На ловлю этих рыбешек даже «братцы-кролики» отправлялись с удовольствием. И уже не боялись пиявок, топча и взбаламучивая небольшие болотца и лужицы в поисках рыбы.
Потерпевшие, к удивлению Владлены Сергеевны, не только не жаловались, но еще и гордились ранами, заработанными в поисках пищи.
Людьми становятся братцы-кролики, пошучивал Морячок, присыпая пораненные места золой.
Иногда целыми днями в лесу было тихо: казалось, и войны никакой нет. Просто ребята с вожатой пришли сюда, как туристы на экскурсию, забыв на базе хлеб и соль.
Однако частенько про войну напоминали фашистские самолеты. Они пролетали вблизи заброшенного хутора. Иные словно нарочно подлетали поближе, чтобы посмотреть, есть ли тут кто-нибудь.
Иногда высоко в небе слышался отдаленный гром и блистали молнии воздушного боя. В воздухе таяли прочерки дыма
Однажды после такой грозы среди ясного неба ребята увидели падающий самолет. Он крутился и вертелся, объятый пламенем. Над верхушками сосен попытался выровняться. Но неудачно. И полого вошел в лес, прорубая просеку работающими винтами. Ухнул так, что дрогнула земля, и затих.
Ребята хотели бежать к месту падения, но вожатая их удержала.
Вы понимаете, убеждала Владлена Сергеевна, в самолетах могут уцелеть два-три паршивых фашиста, а ведь у них автоматы, револьверы, гранаты какие-нибудь. Если даже вас не перестреляют, они за вами увяжутся сюда. Тогда что?
Возьмут в штосс, поежился Морячок, как боевой корвет рыбацкую фелюгу.
Без оружия, конечно, нас как цыплят могут передушить, сказал Марат.
И рассудительный Жура подытожил:
Когда нечем обороняться, лучше затаиться
Но все эти рассуждения как ветром сдуло, когда прямо над лесным хутором в небе вдруг разыгралась очередная гроза и два самолета, столкнувшись, рухнули в лес.
Все это произошло так внезапно, что Владлена Сергеевна ничего не успела рассмотреть. А ребята закричали:
Наш «ястребок» таранил фашиста!
И, не дожидаясь разрешения, бросились к самолету.
Прошел час, другой, третий Владлена Сергеевна места себе не находила, терзалась, зачем не удержала ребят. Сама бы побежала следом, да ноги все еще были в нарывах.
Что с ними? Почему так долго не возвращаются? Где они, Морячок, Марат, Яша-бродяша, Торопка и Жура?..
Но если бы вожатая знала и видела, что происходило в это время на одной из лесных полян, она взволновалась бы еще больше. Только не за своих ребят, им пока не грозила какая-либо опасность, а за советского летчика, который мог сгореть заживо.
Таранив фашистский самолет, он потерял винт и спланировал прямо в лес, на поляну. И теперь самолет, задрав хвост с красными звездами, горел на краю поляны. А летчик не мог выбраться из сплющившейся кабины.
Ребята в это время спешили к месту происшествия, на ходу решая спор. Морячок и Яшка утверждали, что наш «ястребок» таранил фашиста, а Жура с Маратом доказывали, будто фашистский стервятник сбил нашего бомбардировщика.
Торопка их подзадоривал: «Ну, давайте поспорьте на что-нибудь, а я разниму!»
Ребята миновали уже два оврага, заросшие крапивой, лесной малиной и шиповником. Спор затеялся, когда подошли к третьему, заполненному буреломом, обвитому колючей ежевикой оврагу.
Наконец они вышли на просеку, проделанную падающим самолетом. Стали находить его обломки. Куски алюминия, какие-то планки, скрученные тросы.
Оказались в новом овраге и тут отшатнулись. Он был завален обломками громадного самолета и трупами. Стоял страшный смрадный запах.
Это не тот самолет, сказал Жура, отворачиваясь, они давно уже тут. Вон как пахнет.
Да, этот давно разбился, в раздумье сказал Яша.
Полундра! Морячок прищурился. Есть случай добыть оружие!
И стал спускаться, стиснув зубы и зажимая нос.
По-видимому, разбилась транспортная машина, перевозившая солдат. Каски, ранцы, саперные лопаты Словно солдаты летели рыть себе могилы
Преодолевая отвращение, мальчишки стали собирать карабины, автоматы, пистолеты, отбрасывая расщепленные и погнутые.
А недалеко от них на поляне горел разбившийся «ястребок» и в сплющенной кабине корчился и стонал потерявший сознание летчик Ребята словно почувствовали что-то. Побросали лишнее оружие и почти бегом пустились по просеке к «ястребку».
Какая картина открылась им, вы уже знаете из рассказа Пижона (да, да, это ведь был именно он!).
Когда Владлена Сергеевна увидела ребят, едва волокущих из леса что-то тяжелое, бесформенное, она закричала в безотчетном страхе:
Я так и знала!
Что она хотела сказатьона и сама не знала. Увидев вместо лица кровавую, запекшуюся маску, отшатнулась:
Что это?
Наш Из кабины едва вытащили Еще бы чуть, совсем сгорел
Давайте же что-то делать воды!
Владлена Сергеевна не сразу вспомнила, что она совсем недавно, перед войной, окончила курсы медицинских сестер. Преодолевая ужас, она все же принялась при помощи ребят вправлять вывихи, делать перевязки, примочки.
Ах, нету йоду! Нет спирта Никакой антисептики! Йодоформу хотя бы посыпать на это, сокрушалась она, врачуя раны летчика. Почему вы не захватили, ведь должна же быть в самолете аптечка!
Самолет горел, самого-то едва успели
Из этого нельзя было, а вот в другом Мы как-то не догадались, объяснял Морячок.
Ну, идите скорей к другому, к третьему, к пятому-десятому, лишь бы там было то, что нужно!
Летчик, то ли от ее крика, то ли от воды, которой она пыталась промыть его лицо, приоткрыл один глаз, странно засветившийся на бесформенном лице. Посмотрел и хрипло, с каким-то ужасом произнес:
Черти рогатые
Во время перевязок еще несколько раз он приходил в себя и, вскрикнув: «Черти рогатые, терзайте!»снова впадал в забытье.
Он бредит, он погибает чтобы спасти, надо кофеин Противостолбнячную сыворотку Обезболивающее Мальчики, милые, бегите, отыщите! взмолилась Владлена Сергеевна.
И ребята отправились в обратный путь, хотя сами они были чуть живы.
Дни без чисел, ночи без сна
С тех пор Владлена Сергеевна не отходила от постели раненого летчика. Не отрываясь глядела на него, слушала, как дышит. Ночи не спала. Сквозь почерневший слой ожога невозможно было рассмотреть черты его лица. Но ей казалось, что этого молодого человека она знала давным-давно
Кто он, откуда, не могла вспомнить В планшете, спасенном мальчишками, была лишь полетная карта, и на полях ее карандашом«В. Цыганков». И еще фотография какого-го малыша с бабушкой.
В чертах мальчика она определенно находила что-то знакомое.
Он на кого-то похож, объясняла вожатая девочкам, льнувшим к ней теперь еще больше. Они регулярно дежурили у раненого. Летчик лежал на старой деревянной кровати, на шелковистых простынях, сделанных из парашюта. Девочки ухитрились даже сшить себе белые одеяния.
Никто, кроме лесных сестер да Зиночки, ничего в шитье и кройке не понимал. Владлена Сергеевна сама никогда этим не занималась. Но в конце концов общими усилиями удалось сшить нечто среднее между древнегреческими хитонами и рубашками для сумасшедших. Рукава получились широкие, подолы до пят. Но оно и к лучшемуне так комары кусают!
Парашютный шелк (мальчики принесли его и с немецкого самолета) был гладок, приятен на ощупь и ложился красивыми складками. Белизна его отливала розовым. И будь здесь мастерицы поискуснейможно было бы сшить настоящие бальные платья.
Облачившись в белую хламиду, вожатая спрашивала:
А я не страшная в этом наряде? Меня летчик не испугается, когда увидит?
Ой, что вы, вы настоящий ангел, Владленочка Сергеевна, всплескивала пухлыми ладошками Лизочка, как на картинке!
Преобразились и мальчишки. Теперь все они были одеты в маскировочные накидки, обуты в сапоги солдатского образца.
Кое на ком вскоре даже появились военные мундиры. На длинном Журе форма черного цвета сидела так ловко, что его можно было принять за офицера.
Мальчишки нашли множество разных вещейот зубной пасты и до консервов, от солдатских сапог до фотоаппарата. А лекарств теперь было сколько угодно. И в ампулах и в порошках. Что удивительно: ампулы оставались целыми, тогда как фашисты все до одного разбились.