Марина, скажите честно, что заставило вас взяться за защиту Максима? спросила я чуть позже, когда мы проезжали городской парк.
Судьба, пожала она плечами, не отрывая взгляда от дороги, яих семейный адвокат.
Даже так и вам уже приходилось защищать его в суде?
По обвинению в убийстве? она слабо улыбнулась, словно прочла мои мысли. Нет.
Я тут же мысленно одернула себя. Ну конечно, глупо интересоваться компроматом на человека у его адвоката. Вронская хоть и выглядела в данный момент мягкой и дружелюбной, но, конечно, дурой не была и не стала бы по доброте душевной выбалтывать мне всю подноготную своего подзащитного.
Вы верите, что он невиновен? все же спросила я.
Адвокат пристально взглянула на меня.
Пока идет это дело, разбудите меня среди ночи, и я в ту же секунду отвечу «да».
Пока идет это дело? А по-настоящему? Когда дело закончится?
Когда дело закончится, вы, Анита, уже будете знать все сами.
Разговор затух сам собой. Вронская продолжала защищать интересы Макса, а менядержать на расстоянии.
Когда из-за верхушек деревьев показалась крыша жилого строения, я невольно затаила дыхание. Дом, увиденный мной изнутри, снаружи оказался большим и серым, с темно-красной черепичной крышей. Покрышки автомобиля зашуршали по гравию подъездной дорожки, а Вронская вдруг сдернула с шеи шарфик и бросила мне на колени.
Анита, прикройте лицо.
Что?
Я проследила за ее взглядом и увидела несколько автофургонов, похожих на тот, который преследовал нас с Сергеем вчера вечером. Люди с камерами и микрофонами скучали в ожидании кого-то или чего-то. Некоторые поглощали фаст-фуд. Другие болтали между собой. Скучающая девушка сидела на веревочной качели, укрепленной на нижней ветке ближайшего к дому дерева.
Стервятники, бросила Вронская, вытягивая шею, чтобы найти место для парковки.
Мне хватило вчерашнего столкновения, чтобы испытать солидарность с адвокатом. Хотя будь на моем месте Сергей, его бы встреча порадовала.
Они ждут нас? я быстро накинула на голову шарфик, пахнущий терпкими духами Вронской, и обмотала его вокруг лица наподобие паранджи.
Они просто ждут. Чего угодно. Пожалуйста, не вздумайте вступать в разговоры. Каждое слово может быть использовано против нас.
О, не волнуйтесь, поспешила заверить я, мне самой публичность сейчас ни к чему. Надеюсь, меня не узнают.
Едва машина остановилась, как люди бросились к нам. Защелкали вспышки фотокамер. Прикрывая голову руками, я выскочила из машины и бросилась к дому. Интересно, как хозяева относятся к такому дежурству под дверями? Неужели их это не напрягает? На секунду мне стало страшно, что если дело затянется, подобная вахта раскинется и возле моего жилища. И тогда я точно сойду с ума.
Без комментариев! Без комментариев! кричала где-то за моей спиной Вронская, точно так же протискиваясь через толпу репортеров.
Наконец, мы вбежали в гостеприимно распахнувшиеся двери, а замок щелкнул, приглушая возбужденные возгласы и крики.
Я сняла платок и вернула его адвокату. Женщина, впустившая нас в дом, вежливо улыбнулась. Улыбка вышла кривоватой, но, приглядевшись, я поняла, что это ее природная особенность. На чуть тронутой румянами щеке проступила ямочка. У хозяйки были очень длинные, до пояса, темные волосы и отличная фигура, затянутая в черное платье-футляр с квадратным вырезом. Правда, под глазами виднелись припухлости, а сквозь тонкую кожу на руках, шее и груди проглядывали синие венки. Я не смогла точно на глаз определить ее возраст, но решила, что она все-таки не старше Макса.
ЯДарья, представилась хозяйка дома.
Очень приятно. Анита.
Пройдемте?
По пути в гостиную я оглядывала ту часть жилища, которую не успела захватить в видениях Макса. Мне понравились отделанные мореным дубом стены и высокие потолки. Напольные «английские» часы с боем в коридоре и помпезные светильники. Дарья усадила нас на диван и придвинула столик с уже приготовленным кофейником и бутылкой «Хеннесси», а сама уселась напротив в кресло.
Вы курите, Анита? сказала она, передвигая керамическую пепельницу с угла столика в центр.
Я поколебалась всего секунду.
Да, спасибо.
Мы подкурили. Дарья откинулась в кресле и повертела в пальцах длинную белую сигарету. Ее кривоватая улыбка казалась слегка нервной, но магнетической, и я почему-то не могла оторвать взгляда от этой женщины.
Пейте кофе, она кивнула в сторону кофейника.
Спасибо. Хочу отдышаться после пробежки от репортеров.
Вронская молча налила напиток себе и мне и взяла свою чашку. Видимо, не хотела мешать нашему разговору, поэтому вела себя тихо.
Повисла пауза.
Дарья потянулась за коньяком.
Может, хотите этого, Анита?
О, нет, спасибо. Еще слишком рано.
Не выпуская из пальцев сигарету, сестра Макса отвинтила крышку. Налила в свою пустую чашку. Я ожидала, что спиртное будет разбавлено порцией кофе, но Дарья слегка дрожащей рукой с видимым наслаждением поднесла чашку к губам и сделала глоток.
Так зачем вы хотели встретиться со мной? подняла она на меня глаза.
Я хочу узнать больше о прошлом вашего брата.
Мне можно об этом рассказывать? Дарья перевела удивленный взгляд на Вронскую.
Я слежу за ходом беседы, заверила ее адвокат.
А вам есть что скрывать? парировала я.
Сигарета ярко вспыхнула и начала тлеть, когда сестра Макса затянулась, взяв паузу вместо ответа.
Не хотелось бы ворошить семейное белье, ответила она, одновременно выпуская изо рта струйки дыма.
Я тоже сделала затяжку. И на что рассчитывала? На дружеские посиделки?
Поймите, Даша. Вы хотите защитить брата. Но он этого не хочет. Вчера он отказался сотрудничать, я поежилась и подумала, что выбрала очень мягкое определение для того, что сделал Макс. Но вы платите мне деньги, значит, придется продолжать. Значит, вашему брату будет больно. Вы ведь не хотите причинять ему лишнюю боль? Мне просто нужно понять, в каком направлении работать. А я совершенно не могу этого понять, потому что Максим закрыт для меня.
Больно? нижняя губа у Дарьи задрожала. Я не хочу, чтобы Максиму было больно.
Вы его сильно любите?
Кривая ухмылка превратилась в перекошенный оскал.
Он не самый худший из братьев. По крайней мере, мне с ним повезло больше, чем с отцом.
Отцом?
Дарья снова посмотрела в сторону Вронской. Затемна меня.
Вы не знаете, кто наш с Максимом отец?!
Вопрос прозвучал так, словно меня обвиняли в незнании алфавита. Я стряхнула пепел, стараясь скрыть удивление и неловкость.
Простите, нет.
Лютый. Точно не слышали о таком?
Теперь уже я повернулась к Вронской. Пожилая женщина попивала кофе и смотрела по сторонам. Я сдалась.
Простите, Дарья. Мне очень жаль, но понятия не имею.
Ну Лютый! моя собеседница подалась вперед. Криминальный авторитет! О нем же все знали! Его живьем сожгли вместе с баром, где он бухал!
Я поежилась.
Сочувствую. Наверно, я провела много лет в лаборатории, погруженной в науку, и что-то пропустила.
Объяснение Дарью устроило, и она с довольным видом откинулась назад.
Чтобы вы поняли, кем был наш отец, я всего лишь опишу, как умерла наша мать. Они выходили из театра, с этой своей кучей телохранителей, она закатила глаза и взмахнула рукой, подъехали люди от конкурентов и открыли шквальный огонь. Телохранители бросились прикрывать отца собой, но их завалили первыми. Тогда он схватил нашу мать, которая стояла рядом, и прикрылся ею. И выжил. Вот так.
А она? похолодела я.
А у нее были самые шикарные похороны в городе, заявила Дарья, глядя на меня в упор.
Под этим пристальным взглядом я сглотнула.
А Максим он похож на вашего отца?
Дарья сделала глоток и облизнула губы.
Он гораздо лучше нашего отца.
Почему-то мне не понравилось, как это прозвучало.
Вы можете рассказать о его жене?
Они не любили друг друга, равнодушно отозвалась Дарья. Казалось, в этот момент она была больше занята тем, что тушила окурок в пепельнице.
Зачем тогда они поженились? удивилась я.