Постойте Луи удержал его за запястье, но что еще сказатьне нашел. Он вдруг понял, что в самом деле не знает о своем собеседнике абсолютно ничего, и хотя, казалось бы, этого следовало ожидатьведь он видел Кадана всего лишь второй разэто открытие отозвалось в сердце непрошенной тоской. Он не хотел его отпускать, но уверенность, которая подтолкнула его к тому, чтобы начать разговор, теперь испарилась без следа.
Кадан тем не менее остановился ненадолго, будто бы давая ему шанс, но так и не дождавшись никаких слов, наклонился к уху Луи и прошептал:
Не грустите. Чтобы ни произошло, я никогда не оставлю вас.
Он быстро поднес руку Луи к губам и легко поцеловал пальцыа затем растворился в толпе посетителей, оставив Луи в недоумении гадать, что произошло только что.
ГЛАВА 5
Последние слова Кадана крепко въелись в сознание Луи. "Что он имел в виду?" раз за разом задавал он себе вопрос. И в то же время от этих слов ему становилось тепло.
На следующий день, сбежав от Рафаэля, Луи снова отправился в кафе Хугельмана. Несколько часов сидел он с чашкой кофе, глядя на Дунай и надеясь, что рыжеволосый шотландец снова появится за угловым столомно тот так и не пришел.
Луи расспросил всех официантов, пытаясь выяснить, кто и что знает о немно те лишь улыбались насмешливо и говорили в ответ:
Многие хотели бы узнать его лучше, герр граф. Но у нас не принято много болтать.
Луи оставалось лишь скрипеть зубами.
Он, к своему стыду и разочарованию, все отчетливее понимал, что в самом деле не знает о мальчике, привлекшем его внимание, ничегои более того, без всякого сомнения, о Кадане вздыхает далеко не только он.
Оставался один, самый очевидный путь, чтобы выяснить о нем хоть что-то: попытаться вызнать что-нибудь у Рафаэля. Но при мысли о том, что кузен знает о Кадане куда больше его, Луи разбирала такая злость, что он терял всякую способность связно вести разговор.
В тот день он так и ушел домой, не найдя того, что искал, но продолжал теперь приходить в кофейню Хугельмана каждый деньи каждый день оставался не у дел. Через некоторое время, впрочем, прислушиваясь к разговорам поэтов, отдыхавших после декламаций стихов, он заметил, что имя Кадана в сочетании с фамилией Локхарт то и дело скользит в воздухе.
Как он пел в Персифале герр Гаррах, вам никогда так не петь.
Подумаешь, отвечал собеседнику раздосадованный герр Гаррах, зато он никогда не сможет того, чего могу я, он произвел руками неприличный жест, заставив Луи нахмуриться.
А мне больше нравится, как он исполняет арию Орфея, слышал Луи в другой раз.
Ему бы петь женские партии, с таким голоском.
Вы не правы, голос вполне мужской. Люблю, знаете ли, несломавшиеся голоса.
Как и все сейчас. Но эта мода скоро пройдет.
Со временем от нечего делать Луи пристрастился к бильярду, в который играли здесь же.
Эта игра в Вене пользовалась всеобщей любовью и приобрела невероятную популярность, и здесь, в кафе Хугельмана, с удовольствием сходились те, кто хотел продемонстрировать свое искусство. Бильярд в Вене был весьма распространен, а мастера игры пользовались не меньшей известностью, чем выдающиеся актеры и певцы, и не было бы преувеличением сказать, что они были настоящей приманкой для клиентов, которые знали всех по именам и толпами собирались вокруг столов, чтобы посмотреть на игру.
Азартных игр Луи не любил, а вот проверить свою ловкость и сноровку был не прочь.
Здесь тоже разговор часто заходил об опере, а не о шарах.
Мне не нравится это новое веяние, говорил один из его постоянный партнеров, граф Эстерхази, эта мода выпускать на сцену полумужчин.
Позвольте, спорил с ним другой игрок, барон Шварценберг, мода эта была всегда. Еще тысячу лет назад в турецких странах весьма ценились высокие голоса.
Луи ежился. Он начинал догадываться о том, чего ему следует ждать. И хотя он по-прежнему не знал о заинтересовавшем его мальчике ровным счетом ничего, кроме того, что тот пел как Аполлон, почему-то от мыслей о его возможной ущербности сердце Луи прихватывало тоской.
В конце концов он не удержался и задал Рафаэлю этот, более всего интересовавший его вопросблаго Рафаэль заговаривал о своем увлечении теперь почти каждый раз, когда оказывался с Луи вдвоем. От него, впрочем, тоже невозможно было добиться ничего, кроме бесконечных "ах" и "ох", "как он поет"
А твой мальчик, случайно, не кастрат? равнодушно раскуривая сигару, поинтересовался Луи, делая вид, что ему все равно.
Рафаэль замер, прерванный на полуслове, глаза его расширились, и он быстро-быстро закивал.
Это так пикантно, полушепотом сообщил он, наклоняясь вперед и как бы откровенничая с Луи, ты когда-нибудь пробовал, ну Ты знаешь, как у них там?
Луи покачал головой. Изображать холодность и равнодушие ему всегда удавалось хорошо, внутри же все содрогнулось от мысли, что у кого-то поднялась рука изуродовать то совершенство, что он дважды успел увидеть перед собой.
От одной мысли о том, чтобы изучить его со всех сторон, у меня в паху пробегает жар, продолжал тем временем Рафаэль, я все смотрю на него и пытаюсь понять он качнул головой, отгоняя, видимо, образ, от которого избавиться никак не мог, но Все, что я могуэто видеть его в одежде и издалека. Скажи, Луи Хочешь еще раз посмотреть на него вместе со мной? Послушать, как он поет?
Луи бросил на кузена быстрый взгляд. Соблазн увидеть Каданахоть бы и так, из зала, из сотни таких же других, был велики в то же время это означало признать, что он всего лишь один из них.
В субботу он будет петь в "Похищении из Сераля" постановка продлится шесть часов. Всесильные небеса, можно будет шесть часов смотреть на него.
Нет, резко ответил Луи и потом только качнул головой, в субботу у меня другие дела. Оперу я не слишком люблю. Не понимаю этой модывыпускать на сцену полумужчин.
Рафаэль фыркнул, слегка обиженный.
Он не полумужчина, сообщил он, отворачиваясь, он андрогин. Совершенное существо, лишенное пола, явившееся из древних легенд.
Может быть и так, но в субботу я с тобой не пойду, Луи встал, намереваясь отправиться в дом, а ты иди. Уверен, постановка пройдет хорошо.
Он поднялся в спальню и долго в тот вечер не мог уснуть. До субботы оставалось еще три днявремя ползло медленно и шипело на него, как змея. Сердце заходилось в стуке, стоило Луи подумать о том, что он теперь знает, как отыскать Кадана. Но слушать оперу в субботу он в самом деле не пошел.
Добравшись до здания театра, он издали наблюдал, как Рафаэль покидает свой экипаж и заходит в вестибюль. Вечер был ясным, и солнце еще не зашло.
Луи выбрал местечко в одном из трактирчиков, спрятавшихся в проулках за зданием театра, и, устроившись у окна, стал смотреть и ждать.
Казалось, шесть часов не закончатся никогда. Улица была пустагуляющие обходили ее стороной.
Наконец с театральной площади послышался шум, парадные двери Оперы распахнулись, выпуская поток людейи Луи тут же встал со своего места. Бросив несколько монет на стол, он вышел за двери и постарался занять позицию у задних дверей. Тут тоже уже начинала собираться толпаэтого Луи не ожидал. Он увидел цветочницу в отдалении и, всучив ей целый гульден, отобрал корзину цветов. Впрочем, таким изобретательным он оказался не одинпоклонники с букетами цветов уже отталкивали друг друга, чтобы подобраться поближе к выходу.
Вместе со своим приобретением Луи устроился чуть в стороне, теперь он уже не представлял, сумеет ли увидеть Кадана вообщенаверняка тот, в отличие от него самого, знал, сколько здесь людей.
Пс, послышалось из-за спины, и кто-то дернул Луи за рукав. Не успев сообразить, что происходит, тот оказался в подворотнеи незнакомка в черном капюшоне стояла перед ним, прижимаясь спиной к противоположной стене. Черный просторный плащ оттопыривал кринолин, а от капюшона исходил сильный запах косметики и духов.
Это мне? насмешливо поинтересовалась она не совсем женским голосом. И Луи вдруг понял, что перед ним не девушка.
Затем двумя быстрыми движениями незнакомец избавился от юбки и скинул капюшони Луи захотелось расцеловать оказавшееся совсем близко лицо.