Кейн помог мне отстегнуть ремень безопасности, обнял за плечи, когда я выбралась из машины, привычным отработанным за столько лет жестом привлек к себе и повел в дом.
В прихожей нас встретил Шир, невероятно радующийся нашему приходу. Не в последнюю очередь эта радость была связана с тем, что его так и не покормилипосле моего трогательного падения в обморок Кейну это и в голову не пришло. «Режим питания нарушать нельзя!» - вот что совершенно ясно читалось в больших карих глазах собаки, в махании хвостом и двигании ушами. Разговоры пришлось на время отложить.
Пока я насыпала корм в мискуну не было у меня ни сил, ни желания резать мясо и разогревать кашу - Кейн включил чайник и бросил в две чашки пакетики с чаем. Он успел залить их кипятком и поставить на стол, но потом у него в кармане запиликал сотовый, и любимый вышел в комнату, чтобы поговорить. Пока напиток заваривался, я мысленно отметила, что надо будет купить травы, чтобы делать настой. Или что там положено пить беременным?
Я маленькими глоточками отхлебывала обжигающий чай, не чувствуя вкуса. Кейн все не возвращался. Сколько можно разговаривать? Он специально откладывает разговор, потому что боится его? Он не хочет потерять меня (вот в этом, как ни странно, я была увереназа пять лет он, если бы желал, нашел бы способ избавиться, не говоря уж о том, что в этом случае никто не стал бы затевать совместный переезд через половину страны), но в то же время не готов становиться отцом. Глаза защипало от непрошеных слез, я мрачно уставилась в стену, размышляя о неожиданном повороте судьбы и рассеянно почесывая Шира, устроившегося рядом и положившего мне голову на плечи. Вошедший Кейн мгновенно оценил обстановку. Он вынул из моих рук чашку, поставил ее на стол, поднял меня на руки и отнес в спальню.
- Ну, что ты там себе надумала?поинтересовался Кейн, сев на кровать, заткнув одну из подушек за спину и устроив меня у себя на коленях.
Я гордо всхлипнула.
- Я не буду избавляться от ребенка, даже не проси!
- А кто тебя об этом просит, душа моя?изумился Кейн.С чего ты взяла, что я не хочу ребенка? По-моему, мы выяснили этот вопрос уже давным-давно.
- Но прошло столько времени
- И что? Мы только стали взрослее, но не изменились. Если я не возражал против сына пять с лишним лет назад, почему должен возмущаться теперь?
- Но
- Никаких «но». Выкинь из головы все, что ты себе придумала. Я люблю тебя, люблю нашего малыша, который уже живет в тебе, и даже наших будущих детей.
Кейн приподнял мою голову и заставил посмотреть в его глаза. Он не врал. В его темно-синих очах светилась вся та любовь, о которой Кейн только что говорил. В них не было ни капли неискренности, лжи, попытки скрыть что-то за фасадом красивой правды. Он открыл мне свою душу, всю, целиком и полностью, и я видела в ней именно то, о чем говорил мой любимый.
- А почему ты тогда был такой мрачный в машине?
- Не мрачный, а сосредоточенный. Или ты считаешь, что мне не о чем было подумать? Очень даже о многом, и мы об этом еще поговорим. Но позже, сейчас тебе надо отдохнуть. Сегодняшний вечер никак нельзя было назвать томным.Кейн поцеловал меня. Крепко, любяще, но без малейшего намека на секс. Я не возражала. Вечерок на самом деле выдался насыщенным, и все, что мне требовалосьпоспать.
Я положила голову к нему на грудь. Все мои страхи оказались фикцией? Не нужно было в лицах представлять душераздирающее прощание и сбор вещей? Не нужно было страдать, опираясь лишь на вымышленные чувства?
«А что я говорил?» - съехидничал внутренний голос. Я молча согласилась. Иногда советы внутреннего голоса содержат в себе зерно здравого смысла.
Меня с ног до головы укутало незримое и неощутимое покрывало, сотканное из нежности, любви и чего-то очень важного, но до сих пор неизведанногостранного, теплого, трогательного, сентиментального чувства. Это еще не материнская любовь, но нечто весьма близкое к ней. Я завернулась в это покрывало, как в кокон, и удовлетворенно вздохнула. Под щекой размеренно стучало сердце Кейна, в моей груди билось мое, и где-то внутри меня неслышно колотилось крохотное сердчишко моего малыша. Нашего малыша. Теперь нас трое.
************************************
Глава 4.
Я обернулся. Эрика медленно сползала на пол.
- Черт!выругался я, подхватывая хрупкое тело любимой и укладывая ее на пол.
- Шир, уйди!Я оттолкнул вертевшегося тут же пса в сторону. Как ни жаль, но посещение ресторана сегодня придется отменить. Эрику необходимо показать врачу, и немедленно. Я знал о ее, прямо скажем, нелюбви к официальной медицине, но сейчас придется ей это пережить. С сотрясением мозга не шутят.
- Ник!Я бросил Паттерсу ключи от машины.Будь добр, подгони машину к входу.
Парень ловко поймал серебристый параллелепипед и исчез за дверью. Я запоздало подумал, что не сказал, где гараж, но, в конце концов, Паттерсмальчик не маленький, дома по всей Америке устроены одинаково, где гараж - найдет. Теперь осторожно поднять Эрику Мои намерения прервало тихое пиликание, с каждой секундой становившееся все громче.
- Да, Мэтт?Я поднес к уху телефон, не сводя глаз с Эрики, похоже, приходившей в себя.
- Вы куда пропали?Голос брата был и встревоженным, и рассерженным одновременно.Решили перепихнуться по-быстрому перед выходом? Кенни, мальчик мой, вы уже не под
- Мэтт, - оборвал я его.Эрика ударилась головой и потеряла сознание. Мы едем в больницу.
- Прости, брат, я не знал. Тогда наш ужин отменяется, я правильно понимаю?
Эрика пошевелилась и открыла глаза, тихо позвав меня.
- Да, Мэтт, сегодня не получится.
- Сообщи, когда все выясните. Пока.
- Да, потом позвоню.Я отключился и сел рядом с Эрикой.
- Я здесь.
Конечно, она не обрадовалась предстоящему общению с врачами. Естественно, она отрицала, что у нее что-то болит, и уверенно сообщила, что с ней все в порядке. И, разумеется, попыталась войти в тесный контакт с ламинатом при первом же резком движении. Я просто поднял ее на руки и усадил в машину.
Врачу в приемном покое я в паре фраз изложил события сегодняшнего вечера, добавив про повторяющиеся головокружения у Эрики. Она могла сколько угодно говорить, что это просто связано с переездом и ремонтом, но меня ее состояние начинало не на шутку волновать. И, раз уж мне удалось затащить Эрику в больницу, будет неплохо, если врач проверит еще и ее сосуды.
- Как давно кружится голова у вашей жены, мистер Грейсон?уточнил доктор Чейз, как было написано на его бейджике.
- Пару недель, чуть меньше, - покопавшись в памяти, ответил я, совершенно не обратив внимания на то, что Эрику назвали моей женой. Для меня она давно являлась таковой.
- Хорошо, - кивнул врач.Возможно, придется сделать рентген, но сначала кое-что проверим. Больше она ни на что не жаловалась?
- Нет, - немного растерянно ответил я. Врач еще раз кивнул и подошел к моей любимой.
Он осмотрел ее, вызвал молоденькую медсестру, которая взяла у еще сильнее побледневшей Эрики кровь из пальца, и мы остались вдвоем ждать результатов обследования.
Эрика мгновенно начала ныть, что хорошо себя чувствует и больше здесь делать нечего. Я же был твердо намерен дождаться вердикта врача и жестко прекратил все попытки давления на меня. Эрика, рассерженная и разочарованная, легла на спину, прикрыла глаза и обиженно засопела.
Я стоял, прислонившись к косяку, и смотрел на нее. Несмотря на, казалось бы, уже не подростковый возраст, иногда Эрика вела себя, как ребенок. Вот чего стоит только ее нежелание общаться с врачом и, вследствие этого, обида на весь белый свет, включая меня? А всего-то: дождись результата, узнай, что у тебя все в порядке, и спокойно, с чувством исполненного долга, отправляйся домой. Или Меня все-таки волновали головокружения Эрики. И почему у нее взяли кровь? Мне казалось, что ее берут при инфекциях, но никак не при ушибе? Но ответить на этот вопрос мог только врач, которого не было в пределах досягаемости, так что оставалось лишь ждать.
Обиженное сопение Эрики превратилось в мерное размеренное дыхание. Она задремала. Я же, напротив, с каждой секундой тревожился все больше. Что можно делать с кровью столько времени? Может быть, стоит пойти поискать кого-нибудь? Или про нас просто забыли? Нетерпение вкупе с паникой заполняли меня, но я усилием воли сдерживал себя, не двигаясь с места.
Пять минут. Десять. А если у Эрики действительно что-то серьезное? Пятнадцать. А если что-то неизлечимое? Я не могу потерять Эрику! Двадцать пять минут
- Мистер Грейсон?
- Да.Я перевел взгляд со спящей Эрики на доктора Чейза, с тревогой ожидая его слов.
- Мы получили результаты.
Врач, не дожидаясь моего ответа, присел около Эрики и осторожно дотронулся до ее плеча.
- Миссис Грейсон? Вы слышите меня?
- Мисс Эванс, - откорректировала его моя любимая. Я дернулся. Даже в том нервном состоянии, в котором я пребывал, это упорное подчеркивание своего незамужнего положения и разозлило, и обидело меня. «Почему она не хочет замужества?» - привычно задал я вопрос сам себе.
«Потому что ты не предлагал», - возник где-то внутри знакомый голос.
«Предлагал», - машинально ответил я.
«Давно», - не отступал мой оппонент.
Этот спор можно было продолжать до бесконечности, а сейчас у меня не было ни возможности, ни времени, ни желания. Врач предлагал Эрике поговорить с ним наедине. Я напрягся еще больше. Что бы это ни было, я хочу узнать если не первым, то, как минимум, одновременно с моей любимой. И Эрика знала это, без сомнения.
Врач почему-то медлил. Все страхи, пребывавшие в моей голове, всплыли на поверхность и протягивали мерзкие липкие щупальца к моему сердцу. Я ждал диагноза, поставленного доктором Чейзом, чтобы получить, наконец, возможность отрубить эти леденящие отростки или позволить одному из них поглотить меня целиком. Но слова врача произвели совершенно неожиданный эффект.
- из-за вашего положения.
Положения. Он хочет сказать Эрика беременна? Эрика беременна Эрика беременна!
Темная липкая гадость исчезла. Мое сознание, тело и душу заполнили абсолютно другие чувства.
Неверие.Как? Она же предохранялась, пила какие-то рекомендованные таблетки.
Облегчение.С Эрикой все в порядке. Она здорова, сотрясения нет, и все нормально, она просто ждет ребенка.
Решимость.Со свадьбой медлить больше нельзя, ребенок должен родиться в браке.
Огромное, безудержное счастье.Я буду отцом! Я буду отцом, черт побери!
Эрика испугалась. Это было отчетливо видно по выражению ее лица. Сначала она не поверила и долго интересовалась, как такое может быть, ведь таблетки должны были действовать. Потом испугалась. Она сидела, застыв от шока, со слезами в глазах и совершенно не слышала того, что ей говорил врач. Если честно, я сам с трудом справился со своими эмоциями, временно задвинув их подальше. Сейчас не до этого, и свою радость, и уверенность в том, что мы справимся, можно будет высказать позже, когда мы окажемся дома, а сейчас выслушать рекомендации доктора Чейза важно не только для Эрики, но и для моего будущего сына. Черт возьми, у меня будет сын!
-если вы захотите оставить ребенка
Что значит «если»? С чего этот блондинчик взял, что Эрика захочет избавиться от малыша? Мы решили еще много лет назад, что детей посылает судьба
-головокружения могут быть опасны.
Ну, честно говоря, в это я не очень поверил, но ощутил сильную уверенность в том, что отправить Эрику к гинекологу будет той еще проблемой Боюсь, даже забота о будущем малыше не вызовет у нее страстного желания общаться с врачами, скорее, наоборот.
И мне очень не нравилось выражение ее лица. На нем совершенно не читалось той радости, которая, как считается, должна присутствовать у женщины, узнавшей о своей беременности.
«А если она не хочет ребенка?» - вкрадчиво поинтересовался внутренний голос.
Я резко отмел это предположение, принял от врача листок с рекомендациями, помог Эрике слезть с кушетки и повел ее в машину. Сейчас мы оба не подростки, а взрослые, обеспеченные и средствами, и жильем, и работой люди. Мы абсолютно уверены в чувствах друг друга, и ребенок только укрепит наш союз, сделав его законченным.
«И официальным», - добавил внутренний голос.
И официальным,согласился я. Возможно, конечно, что Эрика расстроилась, так как ей вынужденно придется стать на какое-то время домохозяйкой, а она так рвалась на работу. Ну, в конце концов, всегда можно нанять помощницу по дому, а самой заниматься только малышом. Если так хочется работатьникто не мешает делать это дистанционно, компьютер и все нужные программы всегда можно установить дома. И ремонт придется сделать. Хорошо, что у нас есть неиспользуемый кабинет, из него получится прекрасная детская. Или она боится родов? Очень хорошо, что завтра прилетает Кэтрин. У Эрики будет с кем обсудить проблемы беременности и рождения детей
Эрика, сидя рядом со мной, пустым взглядом смотрела в окно. Сверкающие в тусклом освещении приборной панели и уличных фонарей слезы катились по ее щекам. Черт, ей плохо? Из-за чего она так расстроена? Ее мучает неизвестность? Или необходимость нового ремонта? Я хмыкнул и нажал на газ, торопясь добраться до дома, с визгом затормозив перед нашей дверью. Эрика не пошевелилась, все так же невидяще глядя в черное окно.
- Эрика, что с тобой?встревоженно спросил я, бережно обнимая ее и целуя заплаканные глаза.Тебе плохо, любимая?
Я ожидал чего угоднопризнания, что у нее болит голова, ее тошнит, спазмы в животе, она боится рожать и материнства вообще, но только не того, что услышал.
- Я не избавлюсь от ребенка, слышишь?
Опа. А с чего вдруг такой вопрос? Я еще раз прокрутил в памяти ее слова. Она не собирается делать аборт. Ну и отлично. Но Эрика, с надрывом бросив мне в лицо эту фразу, снова уставилась в окно, закусив нижнюю губу и глотая слезы.
Пойдем, солнце мое, домой. Нам явно требуется поговорить, - сообщил я своей будущей женеи будущей матери моего сына - обнял, привлекая к себе, и повел домой.
Первое, что ей сейчас требовалосьуспокоиться, выпить чая и поговорить. Меня мало интересовала придуманная Эрикой ерунда, поскольку долго она в этой прелестной головке не задержится. В себе я был уверен абсолютно. Однако разговоры о будущем пришлось отложить, поскольку еще одно живое существо, уже живущее у нас, настоятельно требовало заботы и внимания. Пока Эрика кормила пса, я заварил чай, чтобы горячий напиток помог ей расслабиться.