Это сон, проговорил Аполлон и подошёл к вазе. Нет, это не сон, успокоил он себя и тут же быстро схватил любимую конфету.
Не разворачивая фантика, сунул её в рот.
Мя-а-а-а-у-у-у!! закричал он от пронзившей его боли. На крик в дом вбежал Мотя.
Что случилось?!
Но Аполлон только мотал от боли головой и ничего не говорил. Наконец он открыл рот, и на пол упала конфета, целая и невредимая, только фантик был надорван зубами в некоторых местах. Рядом с конфетой упал зуб Аполлона, который сломался при неудачной попытке раскусить каменную конфету.
Ой, как больно! Но это был только сон, прошептал Аполлон.
Какой сон? не понял Мотя.
А вот это уже не сон, Аполлон посмотрел на пол, увидел зуб и заплакал.
Ах ты, бедолага, сказал Мотя. Это только фантики, а в них камни. Если бы это были настоящие конфеты, разве я тебе не дал бы? говорил Матвей, гладя Аполлона по голове.
А я так люблю конфеты, плакал Аполлон.
Ну-ну, не плачь, успокаивал Мотя. Завтра пойдём в город к твоему дому и будем там ждать твоих хозяев. Может они приедут за тобой.
Правда? жалобно спросил Аполлон. Они могут завтра приехать за мной?
Конечно, могут.
Как же я сам не подумал об этом? Конечно, они не могли меня бросить! Они меня так любили!
А если они завтра не приедут, то мы пойдём послезавтра, и будем ходить, пока не встретим их. А сейчас давай-ка ложиться спать. Надо отдохнуть.
СТАРУШКА И МОЛОКО
Каждое утро Матвей и Аполлон приходили на то место, где когда-то стоял дом Аполлона, и терпеливо ждали до самого вечера, а вдруг хозяева вспомнят о коте и вернутся за ним. Но с каждым днём надежда таяла. На месте разрушенного дома вырыли котлован, и заложили большой многоэтажный дом. На стройку постоянно приезжали машины: одни привозили бетон и кирпич, другие увозили со стройки грунт и мусор. Но ни одна не привезла, ни Ларочку, ни её маму. Новый дом постепенно рос, а надежды, что хозяева найдутся, становилось всё меньше и меньше.
Больше мы сюда не придём, сказал как-то Аполлон. Они уже никогда не приедут. Сколько времени прошло Если бы я им был нужен, они давно бы вернулись.
И коты стали жить вдвоём. Утром бегали на свалку в поисках какого-нибудь съедобного куска, гуляли по городу или просто дремали на солнышке, развалившись на зелёной траве. Аполлон многое открыл для себя, ведь когда он жил в доме, мир за окном казался ему таким добрым и привлекательным. Действительность же оказалась совсем иной: за каждым поворотом подстерегала опасность в виде машины, велосипеда или невоспитанного мальчишки. Постепенно Аполлон стал забывать и Лару, и её маму, и они больше не приходили в его сны, как бывало раньше. Теперь в городе часто видели двух котов, которые всегда ходили вместе: одного худого и чёрного, другого белого и толстого.
Как-то жарким летним днём они гуляли по городу, от нечего делать глазели на витрины магазинов и принюхивались к чудесным запахам, которые исходили от торговых рядов, на которых местные рыбаки продавали свой утренний улов.
Матвей шёл впереди, а Аполлон лениво плёлся сзади, разомлевший от жары. Вдруг Матвей остановился.
Смотри, Аполлон, Мотя указал на идущую впереди старушку.
Чего на неё смотреть? Что я, старушек не видел? лениво отозвался белый кот.
Да ты не на неё, а на сумку смотри, сказал Мотя.
Аполлон перевёл взгляд на хозяйственную сумку, с которой шла старушка. Сумка была доверху набита продуктами, а сверху лежали два полиэтиленовых пакета с молоком. Сумка качалась в такт шагов женщины, и один из пакетов потихоньку сползал с какого-то свёртка.
Вот белый угол пакета уже повис над краем сумки.
Вот сполз ещё немного.
Коты двинулись за женщиной.
Сейчас упадёт, облизнулся Аполлон.
Нет, не сейчас, сказал Мотя.
Упадёт, упадёт Вот до следующего столба дойдём, и упадёт.
Нет, она дорогу успеет перейти.
Коты заспорили. Женщина перешла дорогу и пошла дальше. Пакет уже почти наполовину выглядывал из сумки, но падать не собирался. Вдруг из-за угла выехала машина, громко сигналя. От неожиданности старушка вздрогнула и отпрянула в сторону, в этот момент пакет молока вывалился из сумки на асфальт.
Прячься! закричал Аполлон. А то подумает, что это мы вытащили! и быстро спрятался за бордюр тротуара.
Матвей подошёл и сел рядом с пакетом.
Эй! громко зашептал Аполлон. Пусть подальше уйдёт, потом возьмём наше молочко.
Мяужданка! вдруг крикнул Мотя. Он не мог выговорить слово «гражданка» и у него получилась «мяужданка».
Ты чего? из-за бордюра выглянул удивлённый Аполлон.
Это же её молоко, сказал Мотя.
Ну и что? У неё же второй пакет остался. А что упало, то пропало!
Мяужданка! повторил Матвей.
Женщина остановилась.
Вы меня? она приблизилась к коту и посмотрела на пакет. Ой, это же мой пакет с молоком. Спасибо!
Вот и всё! Прощай моё молочко! сказал Аполлон и от огорчения упал мордой прямо в пыль.
Старушка посмотрела на худого чёрного кота, погладила его по головке и задумчиво произнесла:
Пожалуй, он тебе нужнее, чем мне. Держи, а у меня второй пакет есть.
Она положила пакет с молоком рядом с Мотей, погладила его ещё раз по голове и пошла своей дорогой.
Эй, Аполлон, сказал Мотя, вылезай, пошли домой молоко пить.
На тротуар вылез пыльный и грязный Аполлон.
Ты где так измазался? удивился Матвей.
Это я от огорчения в пыль упал. Думал, пропало наше молочко.
Аполлон поднял пакет с тротуара, и тот как живой привалился к нему на плечо.
Молочко моё, целовал и гладил пакет белый кот, оставляя на нём грязные следы, хорошее моё, вкусненькое
Под его лапами молоко переливалось из одной части пакета в другой. Казалось, что пакет ожил и сам обнимает Аполлона как старого друга.
Клади мне пакет на спину, предложил Аполлон, я теперь с ним до самого дома не расстанусь.
Матвей положил пакет с молоком на спину друга, и они двинулись по дороге, что вела из города к их дому.
НАХОДКА
Петляя, дорога привела котов в небольшой лесок, на окраине которого под старой ванной они жили. Приятно идти по лесу в жаркий день: зелёная листва почти не пропускает солнце, и внизу под деревьями веет прохладой.
Вдруг Мотя остановился и стал вглядываться в сторону от дороги.
Что там? заинтересовался Аполлон. Опять старушку увидел?
Пока не знаю, Матвей прислушался. Ты что-нибудь слышишь?
Я? Ничего не слышу.
Вот опять!
Коты прислушались.
По-моему кто-то плачет, сказал белый кот.
Мне тоже так показалось, сказал чёрный.
Бежим, испуганно зашептал Аполлон, вдруг это та старушка плачет?
Почему старушка? удивился Мотя.
Она, наверное, пожалела, что отдала нам молоко, теперь сидит где-нибудь на пеньке и плачет.
Глупости, фыркнул Матвей и начал пробираться сквозь кусты. Следом за ним нехотя шёл Аполлон, причитая:
О-ой, не к добру идём, чует моё сердце, не к добру.
Плач иногда замолкал, и коты останавливались, вслушиваясь в шорохи леса. Наконец кусты начали редеть, и они вышли на небольшую полянку. Рядом за деревом кто-то громко всхлипнул. Коты обошли дерево и увидели маленького козлёнка. Он лежал на старых прелых листьях и плакал.
Так вот, кто здесь плачет! сказал Аполлон. Такой маленький, а плачешь как большая старушка.
Козлёнок перестал плакать и посмотрел на котов.
Здравствуй, сказал Матвей.
Козлёнок не ответил и уткнулся мордой в листья.
Ну вот, он ещё и разговаривать не хочет, обиделся Аполлон. Тут спешишь на помощь, драгоценное время теряешь, а тебе ни ответа, ни привета.
Погоди, остановил его Мотя. Для начала надо напоить его молоком.
Каким молоком? Нашим молоком?! Аполлон крепко прижал к себе молочный пакет. Матвей молча смотрел на друга.
Ладно, нехотя сказал тот, я, что я не очень жадный, пусть пьёт, только не всё
Матвей надорвал зубами угол пакета и сунул его в рот козлёнку. Жидкость потекла тонкой струйкой, и малыш стал судорожно глотать. Выпив немного молока, он опять уронил голову на листья.
Ослаб очень, Матвей погладил козлёночка. Ночь ему здесь не выдержать. Придётся взять его с собой.