Что почему? не понял Женя.
Почему вы мне это дарите? У меня нет сегодня день рожденья! А писю я вам не покажу! Это очень стыдно! И попу трогать не дам!
Что ж, логично с точки зрения выросшего в пьяном полупритоне ребенка. Неизвестная квартира, незнакомые взрослые, вдруг дающие подарки. А раз не день рождения, то, конечно, только писю посмотреть хотят и полапать шестилетние тощенькие ягодички. Больше других причин не имеют. Мдя, кто окружал омежонка раньше? Поубивать бы их всех, педофилов поганых, и чтобы умирали долго и мучительно!
Пока потрясенный Виктор хлопал ресницами и пыхтел, Женя присел рядом с повторно плотно запаковавшимся Алешей на краешек кровати, впрочем, не пытаясь прикоснуться.
Малыш, омегу заметно потряхивало, но он держался. Я вовсе не собираюсь трогать тебя за попу. Честное слово. Просто он растерянно развел руками. Мой сын, Саша, вырос, эти вещи стали ему малы и я ищу им нового хозяина. Особенно динозаврику. Ведь Томасу очень плохо одному лежать в шкафу, в темноте, его никто не носит
Алеша высунул носишко из складок одеяла и заморгал.
В шкафу? переспросил ребенок дрожащим голосочком и шмыгнул носом, втягивая текущие сопли. В темноте? Ой
Похоже, он знал, как это быть одному в темноте, судя по резко изменившемуся выражению личика, и преисполнился к динозаврику Томасу сочувствием.
Так вот, продолжил ободренный явно положительной реакцией Алеши Женя. Когда я узнал о тебе, то обрадовался, достал Томаса, плачущего, из шкафа, вытер ему слезы с мордочки платком, омега потянулся и вынутым из кармана платочком ловко подтер заслушавшемуся, утратившему бдительность мальчику мокротУ под носом, и принес сюда. Надеюсь, вы подружитесь
Алеша шарахнулся от чужой руки, несильно пристукнулся затылком о находящуюся сзади стену, хныкнул, но не заревел. Подвигал бровками, размышляя и, выпростав из-под одеяла ручонку, робко, подушечками пальчиков потрогал лежащую перед ним пижамку за рукавчик.
Он улыбается, прошептал тихо-тихо, словно завороженный, имея в виду динозаврика. Мне А я улыбнусь ему и таки улыбнулся, светло и открыто, как и положено ребенку, демонстрируя отсутствие левого верхнего резца. Зубик молочный недавно выпал, обычное дело в его возрасте, скоро вырастет новый, постоянный
Миг, и малыш уцепил пижамку, опять за рукавчик, и несмело затянул к себе на колени, загладил динозаврика ладошкой.
И никаких пись, высказал рисунку довольно твердо. Не все дяди, оказывается, любят голые писи.
Блядь Сидевший до этого относительно спокойно, хоть и с подозрительно влажными глазами, и наблюдающий Женя издал горлом странный, сдавленный звук, подскочил и фактически бегом вылетел из комнаты в сторону ванной, а Виктор истерически заикал. У мужчины закончились слова, даже матерные.
Не будь папа Алеши мертв уже сутки, альфач прямо немедленно бы поехал, нашел его, задушил без жалости, тело разрубил на куски, поганую расчлененку сжег до пепла, а пепел оплевал и развеял по ветру.
Алкаш-сученыш не сделал аборта и оставил ребенка. Зачем? Чтобы одевать в рванье, кормить впроголодь и позволять любовникам-собутыльникам разглядывать его и лапать?! Ублюдок.
Да и сам Виктор хорош поверил шлюхеру на слово, не проконтролировал. Узнал бы о сыне раньше никогда б не разрешил творить с ним подобное, забрал бы малыша к себе. Алешка
Теплое прижалось и уткунулось твердым, влажным лбом в живот. Когда омежонок выбрался из кровати и подошел, занятый самобичеванием Виктор не услышал шлепания по полу босых ножонок?
Дядя, мальчик смотрел снизу, пристально и изучающе. А почему ты плачешь? У тебя голова болит, да? Хочешь мой лечебный сироп? Он сладкий. Только весь не пей, пожалуйста, Женя велел две ложечки, а то будет передозировка. выговорил, без единой ошибки, запинаясь, сложное, наверняка, выученное лишь сегодня и благодаря Жене слово и замолчал, засмущался.
Подавившийся рыданием Виктор наклонился и подхватил льнущего в поисках ласки Алешу на руки. Ребенок продолжал изучать.
Я умею читать, сообщил он, после недолгого молчания. Могу тебе показать, если не веришь. Но мне обязательно нужна какая-нибудь книжка с большими буквами и с картинками. Без картинок скучно.
«Конечно, с картинками. С яркими, красочными картинками. У тебя будет много книжек, Алешка. Обещаю»
У меня нету сейчас книжек, вздохнул Виктор. К сожалению. Но мы с тобой купим их. Чуть-чуть попозже.
Из кухни выглянул Даня принесший продукты парнишка до этого не показывался, был занят кастрюлями, что-то готовил, судя по запахам, варил куриный суп, и пропустил вынимающую душу сцену с пижамкой, услыхал лишь последнюю фразу.
А? Книжки? спросил он озадаченно. Какие книжки, дядь Вика? Что надо купить, кому? Лешке? Срочно? Я могу, тут магазин рядом, за углом, пять минут! и с готовностью потянул с торса фартук. А лучше вместе сходим, выберем, но тогда Леше одеться нужно. Где его вещи, обувь?
То-то и оно вещи, обувь. Что там еще Женя в пакет положил? Проверить и докупить недостающее. Сегодня же, особенно обувь.
====== Часть 4 ======
Пока разбирали детские одежонки и раскладывали футболочки к футболочкам, свитерочки к свитерочкам, два спортивных костюмчика стопочкой, пяток трусиков и несколько пар свернутых носочков да, Женя и их положил тоже, бесценнейший омега отдельно, Виктора неожиданно осенило.
Раз мальчик упорно отказывается признавать в нем отца, но худо-бедно грамотен, можно дать ему почитать полученные при нем же, обман исключается в опеке документы. Пусть сам убедится, что чужой дядя никакой не чужой, и не дядя. Уж документам с печатями он должен поверить!
Переодевшийся в пижамку с динозавриком Томасом Алеша натянул на ножонки носочки, обдумал предложение, покивал, округлив ротик, и согласился.
Только не торопите меня, я пока медленно читаю, очаровательно стесняясь, попросил он, водворил до этого лежавшие на кровати очки на нос и взобрался на указанный Виктором стул.
Чтобы мелкорослому омежонку было удобно, ведь стол предназначался для взрослых, мужчина, по совету Жени, положил на сидушку толстую диванную подушку.
Читал Алеша и правда очень медленно, проговаривал, запинаясь, каждый слог отдельно вслух, ползя пальчиком по строчкам. Мелкий шрифт и обилие заковыристых, незнакомых слов юридических терминов, еще больше затрудняли прочтение. Промучавшись минут сорок и продемонстрировав редкое для столь маленького возраста упорство в достижении цели и недюжинную силу воли, ребенок одолел два первых абзаца текста, не поняв в них почти ничего, кроме имен и фамилий. Мертво завязнув во фразе «передан, вместе с находящимся при нем имуществом, предполагаемому биологическому отцу до получения результатов днк-теста», крайне утомленный омежонок сдался, с горестным вздохом отодвинул от себя документ подальше.
Ох, резюмировал самокритично, через отчаянный зевок. Читаю я плохо. Но лучше так, чем совсем никак.
Чихнул и вопросительно-испуганно посмотрел через линзы очков сначала на сидящего напротив Виктора, потом на стоящего рядом, внаклонку, опершись локтями о столешницу, Женю. Видимо, решил, что они оба будут его, недоучку, ругать.
Женя потрепал чужого умничку-сына по волосам, улыбнулся и выпрямился.
Ну, ласково спросил он у Алеши, так кто тебе Виктор?
Мальчик почесал подбородочек, икнул и, пока неуверенно, привыкая, ответил:
Отя
Миг, и ребенок, сняв надоевшие очки, сполз со стула на пол и заблестел глазенками.
Отя! пискнул, приблизился, вокруг стола, к продолжающему сидеть Виктору почти вплотную и пустил из носа замечательный, большой зеленый пузырь. А тебе нравится динозаврик Томас? Правда, он чудесный?
Относительно расслабился наконец, раз альфа отец, а не чужой, незнакомый дядя, и начал себя вести, как положено шестилетнему ребенку. Гип-гип ура!!!
Виктор поймал грозящую сорваться и испачкать чудесного динозаврика Томаса детскую соплю в сунутый поспешно Женей платочек и привлек сына к себе обниматься, поставил между раздвинутых колен. Мужчина испытывал громадное, неописуемое облегчение.
«Признал. Алешка признал родство. Теперь будет полегче общаться».