А Аврора стояла и всё пылесосила. Ковёр со всех сторон становился чистеньким. На нём не было ни соринки. Но ковёр закончился. Что бы ещё пропылесосить? Аврора оглянулась.
На столе лежали серёжки, которые мама надевала, когда прихорашивалась. Обычно они лежали в шкатулке, которую она держала в спальне, но на этот раз серёжки лежали тут. Они были маленькие, золотые, с жемчужинками. Какие-то они сегодня тусклые, подумала Аврора. Может, когда она их пропылесосит, они станут чище и заблестят? Вот мама обрадуется! Аврора поднесла к ним щётку пылесоса, и серёжки вмиг в ней исчезли. Она слышала, как они застучали по шлангу, прежде чем исчезнуть в пылесосной утробе. Только тут она испугалась и выронила из рук шланг. Как раз в этот момент вошёл папа.
Он выключил пылесос и сказал:
Сократик так испугался, что, я думаю, мы на время отключим пылесос, чтобы он к нему попривык.
Папа начала было Аврора.
Наверное, и ты тоже его испугалась, перебил её папа, он заметил, какой у его дочки испуганный вид.
Нет, но я, снова завела речь Аврора. Она хотела рассказать о серёжках, но тут к ним подошёл Сократ.
Он всё ещё плакал, но всё-таки вымолвил:
Ауоа, а апельсин! Балы нет. Бала ушла, сказал Сократ, но в это время заметил пылесос, который теперь молчал. Это задержало Сократа на миг у двери, но потом он тут же набрал скорость и ринулся прочь.
Эй! крикнул папа. Сократик, подожди!
Папа, опять начала Аврора.
Да, продолжал папа. Нужно побыстрее его успокоить. Одевайся, Аврора, сходи в магазин и купи четыре апельсина. Их нет в списке, но ты это не забудешь?
Нет, не забуду. Ей казалось, что, пока папа говорил, серёжки всё глубже и глубже тонули в пылесосе. Ну ничего, она о них расскажет потом.
Мама, наверное, удивится, когда вернётся сегодня домой, сказал папа.
Конечно.
Когда Аврора пришла в магазин, первым делом она попросила четыре апельсина, чтобы о них не забыть. Всё остальное было записано на бумажке, и продавщица помогла отыскать продукты. Выходя из магазина, Аврора заметила Бритт-Карен с Нюсси.
У них были такие странные лица.
Нам некогда сейчас стоять и разговаривать, сказала Нюсси. Можно мы пойдём с тобой?
Хорошо, согласилась Аврора. Она хотела выяснить, что с ними случилось.
Печальней всех выглядела Бритт-Карен. А огорчённую чем-то Нюсси страшно занимало что-то другое.
Что с вами? спросила Аврора.
Мы расстроились по двум причинам, у Бритт-Карен она одна, а у меня две, но одна из них та же, что у Бритт-Карен.
Да, согласилась Бритт-Карен, но она самая печальная.
Вот как? сказала Аврора. Она попыталась представить себе причины, но никак не могла их придумать.
Ну что, скажу я? вымолвила Нюсси. Или ты, Бритт-Карен?
Я скажу сама. Ведь она касается меня. Или нет, лучше скажи ты!
Бритт-Карен переезжает, сказала Нюсси. И мы больше никогда не увидимся.
Что?! воскликнула Аврора. Какое несчастье, Бритт-Карен!
И я тоже несчастная, продолжила Нюсси. Подумай, ведь мы с ней познакомились, когда были совсем маленькие.
Ага, подтвердила Аврора.
Так что и ты будешь горевать тоже, сказала Нюсси.
Но сначала я отнесу домой то, что купила, решила Аврора.
Мы пойдём с тобой, вызвалась Нюсси.
В результате три несчастные девочки отправились на десятый этаж. Папа даже испугался, когда открыл дверь и увидел их лица.
Что случилось, Аврора? спросил он.
Бритт-Карен переезжает. И мы больше не увидимся.
Какое несчастье! сказал папа. И куда вы, Бритт-Карен, переезжаете?
В корпус, который стоит в конце улицы, махнула рукой Бритт-Карен и указала пальцем.
Ну, так это недалеко, сказал папа.
Аврора немного удивилась, когда услышала её слова, в то время как Нюсси, пристально взглянув на папу, сказала:
Вы кого-нибудь из последних корпусов знаете? Или видели малышей, которые приходили к нам и играли здесь? Сами мы никогда туда не ходили.
Конечно, объяснил папа. Ведь вы были маленькие. Но, когда вы пойдёте в школу, вы подружитесь со всеми ребятами из всех домов и наверняка встретитесь друг с другом снова.
Это будет нескоро, огорчённо сказала Нюсси.
Я не понимаю, зачем им понадобилось переезжать так недалеко? удивился папа. Я уж думал, они уезжают в другую часть страны.
Мама хочет наверх, объяснила Бритт-Карен.
Но папа этого не понимал.
Она имеет в виду этаж, объяснила Нюсси. Сейчас они живут только на двенадцатом.
Ага, подтвердила Бритт-Карен. В нашем корпусе освободился верхний этаж, но нам его не дали. Зато такой же освободился в другом корпусе. Вот мы и переехали.
Понимаю, это очень печально, но ты, Бритт-Карен, в любой момент можешь нас навещать, понимаешь?
Большое спасибо за приглашение, отозвалась Бритт-Карен.
А ты, Нюсси, ты уже раскрыла подружке нашу общую тайну? спросил папа.
Ещё нет. И лицо Нюсси расплылось в улыбке. Это вторая причина, которая меня расстраивает. Понимаете, я расстраиваюсь не только потому, что Бритт-Карен переезжает. Теперь из-за того, что я буду учиться играть на пианино, у меня будет меньше времени, чтобы играть во дворе. И Бритт-Карен к тому же переезжает. Я её жалею.
Действительно, как только Нюсси заговорила о пианино, Бритт-Карен почувствовала себя совсем брошенной и покинутой.
Не расстраивайся, посоветовала Аврора. Мы с Нюсси будем встречаться с тобой на полпути до вашего корпуса.
Как только она это сказала, лицо Бритт-Карен немножечко посветлело.
А теперь, спросила Нюсси, куда мы отправимся, чтобы ещё немного погоревать?
Идёмте ко мне, предложила Бритт-Карен. Мама купила для нас сдобные булочки.
Они поели булочек у Бритт-Карен, а после этого Аврора сходила за своими санками, и они отправились кататься на них с горки позади их дома.
Я эту горку никогда не забуду, сказала Бритт-Карен.
Аврора поднялась к себе только тогда, когда мама пришла домой и обед был готов.
Слушай, Эдвард, спросила мама, а когда состоится защита твоей докторской диссертации?
Семнадцатого числа следующего месяца, сказал папа.
И тогда в честь нового доктора мы устроим банкет?
У моих коллег так уж заведено.
И ты, мамочка, к празднику разоденешься, сказала Аврора.
Ну, должна же я хоть иногда выглядеть прилично, сказала мама и рассмеялась.
И ты наденешь свои серёжки? спросила Аврора.
Конечно, вон они лежат там, в шкатулке, на столике.
Нет, сказала Аврора. Они там не лежат.
Тогда где же они, Авророчка? Может, в спальне?
Нет.
Уж не взяла ли ты их у меня? Ты их не потеряла?
Нет. Их съел Бала.
Так что же с ними случилось?
Я, кажется, понял, сказал папа. Это сюрприз, но мы должны подождать, пока Сократ не заснёт. Он его боится.
Кого? И чего мы должны ждать?
Подождём, и увидишь.
Когда Сократ лёг в постель и безмятежно заснул, папа вытащил в гостиную пылесос. Мама конечно же этому изумилась. Но она не только изумилась. Она пылесосу обрадовалась. А когда она узнала, что Сократ окрестил пылесос Балой и тот съел её сережки, она тут же сказала:
Аврора, принеси нам две старые газеты!
Мама отвинтила заднюю часть пылесоса от его корпуса и вытянула из него мешок. Мешок был заполнен всем, что собралось с ковра.
Хорошо, что вы не успели вытряхнуть мешок в мусоропровод, сказала мама.
Они извлекли всё, что находилось в мешке, на газеты. Какая-то часть мусора и пыли снова осела в гостиной. Но, во всяком случае, среди мусора они нашли серёжку. А за нейи другую. Папа свернул газету, вышел в коридор и выкинул кулёк в мусоропровод.
А серёжки заняли свои привычные места в ушах у мамы и не стали блестеть хуже, оттого что побывали в брюхе у Балы.
Неприятное чувство
Следующим был опять папин день. Хотя он отличался от других папиных дней. Он начался с того, что папа сказал:
Аврора, сегодня ко мне придёт на урок Нюсси. Ты помнишь, о чём мы договорились?