- Что-то случилось? - взволнованно поинтересовалась женщина, глядя на Стаса, а тому, как никогда ранее, хотелось взвыть от ужаса. Костя забрал Антона? После первого урока, значит почти пять часов назад. Зачем? Почему молчат телефоны? Что за игры в прятки? Он уже ничего не понимал.
- Поверь, ты здесь больше не работаешь, - отрывисто бросил он и поспешил на улицу, на ходу доставая мобильник. Позвонить, однако, он не успел. На капоте его машины, как ни в чем не бывало, сидел Костя.
Стас, моментально собравшись, медленно подошел к нему, внимательно вглядываясь в хорошо знакомые черты. Костя выглядел спокойным, даже немного отрешенным.
- Привет, - сказал он так обыденно, что Стас даже остановился. Может, ему все почудилось? Может, Антон сейчас выбежит из школы и окажется, что дура-учительница все перепутала, и никто не забирал его несколько часов назад? Это было заманчиво, безумно хотелось поверить, только вот Костя никак не мог находиться здесь, если уехал к родителям. Значит, все правда. Стас сделал последний шаг и ухватил Костю за грудки.
- Где Антон? - тихо, с шипением, спросил он. Костя рассмеялся.
- Что, Стас, зацепило? Больно терять, да? - он говорил с откровенной злостью, почти ненавистью, и Стас отшатнулся. - Ну же, как ты сейчас себя чувствуешь, а?
- Что ты несешь? - голова буквально шла кругом от нереальности происходящего. - Где Антон? Если ты с ним что-то сделал, я убью тебя. Говори, сука!
- Ты его не увидишь, - мотнул головой Костя. Его губы искривились в болезненной, вымученной улыбке, будто ему самому было не менее тошно. - Ты его больше не увидишь, Стас.
В глазах потемнело. Стас, не помня себя, шагнул к Косте, ухватил его за ворот куртки, но тот вывернулся, попутно заехав ему кулаком по подбородку. Стас, не обращая внимания на боль, повалил его на землю, но потерял равновесие и упал вместе с ним.
- Что? - выкрикнул он, поднимаясь. - Все из-за этого Чернова?
Костя замер, в его глазах заиграла ярость.
- Вспомнил, - процедил он, вставая на ноги. - А все делал вид, что не узнаешь. Я, когда эти снимки тебе подсунул, все думал, шевельнется что-нибудь или нет. Даже такая сволочь, как ты, должна испытывать чувство вины.
- Вины? - с издевкой переспросил Стас, надвигаясь на него. - За что? За этого ублюдка, ложившегося под кого попало? Костенька, тебе следовало бы лучше знать того, с кем живешь...
Сильный удар в челюсть прервал его на середине фразы. За ним последовал еще один, в живот, но Стас сумел перехватить Костину руку и отвел ее в сторону, а потом с силой оттолкнул Костю от себя. Тот покачнулся, едва не упав на капот машины, а затем, восстановив равновесие, снова бросился на него.
Дрался он умело, да и злость явно увеличивала силы. Стасу пришлось обороняться, закрываться от четких, хорошо поставленных ударов, и вскоре он сам оказался прижат к машине, а Костя навалился сверху, придавив локтем горло.
- Это все из-за тебя, - выплюнул он прямо в лицо Стаса. - Из-за того, что ты с ним сделал, сволочь. Он видеть меня не мог больше, сказал, что с ментом жить не будет. Из-за тебя!
- Да что я ему сделал-то? - с трудом прохрипел Стас, которому отчаянно не хватало воздуха. - Стукнул разок, чтобы не тупил.
- Стукнул? - глаза Кости стали совершенно безумными. - Да ты его изнасиловал!
- Что? - Стас едва поверил своим ушам. - Что я сделал?
- Не надо врать!
Костя на мгновение ослабил хватку, поддавшись эмоциям, и Стас воспользовался этим, сумел ударить его ногой. Потом быстро вывернулся из захвата и от души пнул Костю в живот, заставив согнуться.
- Я этого твоего Чернова пальцем не трогал, - прошипел он, ухватив Костю за волосы и запрокинув ему голову. - Вот еще, со всякой швалью возиться. И так, на минуточку, первым мужиком, которого я трахнул, был ты, не помнишь? С чего вообще в твоей тупой голове возникла эта мысль?
- Он так сказал, - с трудом проговорил Костя, задыхаясь. - Отпусти меня.
Он резко оттолкнул руку Стаса, а тот не удерживал, позволив подняться. Они замерли, сверля друг друга испепеляющими взглядами.
- Где Антон? - еле сдерживаясь, чтобы снова не вцепиться в Костю, процедил Стас. Артемьев упрямо мотнул головой.
- Сначала ты со мной поговоришь. И поспеши, Стас, у него не так много времени, чтобы ты мог тратить его впустую.
Стас сжал кулаки. В эту минуту он был готов разорвать его на части, если бы не боялся за Антона.
- Ну, ты и тварь, Костенька. Пошел ты, я сам его найду.
- Не найдешь, - разуверил его Костя. - Живым, по крайней мере. Не хватит времени.
- Где он? - Стас, потеряв голову, бросился на него, но Костя, уже совладав с собой, легко уклонился.
- Ты теряешь время, - сказал он, и эти слова ударили, будто хлыст. Стас беспомощно опустил руки, понимая, что проиграл.
- Хорошо. Что ты хочешь знать?
- Правду.
- Это не всегда приятно, - страшно усмехнулся Стас и, присев на капот, принялся рассказывать. Костя слушал, бледнея на глазах, а потом, потеряв терпение, со всей силы пнул колесо машины.
- Ты врешь! Это не могло быть так! Он мне сказал...
- Что? - горько усмехнулся Стас. - Что это сделали в отделе? Умный мальчик, нашел на кого свалить. Понятно, что ты бы не сунулся разбираться. Нужна была тебе эта правда, Костя? Доволен? Не веришь мне - у Смирнова спроси. Это он его из-под того козла выволакивал.
Костя закрыл лицо руками и без сил сполз на землю, пачкая грязью одежду. Стасу очень хотелось присесть рядом, настолько выпотрошенным он себя чувствовал, но гордость и злость заставляли держаться. Меньше всего на свете ему хотелось показать Косте, как сильно по нему ударило это неожиданное предательство. Было даже не больно - пусто. Все чувства будто вымерзли, застыли, почти умерли. План Кости удался просто на славу - теперь Стас очень хорошо знал, что такое терять. И сейчас речь шла не об Антоне. Совсем не об Антоне.
- Я не знал... - услышал он, и сил не хватило даже на издевку. - Когда я пришел в отдел, то только уверился, что ты действительно редкая сволочь. Что ты способен... Я поверил Виту. Ты бы видел его там, в больнице... Он так смотрел на меня... с отвращением. А на самом места живого не было. Я думал, что это ты. Я ненавидел тебя. Но действовать в лоб... глупо. Я собирал материалы. Накапливал компромат. Я хотел скинуть тебя с твоего места, лишить власти. Чтобы ты больше никого... Но это стало казаться... мелким. Недостаточным. Хотелось влезть под кожу, сделать больно - изнутри. Лишить тебя того, что я потерял сам. Ты должен был среагировать на те снимки. Либо узнал бы Вита, либо... заинтересовался мной. Я ведь думал, что тебе это не внове, что ты уже... Я ведь знаю, как ты любишь ломать. Ты просто должен был клюнуть. Ты и повелся. И все пошло не так!
Костя резко откинул голову, ударившись затылком о крыло.
- Все пошло не так, - глухо, почти бездумно, повторил он, глядя перед собой пустым взглядом. - Ты тоже в меня влез. И Антон... Он мне понравился. Тогда, когда мы подрались, можно было все оставить, как есть. Он бы никогда не простил тебя. Этого было бы достаточно, но... Я не смог. Увидел его. Увидел тебя. И не смог. Я тогда ушел, потому что понял: оно того не стоит. Так я не только тебя уничтожу - я ему жизнь сломаю, а парень не заслужил. Я был готов отступить, веришь? - он посмотрел на Стаса совершенно больным взглядом, и Стас кивнул. Он верил. - Ты тогда сказал, что я тебе нужен. А я ведь тоже уже увяз. В тебе. Не знал, радоваться мне или бояться. Ненавидел, презирал, но и отказаться не смог. Мне. С тобой. Было хорошо. И это было неправильно! Не должно было быть - так! Я не понимал - как ты мог это сделать с Витом. Не увязывалось, не укладывалось одно с другим. Не твое это было, я чувствовал! Только я слишком верил ему. А он сам... Как он собирался мне все объяснять, если бы не этот ваш рейд? Господи...
- Если все было хорошо, тогда почему? - жестко спросил Стас. Костя посмотрел на свои руки, будто видел их первый раз.
- Помнишь, мы говорили об этой девчонке? Наркоманке... Я понял - ты не изменишься. Для тебя люди - никто, пыль. Ты как давил, так и давить будешь... Вот поэтому... Только я дурак. Какой же я дурак! Стас, там в отделе... проверка. Обыск. Сейчас. Езжай туда, ты еще сможешь все исправить, если поторопишься. Наверное...
В животе растопырил иголки огромный колючий еж. Мир не просто пошатнулся - он рушился, распадался на части, погребая его под собой. Исчезали, рассыпались казавшиеся нерушимыми ориентиры, а без них переставало существовать все остальное.