Прабабушка Вея жила в небольшом старом доме, уставленном антикварной как теперь принято считать мебелью. Старые фамильные вещи, сохранившиеся со времен ее молодости. Скромная по сути своей обстановкакомод, бюро, платяной шкаф, кровать да круглый столничего лишнего. Старое потемневшее от времени дерево, обретшее с годами трещины и дополнительное обаяние. Кружевные салфетки ручной работы, вазы из цветного стекла с полевыми цветами. Всегдашний аромат действующей печи.
Разменяв первую сотню лета ей было 103прабабушка не утратила живости ума и чувства юмора, ее густо-карие глаза были полны лукавого тепла, а голос тих и всегда спокоен. Она была невысокого роста, сухонькая, но все еще сильная, зачесывала назад в пучок уже довольно редкие волосы и не расставалась с обручальным кольцом, хотя и похоронила мужа более двадцати лет назад. Это была, пожалуй, ее единственная старческая слабость, или наоборотсила. Она забывала про его уход и частенько волнуясь ждала«где же мой Никола, когда придет?» Ее никто не решался расстроить в этом ожидании, а потом она вспоминала, что Николы давно с ней нет, тихо сидела смотря перед собой и дальше погружалась в дела. Она часто увлеченно рассказывала, какой чудесной парой они былисудьба их сложилась счастливо, хоть и легкой жизнь не была никогда. Дети, быт, трудности и моменты радостивсе всегда вместе. И даже их дни рождения приходились на один из октябрьских дней и носили они по стечению обстоятельств одинаковую фамилию. Трогательная длинная история семейного счастья, пронесенная через годы.
За 103 года у прабабушки накопилась масса историй и опыта, но оттого с годами жизнь не стала казаться ей скучнейдушой она была молода, интересовалась всем вокруг, дивно готовила по праздникам и любила принимать гостей, тем болееправнуков. Порой им достаточно было заехать на скромный обед, привезти свежую выпечкупрабабушка любила теплый хлеб, рассказать новости чуть большего их городка, просто посидеть рядом с ней. И тучи над головами будто рассеивались сами собой.
Всю жизнь прабабушка Вея проработала детским доктором в местной городской больницене самая простая и легкая профессия, но она пронесла это внимание, такт и терпение сквозь всю свою жизнь. Она умела внимательно наблюдать, задавать нужные вопросы и предлагать ответы тогда, когда близким сложно было облечь проблемы в слова. Всегда безупречно тонко и с тактом. Если внуки-правнуки приезжали без предупреждения, то она кормила всех детей просто и вкуснохлеб с оливковым маслом и неровно нарезанные разномастные тугие помидоры, истекающие островатым соком, да запеченная местная рыба из маленькой пешерии неподалеку. А за трапезой молча слушала их рассказы, гладя сухой морщинистой рукой в старом неснимаемом серебряном перстне и обручальном кольце по выгоревшим головам. Она не особо любила давать советыее мудрость чаще была облечена в форму притч и историй. Да и молчать с ней было как-то особенно хорошо. Потому-то Неве и нравилось проводить время с прабабушкой за самыми будничными разговорами, делами по дому или готовкой.
Детский бизнес Невы не ограничивался продажей ракушек. Море завораживало ее и свои ощущения она выплескивала на акварельные картинкиполучалось отлично. Бирюзовая синь утра и лиловые закаты, небрежно обозначенные тонким грифельным росчерком портовые лодки и шпиль главной городской башни проступали на плотной бумаге. Готовые картинки крепились на специальный картон с подписью «Нева и Рони», и вечером на площади продавались туристам. Спрос был. Но однажды то ли из зависти, то ли от плохого настроения кто-то из детей назвал Неву просто дурочкой с детскими каракулями. Ей стало очень обидно. Не так-то просто ведь рисовать это самое мореманящее и пугающее, да и продавать свои работы, тренируя английский язык общением с туристами, тоже требовало сил. Она расплакалась и уехала к прабабушке. Та тихо выслушала и рассказала историю про неких неведомых монахов, обитавших где-то далеко на Востоке. Монахи вели аскетичный образ жизни, предполагавший обет тишины, у них не было никакой собственности, кроме их одежд, а есть они могли лишь раз в сутки, да и то, что жертвовали им местные жителипростой рис да овощи. Монахи странствовали по городам, и в одном из таких поселений местные жители принесли им в дар еду, те поблагодарив поели и отправились дальше. Но в другом городе их ждали не столь благосклонные люди, они принесли им в дар помои, желая чтобы монахи поскорей убрались вместе со своим тихим учением. Однако монахи поблагодарили их и за эти дары, но объяснили, что в этот день уже принимали пищу и большего им брать не положено. Недовольные горожане вынуждены были убраться восвояси вместе со своими дурно пахнущими дарами Нева поняла, что принимать или не принимать дар, отношение или эмоциюее выбор, и она может отказаться от любых неблагоприятных подношений, оставив их самим дарителям. Ведь то, что кто-то думает или приносит, является лишь его личной реальностью, а своей она вправе распоряжаться так, как именно ей кажется правильным
В очередной раз настроение девочки заметно улучшилось после разговора с прабабушкой. Сев на свой скрипучий велосипед она неспешно покатила к морюсамостоятельно обдумать услышанное. Над ее головой стремительно и близко к земле проносились ласточки, предвещая скорый дождь. Она едва успела спрятаться от стихии в пустой подворотне чьего-то старого дома. Нева любила наблюдать за изменениями погоды, за тем, как солнечный день сменяется темнотой шторма, а затем снова расцветает двойной радугой над полями и мелководьем. Это зрелище завораживало и было всегда сродни ладно поставленному спектаклю.
Вот небо внезапно белеет над стрелами молний и гром угрожающе прокатывает тяжёлые валуны по дальней кромке горизонта. В безумной панике трещат высоко в небе и где-то в ветвях какие-то крохотные птички, воздух осязаемо тяжёл от пряного духа инжира, терпких пиний и иссушенной травы. Мгновенно налетевшая темнота с шумом разламывается где-то вверхукажется, над самой твоей головойвнезапным горячим потоком воды шшш он шумит по кронам деревьев, пересчитывая и сбивая листы, по крышам, по земле, отлетая брызгами от камней. Он издает этот самый шум ещё и внутри себяот соприкосновения тугих крупных капель, будто связанных нитями в звенящие дождевые бусы, спускающие от самого неба к самой земле. Но век южного шторма недологскоро упругий водопад предсказуемо переходит в ливень и вот уже в его ткани различимы совсем отдельные капли, они сначала тяжелеют и падают одна за одной, но тоже быстро сходят на нет. И вот снова душно, но уже тихо и влажно, становится все светлей и где-то поодаль на старой городской башне часы отбивают несчетное число ударов до следующего неминуемого визита стихии. Дождь быстро канул в прошлое и Нева доехала до побережья.
Усевшись на быстро обсохшие валуны у самой воды и обхватив колени руками, она хотела просто побыть в одиночестве, без мыслей. Не цепляясь взглядом за картинку перед ней, девочка внезапно увидела вдали дельфина. В этих краях, действительно, обитали стаи дельфинов, которых показывали туристам с лодок, но достаточно близко к берегу они подплывали крайне редко. В лучах солнца дельфин казался почти неосязаемым миражом, что еще больше завораживало. Его тело отливало темной бронзой. Он был удивительно недалеко от берега и Нева видела, что дельфин просто играет в воде, дразня чаек. Игра явно была ему в радостьон выныривал высоко над поверхностью воды, потом с фонтаном брызг скрывался под ней, иногда достаточно надолго, чтобы было сложно предугадать место его следующего появления. А над ним и над водой парили птицы, будто желая угадать, где же он вынырнет. Легкость движений заворожила Неву, но куда больше была притягательна органичность отношений его с водойигра казалась совершенной и легкой, будто и движения и дыхание давались ему просто и с удовольствием. А как же иначе можно играть? Нева позавидовала этой грации и даже какой-то небрежности, отсутствию страха, который был у нее. Вот бы и мне так однажды научитьсяподумала она. Однако идей, как это сделать, у нее не было.
Тем же вечером на площади туристы купили у девочки сразу три ее рисунка с морским пейзажем. Это был просто очень хороший и вдохновляющий день, по крайней мере, Неве так показалось. Видеть знаки в тех или и иных событиях свойственно тем, кто живет в единстве с природой, так гораздо лучше можно услышать и самих себя, заручившись неведомой поддержкой неких незримых и могущественных сил.