Ресницы, лежащие на загорелых щеках малого, подрагивали, а его грудь медленно поднималась и опускалась.
Наклонившись, Нора поцеловала его в лоб. Открыв глаза, Уесли посмотрел на нее так, словно она явилась ему во сне.
- Нора, слава Богу.
Попытавшись обнять ее, он поморщился, увидев, что его руки были утыканы трубками, тянущимися от различных ёмкостей.
- Не двигайся, малой, а то что-нибудь выдернешь. Я здесь. Как ты себя чувствуешь?
- Теперь отлично, раз ты пришла. Я весь день ломал голову, гадая, как тебе позвонить. Если мама выходила из палаты, вместо нее оставался отец, или наоборот. Но несколько минут назад, они, все-таки, ушли. Врач очень настаивал, чтобы на ночь они оставили меня одного.
Нора расплылась в широкой улыбке.
- Он твой друг? - спросил Уесли.
- Друг моего друга. Неплохо иметь друзей в нужных местах. На случай, если тебя когда-нибудь арестуют, у меня есть еще и друг-полицейский, который мне кое-чем обязан.
- Буду иметь это в виду.
Потянувшись, Уесли взял ее руку в свою.
- Я рад, что ты здесь.
- Я тоже. Я приезжала и раньше, и, подкравшись к палате, услышала разговор твоих родителей. Твоя мать хочет забрать тебя домой.
- Так и есть, но я не поеду. Отец на моей стороне, и мы ее уговорим.
- Тебе лучше. Хорошо, что тебе своевременно оказали помощь. Что сказал врач?
Уесли застонал, и Нора провела по его волосам. Было так приятно снова прикасаться к нему, снова находиться рядом с ним. Она не могла поверить, что они не виделись всего один день.
- Я так часто колол себя в предплечье, что кожа на нем превратилась в рубцовую ткань, - произнес Уесли, потирая свой верхний, левый бицепс, - инсулин всасывается не очень хорошо. Мне нужно перемесить область введения инъекции.
- Бедра? - спросила Нора, - или твоя маленькая, симпатичная попка?
- Хуже. Теперь все дневные дозы необходимо колоть в живот, а ночные - в бедра. Знаешь, вводить иглу в собственное тело и оставлять ее там на пять секунд, выше моих сил.
- Нашел, кому рассказывать. Даже самые заядлые извращенцы не трогают живот. Весьма чувствительная зона. Когда ты сможешь вернуться домой?
- Они выпишут меня завтра или послезавтра. Я чувствую себя намного лучше. Правда, только устал.
- Ты выглядишь так, будто потерял десять фунтов, и тебе больше терять нечего.
- Это ты у нас слишком стройная, Нора.
- С тех пор, как ты переехал ко мне, и стал готовить каждый день, я набрала восемь фунтов.
- Тебе это было необходимо. Раньше ты была ходячим скелетом.
- Я должна быть очень сильной, чтобы наказывать всех своих плохих мальчиков и девочек. Я накажу и тебя, если ты еще раз меня так напугаешь.
- У меня не было этого в планах. Клянусь.
Уесли улыбнулся Норе, когда она сжала его руку.
- Хочешь, чтобы я съездила домой и что-нибудь тебе оттуда привезла? Одежду или еще что?
- Мама найдет любой повод для того, чтобы пройтись по магазинам. Завтра утром она планировала купить мне все необходимое.
- Ладно. Тогда я дам тебе немного поспать.
Присев, Уесли замотал головой.
- Не надо. Пожалуйста.
- Я пробуду здесь столько, сколько захочешь, Уес, - ответила Нора, распознав панику в его голосе, - подвинься и освободи мне место.
Парень засмеялся, но она не шутила. Нора осторожно улеглась на его больничной койке, пробравшись между трубками и проводками. Она растянулась рядом с Уесли, и он обнял ее своей рукой, находящейся под капельницей. Устроив голову у него на груди, Нора закрыла глаза.
- Знаешь, раньше мне приходилось оказываться в больницах, но не в детском отделении.
- Нора, ты омерзительна. Спи.
- Сначала ты.
- Я не хочу спать. Я хочу поговорить с тобой.
- Вот и хорошо. Я тоже не хочу спать. О чем ты хочешь поговорить? О лошадях?
- Ты хочешь поговорить о лошадях?
- Не злись, но я рылась в твоих вещах, пытаясь отыскать номера каких-нибудь друзей, и наткнулась на фотоальбом с нашими прошлогодними снимками. Там была и глупая фотография, на которой я вместе с Тихоней.
Нора посмотрела на Уесли. Даже в темноте было видно, как он покраснел.
- Это не глупая фотография. На ней ты выглядишь счастливой.
- Конечно. Я же была с тобой.
Уесли улыбнулся ей. Поцеловав его в щеку, Нора снова положила голову ему на грудь. Было таким облегчением слышать равномерный стук его сердца.
- Откуда ты узнала, где я нахожусь? - спросил Уесли, проведя по ее руке.
Нора понимала - парню меньше всего хотелось бы знать о том, что его отыскал Сорен, а Кингсли - ее подельник, воспользовался некоторыми связями для получения конфиденциальной информации.
Закрыв глаза, она еще сильнее прижалась к Уесли.
- Волшебство.
Глава 10
Приехав на работу, Зак с облегчением увидел в электронной почте порядка пятнадцати тысяч новых слов от Норы, спустя два дня после обнаружения ее - в полусознательном состоянии - в своем кабинете. По-видимому, сжигая нервозную энергию по причине отсутствия Уесли дома, Сатерлин переписала пять насыщенных глав, от которых перехватывало дыхание. Читая, Истон попутно делал пометки. Он был в восторге от того, во что Нора превращала книгу. Но прежде, чем она пойдет дальше, Заку было необходимо указать ей нужное направление. Подобная манера изложения для всей книги, была некорректна. Сатерлин требовалось остановиться, и, позволив читателям передохнуть, в течение одной или двух глав, снова окунуть их в водоворот страстей.
В очередной раз, пробежав по своим замечаниям, Истон набрал ее номер.
- Обитель Отцеубийства и Инцеста Софокла, - ответила Нора, - какой из грехов я могу вам ниспослать?
Зак прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы Сатерлин не услышала его смех.
- Нора.
- Закари, - с придыханием ответила та.
- Вижу, ты в более веселом настроении.
- Ты можешь меня видеть? Где ты? В моем доме?
На этот раз, не сдержавшись, Истон рассмеялся.
- Ввиду этой неистовой демонстрации ликования и радости, смею предположить, что твой практикант вернулся домой.
- Да, слава Богу. Прибегнув к нехитрой уловке, мне удалось перевезти его под свою крышу, где ему самое место. Сейчас он спокойно отдыхает, а я пребываю на восьмом небе, потому как седьмое занято напыщенными англичанами. Не моя сцена.
Зак прочистил горло.
- Кстати о сценах...
- О, Господи, книга. Знаешь, Зак, я в прекрасном настроении, и ничего из тобою сказанного, или сделанного его не испортит. Пускай главы на шредер. Втаптывай их в грязь. Делай, что хочешь. Я готова.
Истон глубоко вдохнул,
- Они потрясающие.
Он услышал, как на том конце линии Сатерлин хмыкнула, а затем залилась не самым, подобающим леди, смехом.
- Ты совсем не умеешь лгать.
- Я совершенно серьезен, Нора. Они превосходны. Правда, нуждаются в некоторой, малозначительной доработке, но в остальном - то, что нужно. Единственное, тебе необходимо немного сбавить обороты.
- Какие будут советы?
- Всего три слова - не говори, показывай.
- Сколько тебе за это платят?
Посмеявшись, Зак оставил Норе ряд конкретных предложений, касательно направления ее последующих двух, или трех глав.
- И к завтрашнему утру, мне нужно получить пять глав, - сказал Истон, прекрасно понимая, что это являлось, практически, невыполнимым заданием.
- Деспот, - сказала Сатерлин.
- Нора, мы потеряли много времени...
- Зак, - перебила она, и в ее голосе послышалась улыбка, - расслабься. Это же я. Деспот - комплимент.
Попрощавшись и положив трубку, Истон поднял глаза, и увидел свою помощницу, стоящую в дверях кабинета с коробкой в руках.
- О, Боже. Еще одна? - спросил он.
- Боюсь, что так, босс.
Пройдя внутрь, Мэри положила на стол плоскую, размером с книгу, упаковку.
- Нам так и не удалось узнать, кто присылает эту ерунду?
Истон поднял коробку, и с осторожностью разорвал коричневую, оберточную бумагу.
- Кажется, я знаю, кто отправитель, - ответила Мэри, - интересно, что окажется на этот раз.
- Два дня назад были анальные бусы. До этого, повязка на глаза. Что доставляли на прошлой неделе?
- Смазку, - отозвалась Мэри, - если быть точной, фирмы K-Y Jelly.
Зак пристально посмотрел на свою ассистентку, сдерживая улыбку. Со дня его приезда в Нью-Йорк, Мэри стала его второй по счету любимицей.
- Если вы продолжите работать с Норой Сатерлин, то сможете открыть свой собственный секс-шоп.