Ты почему так долго не отвечала? первым делом осведомился родитель.
В ванной была, соврала и не покраснела.
А дышишь почему так тяжело? еще более строго вопросил папуля.
Бежала, чуяла попой, что ты. И не ошиблась, вон, сразу допрос устроил. А если бы трубку не взяла, со свету сжил бы! Я вообще-то взрослая! Послезавтра мне восемнадцать стукнет. И могу сама за себя решать и жить, как мне нравится, стала реализовывать вариант "лучшая защитанападение", чтобы папочка лишних вопросов больше не задавал.
А то еще не выдержу, проговорюсь. Он же Германа растерзает и кастрирует, а меня тоже растерзает и, нет, не кастрирует, благо отрезать нечего, распнет, за распутство и неподобающее, по его мнению, поведение, а потом отправит в монастырь, каяться. Когда он поймет что я вполне в состоянии ему внуков подарить уже? А? Плюшевые мишки в постели и «Спокойной ночи малыши» давным-давно не для меня.
Все, все, молчу, ответил родитель. Как ты там? Устроилась? Я тут решил, у тебя ж холодильника нет. Сегодня заскочу, привезу. Жди, и отключился.
Ой, ё! Что будет, что будет! «Заскочу» обозначает, что папуля уже в пути, если не у моего подъезда. Проконтролировать мою самостоятельную жизнь решил, значит. А уж он мне шансов замести следы не оставит, это точно. И куда мне приблудного героя любовника девать? В шкаф? Папа первым делом туда заглянет. За окно? Балкона нет, держаться не за что, подоконники у окон узкие, и пальцы сразу видно будет, да и далековато до земли лететь. О чем я думаю?
Папа сейчас здесь будет, лихорадочно стала натягивать бюстгальтер обратно, на свой третий с плюсом. Интимная деталь туалета надеваться отказывалась, норовя попалить меня, а значит подвести под расстрельную статью из кодекса законов составленных папулей для меня.
Как оказалось, извещала уже воздух, любовник пропал, как не было его. Опять чертовщина. С трудом справилась с одеждой, пригладила волосы, достала зеркальце, проверить, что там с моим лицом после поцелуев.
«Мама родная! И льда нет, к губам приложить. На шее засос. Шарф, где-то в привезенных еще ранее папулей вещах завалялся шарф!» Нужный мне предмет одежды нашелся на самом дне сумки, ну как всегда, закон подлости. Ладно, пусть папа думает, что я вещи разбираю. Творческий беспорядок из этих самых вещей, воцарившийся в недавно казавшейся пустой квартире, вполне будет оправдывать мой растрепанный вид. Как бы еще распухшие губы папуле объяснить?
Теплые, невидимые руки коснулись моей щеки, рта, прошлись по шее, которую я тут же перестала заматывать шарфом.
Теперь ничего не видно, не бойся, шепнул Герман мне на ушко, игриво прикусил мочку и снова стал не только невидимым, но и не слышимым.
Звонок в дверь лишил меня возможности ответить. Отдышалась, понадеялась на то, что красавец маньяк не соврал, и открыла дверь. Папуля, а это был он, стоял у порога, возглавляя процессию из шкафов, нет, не тех которые в спальне, или на кухне, а из тех самых, у которых широкие плечи, квадратные челюсти, черные очки, прически ежиком, черные костюмы, белые рубашки и пистолеты в кобуре, подмышкой. Шкафы в количестве шести штук дружно держали навороченный холодильник, при этом с такими выражениями лиц, будто это и не крупная бытовая техника вовсе, а так, утюг или микроволновка там. Чихать им на тяжесть, они и дальше с непроницаемыми физями могут стоять и не сморгнуть. А чего смаргивать? Очки есть, свет глаз не режет, соринки там не попадают.
Держи подарок, посторонился папа, пропуская процессию.
Спасибо, папуля, не стоило, ты ж знаешь, я хочу все сама со временем купить. Вот устроюсь работать, буду себя баловать, напустила на себя как можно более невинный вид. А я вещи разбираю, работы жуть сколько.
Глупости. Пока я в силах тебе помогать, зачем тебе работать? Ты лучше учись, так чтобы мне краснеть не приходилось. Как? Не передумала жить одна? с надеждой спросил он.
Нет пап! Не хочу, чтобы меня считали девочкой-богачкой, сидящей на шее у папочки. Не обижайся, ладно. Все-таки я уже взрослая.
Это тебе кажется, что ты взрослая. А я переживаю. Без охраны, без пригляду. Вдруг что-то случится?
Не переживай, пап! Все будет хорошо, чмокнула его в щечку.
Еще бы самой ту же уверенность иметь, а то стяг про "хорошо" в руках, а на руках куча непоняток. Как же сбежать от самой себя и собственных желаний? Бежать некуда, я явно в окружении. Да и надоело все время быть папенькиной пай-девочкой.
Чаем отца напоишь? хитренько осведомился папочка.
Знаю, знаю, пока буду чай заваривать, будет под кровать заглядывать. Судя по тому, что меня не мучают вопросами о моем лице и губах, Герман что-то сделал такое, что следов бурного дня не видать.
А чая пока нет. Сейчас в магазин сгоняю, куплю чего-нибудь, попыталась сорваться с места.
Папуля хитро улыбнулся и кивнул шкафам, которые уже пристроили холодильник на кухне:
Теперь сетки принесите.
Четыре шкафа испарились, двое остались, охранять важную шишкупапочку и меня вместе с ним.
Скоро охрана уже топталась на кухне, сгружая баулы, полные всякой сухой снедью: макаронами, крупами, маслом, сахаром, кофеем, чаем и прочей бакалеей. И куда мне это складывать? Шкафов-то, кроме парней в черных костюмах, на кухне нет. Стол и стулья, плита, вот теперь холодильник, а дальше хоть шаром покати. Но и тут у папули было все схвачено. Очередной кивок, и мальчики пошли дальше работать грузчиками.
Пап, мы ж договаривались! возмутилась я.
Еще успеешь наработаться. А я не хочу, чтобы ты голодом себя морила, папуля провел рукой по седым, коротко стриженным волосам и тепло мне улыбнулся, одними глазами. И так худая, как швабра. Тебе кушать надо, как-никак растущий организм.
Папа, сколько говорить, я уже выросший организм, оставить его с ночевкой, что ли?
А то что-то страшновато оставаться наедине с Германом. Не за него страшно, за собственные несдержанность и озабоченность. Они ж совсем распоясаются без папиного пригляду.
Для меня ты всегда дитем будешь, приподнялся родитель со стула и потрепал меня по волосам.
Безрадостная перспектива, вздохнула я и поставила, наконец, чайник на плиту, потом машинально открыла дверцу холодильника и онемела.
Холодильник был полон продуктами под завязку.
Пап! Тебе охранников не жалко? подняла с пола челюсть и повернулась к папуле.
Не надорвутся. За те-то деньги, которые плачу, пожал плечами отец.
Тут и шкафы пожаловали, они тащили новенькую мебель для кухни.
Пап! снова возмутилась я, вот мне и самостоятельная жизнь.
Могу я своей единственной дочери подарок сделать к восемнадцатилетию? спросил папуля.
Надеюсь, на этом сюрпризы закончились? нахмурилась я.
Остальные оставлю на потом. Мы тебе сейчас порядок поможем навести, а там и чай поспеет, поднялся папа со стула и принялся командовать охраной.
Шкафы притащили еще шкафов, пробурили стены под них, повесили. Поставили новую мойку, поменяли старую плиту, разложили еду по шкафчикам. Даже холодильник не дали самостоятельно включить. Сами вилку в розетку вставили. Дурдом.
Все эти хлопоты растянулись до вечера и вымотали меня ужасно. Под предлогом помощи, папа заглянул-таки в шкаф в спальне и вещички помог разбросанные по местам прибрать. К вечеру у квартиры был вполне обжитой вид, а я все еще оставалась девственницей. Но судя по всему, этой ночи моей невинности не пережить.
Когда за папулей захлопнулась дверь, вздохнула с облегчением, но червячок беспокойства грыз изнутри. Что же будет? Я и Герман, мы наедине. Он не пойми кто. Я не знаю что делать. Животный секс дело хорошее, но как-то стремно. И только сейчас отдала себе отчет, что сегодня пережила первый в своей жизни поцелуй и ничего романтичного, как хотелось когда-то, в нем не было. Мечталось, что произойдет это с любимым человеком, с обоюдным чувством нежности и волнения. А вышло все как-то обыденно и низменно. Ничего возвышенного в целовании и обжимании с незнакомым мужиком, пусть и красавцем, не найти, как ни старайся.
На автомате, не отдавая себе отчета, что где-то по квартире болтается невидимый Герман (не привыкла еще, что всякие тут ходют) разделась, побросала на уже заправленную постель одежду и отправилась принимать душ. Папуля наличием всяких чистящих, моющих и стирательных средств тоже озаботился, так что в ванной уже было чем мыться. Стоило ли удивляться, что мне моя забывчивость дорого стала. Хорошо хоть немного мозг успела очистить от лишнего мусора вроде: "Назло папе лишусь девственности прямо сейчас".