Он очень большой!
Когда я заговорил, мышцы живота рефлекторно напряглись, и я сжался вокруг головки внутри меня. Асакура скривился, затем медленно выдохнул. Смахнув влажную чёлку с моего лица, он с сожалением посмотрел на меня.
Прости, я слишком долго сдерживался. Больше не могу.
Не дав мне времени на раздумья, он начал двигаться. Он осторожно, медленно, небольшими толчками преодолевал сопротивление. Когда он почти полностью вошел в меня, я жалобно заскулил:
Ай! О-о!.. Больно!
Беспокоили меня не столько ноющие ощущения внутри, сколько саднящая спина. Пока он рывками вжимался в меня, я ударялся лопатками и выступающими отростками позвоночника о твёрдый пол. Обнажённая кожа горела от трения о жёсткую шероховатую поверхность.
Что болит, малыш?
Моя моя спина! Больно!
Со слезами на глазах я впился ногтями в плечи Асакуры. Он прижал меня к себе и с облегчением прошептал на ухо:
Фух, я уже было подумал... держись.
Не выходя из меня, он сел и устроил меня верхом на своих бёдрах. Угол проникновения поменялся, и я почувствовал, как под воздействием силы тяжести заскользил вниз, нанизываясь на его член. Дрожащими руками я вцепился в Асакуру и тяжело задышал.
Так лучше?
Да, но он, кажется, меня сейчас разорвёт.
Асакура, до этого утешительно поглаживающий мою спину, неожиданно остановился.
Разорвёт? Я тоже чувствую, что кто-то готов вот-вот взорваться,насмешливо возразил он, рывком притянув меня к себе. Мой эрегированный напряжённый член оказался зажатым между нашими телами.
Я попытался отодвинуться, но он ещё крепче прижал мои бёдра к себе, вбиваясь в меня немилосердно.
Я поспешно закрыл рот рукой, чтоб не орать во всю глотку. Желание, кипящее во мне, старалось найти выход, сжигая дотла всё на своём пути. Неосознанно, я сам начал двигаться в заданном Асакурой ритме.
Несмотря на зажатый рот, я громко застонал и прикусил палец. Из-за всепоглощающего наслаждения я не почувствовал боли.
Минами!..
Пульс бешено бился в висках, мне казалось, что сердце сейчас не выдержит.
Н-нет! Это н-нет!..
Меня накрыло волной экстаза, руки бессильно упали. Я совершенно потерялся в ощущениях, не понимая, что со мной. Пальцы Асакуры зарылись в мои волосы, его губы прижались к моим, наши языки переплелись.
По телу прошли судороги, внутренние мышцы сократились, запульсировав вокруг его члена.
Минами!..
А-а-а!
Я всё ещё цеплялся за Асакуру, когда наши тела начала сотрясать дрожь разрядки. Мы кончили почти одновременно.
Я тихо сполз вниз, но он подхватил меня, прижав к себе, и долго держал, пока наше дыхание восстанавливалось и разгорячённые тела плавились от приятной истомы.
Глава девятая
Мы понимали, что крошечная ванная не рассчитана на двоих, но всё равно забрались в неё вместе. Постоянно ударяясь локтями о стенки, мы смывали с себя пот и всё прочее. У меня в квартире не было банных халатов, как в роскошных комфортабельных отелях Асакуры, поэтому мы просто обмотали полотенца вокруг бёдер.
Вернувшись в гостиную, мы уставились изумлённо на творившийся в ней беспорядок. Казалось, здесь пронёсся ураган, раскидав нашу одежду по всей комнате. Я не особо переживал о своей тенниске и джинсах, а вот рубашка и брюки Асакуры имели ужасный вид, измявшись до безобразия.
Наверное, уже слишком поздно, но, может, всё-таки стоит повесить их?
Я открыл шкаф, достал из него несколько вешалок, а затем порылся в поисках подходящих вещей, которые можно было использовать в качестве пижамы. Для себя я быстро нашёл майку и хлопковые шорты, но подобрать что-нибудь подходящее по размеру для Асакуры было сложнее. Наконец я выкопал свою самую большую футболку и какие-то мешковатые треники, о наличии которых в своём гардеробе даже не подозревал.
Вот, попробуй это, пока я повешу твои брюки.
Спасибо.
Вручив вещи Асакуре, я занялся его штанами. Да, по-видимому, их всё-таки придётся сдавать в химчистку, но пока пусть хотя бы распрямятся немного, повисев в шкафу. Я поднял с пола рубашку и галстук.
Хм?
Из его одежды вылетел сложенный вчетверо лист бумаги и плавно приземлился на пол. Я присел, чтобы поднять его.
У тебя из кармана что-то выпало.
О
Асакура как раз пытался натянуть на себя тесноватую футболку, но заинтересовавшись, уселся рядом со мной.
Меня почему-то поразило, что штаны, которые были мне явно велики, Асакуре едва доходили до середины икр. Я и раньше знал, что он длинноногий, но честно говоря, не думал, что у нас такая большая разница в росте.
Это же мой проект.
Разгладив лист, я узнал рисунки своего дизайна, которые оставил на полу в гостиничном номере Асакуры.
Что означает вот этоповторно используемые материалы?
Асакура, во взгляде которого читалось подозрение и настороженность, указал пальцем на пояснения к чертежам.
Я выпрямил поджатые к груди ноги и устроился напротив Асакуры.
Мы используем балки, оставшиеся после реконструкции старинного особняка. Они из бука и кедра, крепили потолок в каминном зале и за столетия почернели от копоти и пропитались ароматом дыма. Это настоящая находка для нас.
Пока я объяснял, Асакура слушал с неподдельным интересом и кивал.
Вау. Как прикольно,пробормотал он увлечённо.
Я понял, что сумел зацепить его за живое, и продолжил, окрылённый его пониманием.
Ещё я предлагаю поставить деревянные ширмы между дверью и кроватью. Думаю, что это будет оптимальным решением. Независимо от того сколько раз ты бывал в таких местах, всегда немного напрягает, когда, не успев войти внутрь, сразу натыкаешься взглядом на кровать. Женщины обычно чувствительны к такого рода вещам. Как ты считаешь?
У если честно, то не задумывался над этим.
А ещё мне кажется, что ширмы неплохо было бы украсить кружевной резьбой по верхнему краю, но
Я запнулся и внимательно посмотрел на Асакуру. Он нахмурился, вероятно, пытаясь понять причину моей заминки.
Но? Что не так?
Всё, о чём я сейчас рассказываю, это, так сказать, в идеале. Если воплощать в жизнь идею в полном объёме, то потребуется целое состояние, поэтому, не думаю, что стоит всерьёз задумываться над такими дорогостоящими деталями,смущённо заметил я.
В конце концов, мы же обсуждали стоимость не одной комнаты, а пятнадцати.
Но как оказалось, мои сомнения и опасения были напрасными.
С деньгами проблем не будет. Разве я не предупреждал тебя, чтобы ты отпустил на волю воображение и творил, ни о чём не беспокоясь? Так что давай, рассказывай, что там у тебя ещё.
Он взглянул на дизайн. Раньше я об этом не задумывался, но теперь мне стало безумно интересно, сколько же зарабатывают владельцы отелей свиданий. Или, возможно, у родителей Асакуры и Фудзикавы много денег? Знаю, не вежливо интересоваться материальным положением другого человека, но любопытство не давало мне покоя.
Ваша семья богата, мистер Асакура?робко поинтересовался я.
На лице Асакуры не отразилось никаких эмоций. Он не удивился и не разозлился его взгляд не выражал ничего.
Ну
Наверное, всё-таки не стоило спрашивать. Я как раз собирался попросить его забыть об этом, когда он наконец заговорил.
Вообще-то, мы были практически нищими. Хочешь, чтобы я рассказал о себе?
Он внимательно посмотрел на меня. Если я сейчас отведу взгляд, то никогда больше не осмелюсь спросить об этом. Я кивнул. Поёрзав слегка, пытаясь найти более комфортную позицию на жёстком полу, я вдруг понял, что до сих пор сижу в мокром полотенце.
О! Подожди секундочку.
В спешке натянув майку и шорты, я сел обратно на пол.
Асакура жестом подозвал меня поближе. Тогда я умостился между его ног, и он обхватил меня своими длинными руками. Это не совсем походило на объятия скорее, мне казалось, будто я сижу, прислонившись к огромной мягкой игрушке. Чувство полной безопасности, принадлежности было очень приятным.
Раньше я никому не рассказывал о себе. Не уверен, что смогу открыться до конца,сказал он, словно предупреждая, что его история не из лёгких.
Моя мама зарабатывала на жизнь тем, что продавала своё тело. Она занималась этим с тех пор, как я себя помню.
Я помимо воли напрягся. Асакура наверняка почувствовал моё состояние, но, несмотря ни на что, продолжил свой рассказ.
Мы жили в трущобах. По ночам мама оставляла меня на старушку-соседку, а когда та стала совсем немощной, мама начала брать меня с собой. Иногда я размышляю о стоявшем перед ней ужасном выборе: бросать двух-трёхлетнего малыша одного дома или таскать за собой по отелям, и мне становится её жаль.
Она брала тебя с собой? В номера?
Мне стало страшно. Неужели она действительно занималась такими вещами при ребёнке?
Нет, конечно. Она оставляла меня в фойе с регистраторшей. Они хорошо знали друг друга, потому что моя мама почти всегда пользовалась услугами этой гостиницы. Я сидел за регистрационной стойкой, не подозревая ни о чём, иногда спал в комнате отдыха персонала или свободном номере.
Он положил подбородок мне на макушку. Казалось, его низкий голос проходит вибрациями сквозь меня. Вау.
Я вспомнил, как Фудзикава, упомянув бессонницу Асакуры, заметил, что он не может уснуть с кем-то или если рядом нет людей. Скорее всего это связано с его нелёгким детством.
Я всегда поздно ужинал, а денег на сладости у моей мамы не было. Регистраторша иногда угощала меня сливочными карамельками. Из-за этого, в общем-то, мне и нравилось ходить в отель. Ты ведь уже знаешь, я до сих пор люблю конфеты.
Так вот почему Асакура постоянно таскает их в карманах. Когда я рассказывал о том, как мама покупала мне карамель, и я нёс её домой, чтобы угостить своих братиков и сестричек, Асакура сказал, что у меня прекрасные воспоминания. Я почувствовал, как к горлу подкатывает комок.
Когда мне исполнилось четыре, а может пять, я стал помогать в отеле, выполняя мелкие поручения. Вот тогда-то я и понял, что не все в гостинице работают, как моя мама, некоторые приходят туда отдохнуть. Унаследовав дом моего дедушки, я решил превратить его в отель, потому что лучше всего разбирался в этом деле. Под влиянием детских впечатлений я решил сделать свою гостиницу оригинальной и по-возможности избегать намёков на порочность.
У тебя был дедушка? Но ты вроде говорил, что Фудзикаватвой единственный родственник.
Если у Асакуры был дед, то почему его мама зарабатывала на жизнь, продавая себя?
Я оглянулся на Асакуру, но он, взявшись руками за мою голову, заставил меня повернуть её обратно.
Я узнал о нём только после смерти матери. У нас не было денег на больницу, и она умерла дома, рожая Юту.
О, божесколько же всего ему пришлось пережить. Я не знал, что сказать. Я почувствовал, как он прислонился к моей спине, словно опираясь на меня.
У нас не было телефона, поэтому я выскочил на улицу, чтобы позвонить из автомата, но скорая приехала слишком поздно. Потом полиция навела справки, и оказалось, что родители мамы всё ещё живы. Они забрали меня и новорожденного Юту к себе. Когда я учился в старших классах, умер дедушка, а через три года и бабушка. Ещё учась в колледже, я переделал дом, которым владел дед, в гостиницу, и начал заниматься отельным бизнесом.
Я весь дрожал. Как он может оставаться таким спокойным, вспоминая всё это, в то время как меня колотит от одного только рассказа об ужасах его прошлого?
Я многим обязан им, они заплатили за моё образование. Но я до сих пор не знаю, почему они не общались с моей мамой.
Я уставился в пол, а Асакура растрепал мои волосы. Его резкий смешок прошёлся щекоткой по голове.
Не стоит так расстраиваться. Это было давно, Минами. Когда я впервые увидел твои работы, то почему-то вспомнил о комнате, в которой жил вместе с мамой. Конечно, в твоём варианте всё намного красивее. Но было в твоём стиле что-то очень родное, близкое мне. Наверное, поэтому я так легко поддался твоему очарованию. За всю мою жизнь у меня было несчётное количество сексуальных партнёров, но уснуть я мог только с тобой или Ютой. Рядом с тобой я сплю, как младенец, Минами,вздохнул он.
Я дотронулся до его руки. Она была тёплой. Всё его тело, прижатое ко мне, было горячим.
Вам спать хочется, мистер Асакура?
Подумав, что, возможно, у него, как у детей, от усталости повышается температура, я обернулся, и на этот раз он меня не остановил.
Хм? Да, наверное. В последнее время я не высыпался даже рядом с Ютой. Я больше не могу спать без тебя, Минами.
Он сжал меня сильнее, и я вспомнил слова Фудзикавы: «он одинок и избалован, словно ребёнок». Конечно, кто знает Асакуру лучше, чем родной брат.
В таком случае, нам стоит перебраться на кровать.
Асакура всё сильнее и сильнее наваливался на меня. Если он уснёт, повиснув на мне, я не смогу сдвинуться с места. Эта мысль заставила меня действовать, и я решительно отстранился, указав пальцем на спальню.
Хорошо. Только ты пойдёшь со мной.
А!.. Эй!
Асакура подхватил меня на руки и потащил из гостиной. Я уже готов был возмутиться по этому поводу, но увидев, сколько счастья отражается на его лице, промолчал.
Всё-таки я слишком много ему позволяю.
Тебе надо отсюда переехать, Минами.
У? Почему?
Он положил меня на постель и, как ни в чём не бывало, улёгся рядом, обняв меня. Моя кровать не рассчитана на двоих взрослых мужчин. Повернуться без риска упасть с неё было проблематично.
Здесь стены слишком тонкие. И эта комната недостаточно большая, чтобы разместить в ней двуспальную кровать.
Его слова можно было расценить как намёк. Он что, собирается переехать ко мне? Когда это он придумал?
Я шлёпнул его по руке и недовольно заметил:
Интересно! Вы что, планируете жить со мной, мистер Асакура? А вам не кажется, что ещё слишком рано об этом думать?
Но я всё равно не могу без тебя спать, Минами. Или ты хочешь, чтобы я заболел и умер от недостатка сна? Может быть, ты предпочитаешь приходить еженощно ко мне в гостиницу?
Я попробовал представить себя, каждый вечер спешащим в любовный отель, и невольно покраснел. И как мне утром после этого появляться на работе? Это неслыханно. Я в ужасе покачал головой, и на губах Асакуры расцвела торжествующая улыбка.