина, конечно, свою противницу не настигла, устала, плюнула и вернулась ко мне, села рядом и стала выбирать из кос чертополохи.
Шнырова отдыхала на удалении.
Как хорошо, что мы эту цаплю больше в классе не увидим,громко сказала Дрондина.Ее, наконец-то, вышибут из школы!
Это я вас не увижу!выкрикнула Шнырова с безопасного расстояния.И вас, и эту школу, и эту дыру чертову! Мы в Москву уезжаем! Вот!
Шнырова харкнула в нашу сторону.
Уезжаем!снова крикнула она.А вы тут останетесь торчать!
Дрондина, кривясь, выбирала из прически колючки.
Да вы и тут не останетесь!не унималась Шнырова.Тут все нарушат! Не будет никакого Лога!
Почему не будет?не понял я.
Потому что тут все на фиг оптимизируют! Все!
Да она дура просто,сказала Дрондина.Слабоумная.
Сама слабоумная!огрызнулась Шнырова.Жиробаска!
Дрондина в очередной раз включила телефон.
Мама, не бей меня!крикнула Шнырова из телефона.
Не бей меня мама!передразнила Дрондина.Я и так ушибленная!
Шныровой и Дрондиной по тринадцать, мне четырнадцать, но я умный. Лето началось.
День начала лета
Ночью я просыпался. Шумели тополя, возле дома Дрондиных взвывал к луне тоскующий Бредик, я думал. Про то, что сказала Шнырова.
Шнырова врунья. Врет, как носом дышит. А потом наблюдает, как люди об ее вранье спотыкаются, обычно издали наблюдает, чтоб не поколотили. Хотя, если ее и поколачивают, Шнырова не очень расстраивается, привычная. Да и, если честно, связываться с ней не особо хотятШнырова пинается коленями и больно бьется локтями, поэтому ее лупят, когда отступать некуда.
Подумал про ШныровуШнырова приснилась. Мне снилось, что я еду в горку на велосипеде и зачем-то везу на багажнике Шнырову. Шнырова в моем сне весила как Дрондина, если не больше, и педали было крутить весьма нелегко, приходилось налегать, а подъем никак не заканчивался. Не заканчивался, и не заканчивался, и не заканчивался, и не заканчивался, и начинало казаться, что мы скатываемся назад.
А Шнырова все время говорила «иго-го, иго-го».
Я застрял во сне, выбраться из него не получалось, мне часто снится сон про подъем в Туманный Лог на велосипеде. Должен сказать, что подъем тяжел и без Шныровой, с ней же он стал мучителен крайне.
Наверное, я спал с открытыми глазами.
Не исключаю, что Шнырова прокралась в мою комнату через открытое окно и смотрела, как я сплю. Дрондина, к примеру, считала, что Шнырова нередко прокрадывалась и смотрела, вызывала кошмары, а однажды Шнырова пробралась к Дрондиной и подложила ей в кровать дохлого ежа. Так утверждала Дрондина. Шнырова же уверяла, что несчастный еж заблудился на запах сала, а Дрондина примяла его во сне своей грузной фигурой, не заметила и задавила насмерть, расплющила в лепешку.
Я проснулся и ощупал постель вокруг, не нашел ежа, змеи или ящерицы, попил воды и уснул снова. Но Шнырова не отпустила, снилась и снилась, окончательно я проснулся в восемь, глубоко в дне Шныровой.
День Шныровой всегда отличается от дня Дрондиной. В прошлом году я с научными целями вел записки и нащупал несколько закономерностей.
В день Шныровой возможны землетрясения. Не у нас, но в Корее, на Огненной Земле, на Филиппинах.
В день Дрондиной часто идет дождь, снег и вообще слякоть.
В день Ш. легко вывихнуть палец, я умудрился целых два раза.
В день Д. хорошо клюет рыба.
В день Ш. лучше отвечать у доски, как правило, зарабатываются «пятерки».
В день. Д. опасно вратьсебе дороже выйдет.
В день Ш. случается странное.
В день Д. перегорают лампочки, хотя по всей логике они должны перегорать в день Ш.
Сегодня солнце, палец ноет и землетрясение в Индонезии.
Сама Шнырова околачивалась вокруг моего дома, бродила под окнами и кашляла, а когда надоело, ушла к тополям и качалась на шине. Она частенько с утра своего дня рыщет вокруг моего дома, она непоседлива и не любит спать долго.
На тополя в Туманном Логе один я могу взобраться, ну, еще мой отец раньше. У Шныровой отец низкорослый, руки у него короткие, а пузо круглое, с таким на толстое дерево не залезешь. У Дрондиной папка худой, но у него на левой руке двух пальцев не хватает, не налазишься. Так что тополя мои, хотя и Саша, и Наташка много раз просились, чтобы я взял их наверх.
Ага, сейчас. Не, тополя мои. Но если кто хочет посидеть под ними в тени, или на шине покачаться, я не против. Ну и СМС-ки я тоже отправляю, потому что сеть у нас ловится исключительно с тополя, да и то с самой вершины.
Я оделся и выглянул в окно.
Качаться у Шныровой плохо получалось из-за малого веса, большая ветка тополя не прогибалась и не пружинила, так что Шнырова раскачивалась слабо, много бегала и мало летала, и в конце концов сорвалась и с размаха немного грохнулась о землю. Хрустнула так, что слышно. Впрочем, сразу поднялась на ноги, несмотря на свою худобу, Шнырова крепкая, как Терминатор, сколько не бейне гнется, не ломается.
Шнырова делала вид, что бессмысленно болтается, но я знал, что она дожидается меня, поэтому не торопился. Ел блины, мама достала черносмородиновое варенье, вкусное, засахаренное, но сильно занудноепотом три часа косточки из зубов выковыриваешь. На сегодня у меня имелись планы, я намеревался посетить заброшенный колодецобиталище гигантских пиявок, а потом, может, к колоколу зайду, или к дубу, посмотрю, как он там. А после обеда крышу чинить, возле венца шиферина треснула, надо подогнуть рубероид, пока стропила не загнили.
Вкусные блины, мама пекла, а я ел, уже к пятому потянулся, но тут случилось приятное: Шнырова особенно громко ушиблась, сорвавшись из покрышки, так громко, что моя мама вздрогнула.
Шура упаламама печально поглядела в окно, перевернула блин.Как слышно сегодня Вкусные блины?
Очень,сказал я.Лучше блины, чем оладьи.
Муки мало осталось, надо в Никольское съездить.
Тормоза починю, съезжу.
Я сама на попутке съезжу, все равно продукцию сдавать. Отец еще денег должен прислать, получу заодно.
Я скоро год эти тормоза чиню, с прошлого лета. Но так и не доделал. Нужны колодки, а на такое старье, как «Дельта», найти тяжело, предлагают сразу купить целый мопед, снять колодки и тормозить на здоровье. Зачем мне еще один мопед? Этот-то еле ездит, и торможу пятками.