Я что, из музея?
Тут мне захотелось сказать, что из кунсткамеры, но я сдержался.
Лепс и Лорак«Зеркала», слышал?
Специально не слушал, может случайно...
Мне очень нравится.
А мневторая часть третьей оркестровой сюиты Баха. Не слышала? Она еще «Воздух» называется.
Охота поумничать?
Не иссякает!
Тогда найди себе другой объект! Да, музыкального образования у меня нет, и я могу не знать названий, но классику слушаю.
У меня тоже нет музыкального образования, да и вообще никакого, кроме школы и вузане беда! Это пусть девушки в активном поиске пишут про «два и более высших».
Прислала клип с песней «Зеркала».
Ознакомился. Глаза... пустые зеркала... любовь прошла... да еще в дождь! Тебе не могло не понравиться. А сколько мерседесов на мост нагнали! И Лепс в новом S-классе...
Тебе не нравится?
Что, мерседесы или Лепс?
Продолжаешь в том же духе?
Мне показалось, ты уже привыкла.
Сходи подыши своим «воздухом»!
Уже в пути!
Прошел час.
Мы поругались?
Вот это «мы поругались?», как и Машин «привет» на третий деньверный признак того, что она твоя.
Ну как с тобой можно поругаться? Это просто стиль общения у нас такойобоюдоострый.
Значит, разошлись по религиозным взглядам: он не признает, что я богиня.
Не разошлись, но и не сходимся. Как планета и спутниквокруг да около. Только падение одного на другое чревато катастрофой.
Коллапсов нам еще недоставало!
Нам много чего недоставало, но тебя разве достанешь?
По-моему, у тебя один раз получилось.
Это когда? Хоть я и балансирую на грани, но как-то не заметил...
Как же не заметил, а игнор?
По-моему, в игнор я попал (причем незаметно для себя) лишь потому, что некоторое время не выходил на связь. Бывает...
Не только потому. Мне в твоем тоне что-то не понравилось.
А сейчас все нравится?
Та щас!
Прошло несколько минут.
Я тут сама у половины сайта в игноре.
Охотно верю! С твоим язычком можно всех женихов распугать.
А я не стремлюсь выскочить замуж. У меня есть дети, есть работа. Финансово я не завишу от мужа или любовника. Мне хочется только одноговзаимного срыва башки!
Ничто так не сближает, как совместное занятие идиотизмом. За «срывом башки» ты по адресу!
Так в чем же дело? Я, как настоящая женщина, с первого раза не согласилась, а ты, как настоящий мужчина, второй раз не предложишь, так?
Вот он, момент, когда от выноса мозга можно переходить к более естественным формам сексуальных отношений.
* * *
Да, любишь ты мозги потрахать... Хорошо хоть не только мозги.
Не только, Артур, не только... Но без них любовь превращается в банальный сексспособ размножения двуногих животных, известных как homo sapiens. Мы же не кролики, Артур, мы люди разумные! Хотя... какое это имеет отношение к любви?
Меня вдруг как током ударило. Слово за словом я повторил свою последнюю фразу:
Какое это... имеет отношение... к любви? К самому загадочному и прекрасному чувству, не подвластному ни разуму, ни логике, ни расчету... Забудь, Артур, всё это бред!
Что?
Всё, о чем рассказывал сегодня. Пускай это и правда, но правды в этом всём не больше, чем осталось водки на дне графина... Не разгадать нам формулу любви. Не втиснуть чувства в рамки формул. Ты оказался прав: лишь брак бывает по расчетулюбви по расчету быть не может.
К нашему столику подошел официант и оставил счет. Летний вечер приближался к концу. Огромное красное солнце, зацепившись за горизонт, яркими бликами отражалось в окнах старенькой девятиэтажки, стоящей над оврагом. В ней прошло мое детство и юность. Как же давно это было! С тех пор я сменил несколько квартир в разных концах города, но что-то неизменно влекло меня сюда, под сень могучих кленов и старых ив, склонившихся к ручью. Он и сейчас, как много лет назад, струится в глубине оврага, но не яуже другие дети играют здесь в индейцев.
О тех, кому за тридцать
В тихом подвальчике не самого популярного в городе паба днем было немноголюдно. Две дамы того прекрасного возраста, когда «идут года, мне все еще за тридцать», сидели у окна и перемывали косточки своим мужьям. Бородатый хакер, похожий больше на бомжа, чем на айтишника, забился в угол и, присосавшись ноутбуком к бесплатному вай-фаю, насиловал клавиатуру. А у самой стойки на барном стуле примостилась какая-то малолетка, заскочившая сюда, скорей всего, погреться. Томно прикрыв глаза, она потягивала из банки вишневое пиво и беспрерывно болтала по телефону.
К нашему столику, расположенному в глубине заведения, не долетал ни шум улицы, ни разговоры редких посетителей. Даже официантка доходила сюда не так часто, как нам хотелось бы, а жаль. И вовсе не потому, что в коротенькой юбчонке и переднике, который чуть не лопался под напором пышного бюста, она напоминала представительницу другой, более древней профессии, просто беседа наша была долгой и требовала регулярного подноса бокалов с пивом. Мой собеседник, Артур, предпочитал светлое, а мне по такой погоде легче шло темное: на улице третий день мела метель, а мое горло ныло без перерыва уже третью неделю. Правда, следуя совету древнихподобное лечится подобным, пить пиво я не переставал. Когда-то же оно угомонится, это чертово горло? Хотя, по-видимому, только вместе со мной...
Так что, Гоша, не перевелись еще в этом городе невесты? вместо того, чтобы поговорить о деле, Артур принялся развивать свою любимую тему. Он уже несколько лет жил и работал в столице и к нам заглядывал нечастотолько по делам, да еще навестить стареньких родителей. И всякий раз, наведываясь в гости, не забывал спросить о сексуальной жизни нашего городкажизни, которая с отъездом Артура, а может по другой какой причине, стала понемногу угасать. Один за другим уходили из большого секса старые товарищи: у кого-то заканчивались деньги, у кого-то здоровье...
Невесты есть пока, женихи вот почти перевелись. Кто в столицу уехал, на повышение пошел, а кто, наоборот, дауншифтером заделался и положил на весь этот секс...
Ну если не стоит, то остается только положить... резонно заметил Артур.
Видимо, почувствовав, что разговор наш принимает интимный оборот, официантка вместе с очередной парой бокалов принесла свечку. Правда, подержать ее и поддержать суровую мужскую беседу благоразумно отказалась. Ну и на том спасибо: с наступлением сумерек тьма, накрывшая Ершалаим, грозила окончательно вогнать нас в депрессию.
Только теперь при свете свечи я обратил внимание на причудливый интерьер пивного заведения. Вместо привычных в подобных местах автомобильных номеров штата Техас, старых пластинок и фотографий рок-музыкантов, стену паба украшала гигантская схема, испещренная названиями различных сортов пива. Сорта эти были собраны в родословное дерево, корнями которого были Эль и Лагердва основных вида, что отличаются способом брожения. По-видимому, схема должна была подчеркнуть всю серьезность процесса употребления и намекнуть посетителю, что пьет он не какой-то шмурдяк, а древний благородный напиток.
Придав нашему столику немного романтики, свеча напомнила мне лирические строки Пастернака, а еще нашу с Артуром зимнюю командировку в Крым.
* * *
Помню, выезжали мы тогда в ночь. Погода стояла мерзкая, почти как сейчас. Дул сильный ветер, и в свете фар не видно было ничеготолько поземка, что стелилась по шоссе. Машину бросало из стороны в сторону и пару раз заносило на снежных переметах. Артур даже спросил, не трахался ли я перед дорогойпримета, говорят, плохая. Не стал расстраивать его своим ответом, но примету обмануть не удалось. Где-то на полпути мы пропороли колесо, да так, что оставалось только выбросить. И как назло запаска оказалась лысой... Вот и не верь теперь в приметы!
Наутро Крым встретил нас приветливо. Там, за спиной, на континенте, свинцово-серое небо, промозглый ветер и колючий снег, а тут, на набережной Ялты, пусть низкое, по-зимнему холодное, но все же солнце. Никто не кутается в шубы и пальто, гуляют налегке: в ветровках, свитерах, а экстремалыте вообще в одних футболках! Однако юг.
Припарковавшись, сбросили и мы тяжелые зимние куртки и остались в пиджаках. Первым делом отправились на берегглотнуть соленого морского воздуха и снова ощутить знакомый с детства запах водорослей, йода, послушать мерный рокот зимних волн и посмотреть на горизонт, пытаясь разглядеть за ним неведомые страны.