Я мысленно повторила свою любимую фразу «Сдуйся!» и тихо сказала:
- Нам с вами трудно: я недавно в Теме и совсем не опытная, а вы Девушки-официантки сказали мне, что вы настоящий доминант и очень серьезно к этому относитесь.
- Назови их имена, - неожиданно, сказал он, и его голос оживился.
- Зачем?
- Назови, - оживление в голосе сменилось нотками доминирования.
Я вспомнила, испуганные глаза девушек и их «Накажут всех троих!» и пожалела, что вообще о них заговорила. Но врать сейчас, даже в малом, совсем не хотелось:
- Я знаю имя только одной, но можно не буду его говорить, пожалуйста.
- Почему?
- Они сказали, что нам нельзя разговаривать, но я вытянула их на разговор. Не хочу, что бы из-за меня их наказали.
- Вытянула? Ты использовала клещи, маленькая?
Никогда в жизни, никакому слову я так не радовалась, как этому «маленькая»!
- Нет, Сэр. Но я использовала оружие посильнее, своё природное обаяние. А перед ним никто не может устоять, - улыбнулась я и поспешно добавила.Кроме вас, конечно.
- Конечно, - авторитетно подтвердил он.
Мастер Шон оттаивал, а я успокаивалась. Это всё, конечно, хорошо, но мои руки начали неметь, а шея затекала от необходимости поднимать голову, чтобы говорить с ним. Да и поясница после такой «стойки» неделю будет болеть. Пора заканчивать нашу «непринужденную» беседу:
- Я, ни в коем случае не настаиваю, Сэр, только прошу. Не могли бы вы уже решить, что будете со мной делать. Потому что моя поясница уже начала затекать и значит
Я не успела договорить, как уже была свободна, а мужчина аккуратно помогал мне разогнуться. Он положил свою теплую ладонь на мою поясницу и сказал:
- Прости, Джени. Я совсем забыл о твоей спине. Это полностью моя вина. Болит?
Ответить я не смогла, так как потеряла дар речи, и только отрицательно покачала головой. Сначала «Прости»он что извиняется?! Потом моё имя в этой уменьшено-ласкательной форме, которая мне нравится больше всего. А затем признание своей вины? Столько нереального в одном предложении. Шон (после такого он уже не был Мастером Шоном) аккуратно потянул меня на себя и помог лечь на кровать животом вниз. Он положил свои сильные руки на мою поясницу и начал её массировать.
- Скажи, если будет больно.
Я только прикрыла глаза от удовольствия. Больно? - нет. Всегда любила хороший массаж, а он был в этом мастер. Постепенно мужские руки перешли на спину и плечи. Я в раю.
- Спасибо, - протянула я.
- Ты не должна за это благодарить. Обязанность доминанта заботиться о своём сабмиссиве, особенно о его здоровье. Я забыл, что ты предупредила о пояснице и это непростительная ошибка, которая больше не повторится.
Еще не слышала от него столько слов сразу, в одном предложении, о чем, не подумав, ему и сообщила.
- Ты общалась со мной только как с верхним, - ответил он.Все доминанты немногословны со своими нижними, особенно в Клубе.
Было как-то нелепо лежать и разговаривать с ним с завязанными глазами. Я потянулась к повязке, намереваясь, наконец, её снять. Он перехватил мою руку.
- Нет, Дженифер. Тебе пока нельзя снимать повязку.
- Почему?
- Потому что я так сказал, саба, - вернулись мы к отношениям доминант-сабмиссив, а он опять из «Шона» превратился в «Мастера Шона».
Снова-здорово!
- Простите, Сэр.
- Почему ты не называешь меня «Мастер Шон»?
- Учитывая недавнеепроисшествие, я не решаюсь.
- Скажи сейчас, Дженифер.
Я облизнула губы. Его «Дженифер» превращалось для меня в какое-то эротическое слово.
- Мастер Шон.
- Еще.
- Мастер Шон, - медленнее произнесла я.
- Говори, пока я не скажу остановиться.
Я что попугай?
- Мастер Шон. Мастер Шон. Мастер Шон,- я медленно вздохнула и снова повторила: - Мастер Шон.
- Вот видишь, совсем не сложно.
- Вам не нравится «Сэр»?
- Мне нравится Мастер Шон.
- Я поняла... Мастер Шон.
Он потянул мою правую руку и медленно застегнул карабин наручника у изголовья кровати. Я облизнула губы, игра снова началась, или она не прекращалась? Тоже самое мужчина проделал с левой рукой, затем встал и отошел. Я опять услышала звук открывающейся двери, и, наконец, до меня дошло, что это дверца шкафа. Я повернула лицо в матрас и улыбнулась. Весь сыр-бор из-за шкафа? Я неуравновешенная истеричка! Что-то притронулась к моей лодыжке, и всё моё внимание снова вернулось к моему доминанту. Он надел на мою лодыжку мягкий браслет и пристегнул его к спинке кровати. Затем зашел с другой стороны и тоже самое проделал с левой ногой. Я растянулась на кровати, привязанная по четырем углам.
- Ничего не жмет? Мышцы не тянет?спросил мужчина.
Я прислушалась к своему телу и ответила:
- Нет, Сэр. Мастер Шон.
Будь внимательней!
- Хорошо. Теперь ты готова получить наказание за своё недавнее поведение?
Ну конечно, мы ничего не забываем.
- Готова, Мастер Шон.
- За что я тебя должен наказать?
Я задумалась и честно во всем призналась, не хотелось перед ним рисоваться:
- За то, что я истеричка и спутала звук открывающегося шкафа со звуком открывающейся двери, - медленно выразила я свою недавнюю мысль.За то, что честно не призналась, что мне неловко называть вас по имени. За то, что грубила и обращалась к вам на «ты». За то, что испугалась и подумала про вас плохо. За то, что сказала «Красный» когда для этого не было повода. Кажется все, но я могла что-то забыть. Ах да! За то, что не признала себя вашей «маленькой», - неохотно протянула я.
- Длинный список. А теперь скажи, в чем ты действительно считаешь, себя виноватой и за что примешь заслуженное наказание.
- За всё. Я считаю себя виноватой во всём этом.
Он помолчал и спросил:
- Сколько ударов ты заслужила?
Нет, не спрашивай меня! Так не честно. Если назову меньше, чем ты считаешь, я должна получить, подумаешь, что стараюсь выкрутиться, а если большерисуюсь перед тобой:
- Столько, сколько смогу выдержать.
- А сколько ты сможешь выдержать?
- Этого я не знаю. Это знает мой доминант.
- Кто твой доминант?
- Вы, Мастер Шон.
- Ты доверяешь мне?
Я на мгновенье задумалась, а потом призналась скорее себе, чем ему:
- Да, доверяю.
- Тогда скажи, что ты «моя маленькая саба».
Момент истины:
- Я вашамаленькая саба, - сказала я, а внутри всё протестовало против этого.
- Нет, - просто и лаконично.
Я зажмурила глаза, из которых неожиданно начали просачиваться слёзы. Не мучай меня! Я не могу это сказать! Сказать это, значит отдать тебе не только свое тело, но и часть души, значит поверить, что я нужна тебе, пусть и на эту ночь. Поверить, что я могу быть кому-то нужна. Поверить, что я больше не одинока.
Но ночь закончится, и я тебя не увижу. Никогда больше не увижу!
Но этой ночью я буду с тобой. Я буду твоей. Я буду нужна тебе.
Этой ночью я не буду одинока. Больше нет.
А завтраЗавтра не существует!
- Я ваша маленькая саба, Мастер Шон!
- Моя любимая маленькая саба.
Глава 6.
Что-то холодное притронулось к моей коже у бедра и я непроизвольно дернулась.
- Спокойно. Наказания сейчас не будет. Для сабмиссива главное готовность к нему, а не сам факт.
Он немного оттянул мои трусики сбоку и разрезал их. Ножницы, вот что я почувствовала. О каких ножницах ты думаешь, когда с тебя снимают трусики, а точнее просто срезают! Мужчина разрезал их с другой стороны и вытянул из-под меня. Всё теперь я абсолютно голая. Но как ни странно - страшно не было, только чуть неловко. Я пошевелилась, пытаясь хоть немного сдвинуть ноги. Кого ты смешишь?! Ты ведь привязана. Мою кожу на спине погладило что-то. Кажется, я видела такую штуку в интернете: мягкая плеть с множеством тонких кожаных полосок. Только на экране ей не гладили, а били. Но мой верхний меня не бил, а только проводил полосками по телу. Я немного расслабилась, и лёгкое возбуждение стало зарождаться в теле.
А потом он ударил, не сильно, мне было приятно. Я дернулась и закусила губу.
- Не кусай губу, - последовал приказ.
Он видит? Я разжала зубы, и тут же легкий вздох сорвался с губ, когда мужчина снова несильно ударил.
- Отпусти себя. Я хочу, что бы ты перестала думать, только чувствовала. Понятно, саба?
- Да, Сэр Мастер Шон.
Он ударил сильнее, как будто наказывая за мою оплошность. Пусть наказывает. Возбуждение усилилось, и я снова непроизвольно попробовала сжать ноги, пытаясь его погасить.
- Что тебе не лежится спокойно? - спросил он и снова ударил.
- Мне трудно, Мастер Шон, - призналась я.
Удар.
- Почему?
Я на мгновение задумалась и тут же получила предупреждающий удар:
- Я же сказал - не думать, - сурово произнес он и ударил сильнее. Теперь думать и вправду было сложно, тело горело. Только вот от чего больше от его жалящих ударов или нарастающего возбуждения.
О чем он там спросил?
- Вы бы не могли повторить свой вопрос, Мастер Шон.
Он легко рассмеялся и так же легко ударил меня:
- Вспоминай сама, лиса.
Лиса? Издеваешься? Я напряглась, прокручивая наш разговор, а он тем временем беспощадно меня отвлекал, нанося несильные похлопывания и поглаживания. В какой-то момент, мне показалось, что я вспомнила вопрос, на который должна ответить, но потом мысль снова ускользнула от меня. Её спугнул его очередной удар. Это безумие! Не буду я ни о чем вспоминать! Пусть делает что хочет! Тем более, когда это стало так остро приятно, на грани боли и оргазмамоя киска пылала. Пожалуйста, молила я мысленно, натягивая путы, дотронься до меня там. И он как будто услышал мою мольбу и скользнул своей плетью по моей киске. Я дернулась в ожидании оргазма, но этот мучитель отдёрнул плеть, а вместе с ней и мой оргазм.
- Пожалуйста, - не выдержала я.
- Я разрешал тебе говорить? - сказал он свою любимую фразу.
Я закусила губу.
- Что я говорил про губы? Ты что совсем меня не слушаешь, саба?недовольно протянул мужчина и совсем несильно ударил меня между ног. От неожиданности в моей голове что-то щелкнуло, и по телу распространилась быстрая дрожь оргазма. Второго за этот вечер.
Я расслабилась.
- Так, - протянул мой доминант.Похоже, и вправду не слушаешь. Не напомнишь, что я говорил про оргазм, саба?
Какую-то чушь!
- Что мне нельзякончать, пока вы не разрешите.
- И
- Я ослушалась, Мастер Шон. Простите, пожалуйста.
- Ты думаешь отделаться одним «Простите»?
- Нет, Мастер Шон.
- Шесть ударов, - вынес он свой вердикт и начал отстёгивать мои лодыжки.
Похоже, я и вправду иду на рекорд. Вот только выдержит ли его мой зад?
Мужчина отстегнул мои ноги и велел:
- Подогни их под себя.
Я подчинилась, удивляясь, что согласилась так быстро, ведь теперь он увидит абсолютно всё! Я потянулась, сгибая руки, но он дернул меня назад:
- Только ноги, - и сам мне помог, приподнимая за талию. Я проделала этот поистине цирковой трюк и осталась лежать с подогнутыми ногами и вытянутыми руками, что все еще оставались прикованы к изголовью кровати. Он сел возле меня и погладил по спине:- Как поясница? Удобно?
- Да, - сказала я, не чувствуя в ней напряжения.
Первый шлепок был не сильным.
- Раз, -начала я считать.Два. Три.
После четвёртого несильного удара его руки неожиданно раскрыли мои половые губы и скользнули по клитору.
- Четыре, - выдохнула я.
Его руки не спешили возвращаться к порке, а пальцы продолжали теребить чувственный бугорок. Я снова напряглась в приближении оргазма. Стоп! Он запретил. Соберись. Но моя киска не слушала, а наслаждалась его ласками.
- Можно мне можно кончить, Сэр, - протянула я. Не уверенна, что смогла бы сейчас выговорить «Мастер Шон».
- Тебе нельзя сейчас даже говорить, не то, что кончать. Начнем наказание сначала, - он хлопнул по ягодицам, не отнимая другой руки от клитора.
- Один, - и как я вообще смогла это выговорить? Он снова ударил, и вместо «Двух» я легко кончила на его пальцы.
- Непослушная саба, - его голос был для меня как в тумане. И снова удар:Сначала.
- Раз, - прошептала я, а он потер чувственное местечко в моей киске.Два-а-а
И снова оргазм, а скорее продление предыдущего.
- Сначала!
Джени, соберись!!!
А к черту, не хочу собираться, хочу снова и снова кончать на его пальцы, кончать за все двадцать семь лет воздержания. А его руки и вправду знали что делать: нежные, теплые и такие умелые. Снова удар. Я молчала, сосредоточившись на его пальцах у моего клитора. Удар. Ещё немного. Удар. Вот сейчас, еще чуть-чуть. На этот раз у меня никак не получалось кончить, оргазм был совсем рядом, но он никак не приходил. Я закусила губу, натянула руки, и кажется, захныкала.
- Не кусай губу. Что, не получается?
- Пожалуйста, пожалуйста, - начала и вправду хныкать я.
А потом случилось это.
Я даже сначала не поняла, что произошло. Его пальцы исчезли, а вместо них в мою киску упёрлось что-то горячее и большое. Его члентолько и успела подумать я, как он толкнулся в меня и проник довольно легко, скользя по обилию моих соков. А потом, когда я, наконец, сообразила, что сейчас лишусь невинности, это произошло. Было больно, очень. Я крикнула, и он остановился. Все приятные ощущения разом пропали, осталась только эта жгучая боль. Я боялась шевелиться и даже дышать, привыкая к ней. Но постепенно моё тело расслабилось, и боль медленно начала отступать. Мужчина как будто почувствовал это и чуть подался назад, а потом снова толкнулся в меня. Сильно, и мне показалось, что до концатак как «там» просто больше не осталось места. Я снова вскрикнула от боли и попыталась отодвинуться, выталкивая его. Но мужчина не позволил и придержал меня одной рукой, в то время, как другая скользнула на мой клитор и начала его неспешно поглаживать. Он не двигался:
- Расслабься, Джени.
Легко сказать! Я зажмурила глаза и заставила свое внимание «цепляться» за поглаживающие пальцы на моём клиторе и отпускать давящую боль. У меня стало получаться и, как ни странно, я снова начала ощущать легкое возбуждение. Боль постепенно ушла на второй план. Я немного расслабилась и подалась назад, теснее прижимаясь к его поглаживающим пальцам. Мужчина снова начал двигаться, несильно вбиваясь в меня, и боль опять начала распространяться по телу и стучать в голову. Я приказала ей заткнуться: «Тебе хорошо. Хорошо с этим мужчиной, расслабься и будет приятно»,повторяла я как мантру. И, кажется, моё тело начало в неё верить. Мужская рука ускорила свои умелые движения, и моё возбуждение стало нарастать. Еще немного, немного