Я хотела обернуться, но не успела. Меня прижали к стене. Опять?
Корзун, требовательно произнесла я, стараясь не поддаваться его домогательствам. Но разве возможно не думать о руках, так трепетно ласкающих животик, о губах целующих шею, о твердой плоти, что терлась об мой оттопыренный зад.
Рома, подал он голос, опаляя своим горячим дыханием мое ушко.
Что? переспросила я, чувствуя, что в глазах уже темнеет.
Меня зовут Рома, Лера. Скажи это.
Я промолчала, зажимая губу, чтобы не застонать в голос.
Ты бы лучше спросила, как он здесь оказался и вообще по какому праву его ладони мнут твои небольшие груди, а губы касаются шеи.
Было откровенно плевать, но я задала вопрос:
Как ты здесь оказался?
У тебя классная тетка. Я ей все рассказал, и она не осталась равнодушной к моей беде.
Беде? возмутилась я, и уже хотела повернуться, но его колено раздвинуло мне ноги, а к попе теснее прижилась скрытая тканью, внушительных размеров плоть.
Всю ночь я думала, что не хочу иметь с этим человеком ничего общего, а сейчас просто растекалась лужицей у него в ногах. Слабая.
Какая же ты Старикова слабая.
Скажи, прорычал он и зубами подцепил кожу на шее. О, черт.
Рома.
Громче.
Р-рома, простонала я, и в мой рот тут же попал палец. Я прикрыла глаза и рефлекторно его всосала.
Умная моя девочка. Ты хоть прочитала мои сообщения?
Я помотала головой. Теперь даже стало любопытно, что он там пытался залечить.
Хочешь, чтобы я так объяснил? шепнул он, и просто стянул с меня маечку, обхватив грудь, сдавив сосочки.
Я уже не хотела. Мне ничего не нужно было, кроме заполненности, которая требовалась между ног. Там словно стало пусто. И я знала, прекрасно знала, что туда должно проникнуть.
Рома, я не
Не знаю, чего хочу, а Рома знал. Стянул с меня джинсы, заставив дрожать всем телом, и залез рукой в трусы.
Ох, детка, там так мокро.
Словно могло быть иначе.
Не доверяешь мне, но все равно течешь? твердо спросил он и резко развернул к себе, чтобы впиться настойчивым поцелуем в губы. И я не могла даже двинуться в его сильных руках, впрочем, я не пыталась воспротивиться его натиску. Обняв его за шею, я чувствовала только жажду. Всепоглощающую. Неутолимую.
Он был здесь. Такой близкий, такой любимый. И все остальное стало казаться неважным. Мир вокруг затуманился, и только два наших тела горели пламенем страсти.
Прошлые женщины, планы на учебу. Будущая жизнь. Зачем все это? Только он. Только сейчас. Только его рука в трусиках, и палец возле клитора, обводящий его по кругу.
О, мой бог!
Я мычала Роме в рот, пока он терзал меня губами и языком.
Он ускорил движения рукой и ощущения показались мне в разы острее, чем когда я ласкала себя сама.
Больше не в силах сдерживаться я отняла губы и застонала в голос, откинув голову на стену.
Он сжал мой подбородок рукой, заставляя смотреть на него, в его затянутые похотью глаза, продолжая свою изощренную, невыносимую ласку пальцами. Сильнее. Резче. Быстрее. В какой-то момент он начал откровенно тереть мою и без того распаленную промежность. Неистово. Остервенело. Глаза в глаза. Бурный поток удовольствия взорвался во мне ослепительной вспышкой. Я тряслась всем телом, выстанывая раз за разом:
Рома, Рома, Рома.
Мое проклятие, мой единственный возможный роман.
Он вновь поцеловал меня, на этот раз легко и чувственно, а затем резко оставил у стены и сел в кресло, к моему смущению еще и облизав свои пальцы, увлажненные моими соками.
Чтобы не сгореть со стыда я смотрела куда угодно, только не на Рому. В кабинете все было по одному. Одно кресло, один телевизор на стене, один столик, разве что заваленный журналами, о содержании которых не принято упоминать в приличном обществе. Но общество было далеко, а за закрытыми дверями порой происходить может все что угодно.
Собрался раскидать своих сперматозоидов по всей России? все-таки заговорила я, догадавшись о цели подобных комнат.
Они все принадлежат твоей яйцеклетке, так что можешь не волноваться, прищурился он и улыбнулся.
Мое лицо по жару уже могло посоревноваться с солнцем. Опять язык за зубами держать не можешь?
Не ты ли вчера сказала, что нам нужно здоровое потомство.
Что?
Я удивленно вскинула брови, и наконец, решилась посмотреть в его наглющие глаза.
Ну, не так сказала. Что-то про здоровье. Но всем же ясно, что женщины всегда стремятся найти самого сильного самца со здоровыми яйцами. Я и пришел проверить.
Он подмигнул, а меня уже потряхивало. Последние волны оргазма спали и теперь во мне включался присущий мне рационализм. И он кричал мне: «Беги дура! Он же больной!» Сердце же шептало: «Ты всегда знала, какой он веселый и тихонько посмеивалась над его шутками.»
Рома, я хочу выйти, сказала я и на негнущихся ногах пошла к двери. Она оказалась запертой.
Не раньше, детка, чем поможешь мне сдать экземпляр для анализа. Сам я боюсь, не справлюсь.
У вас было ощущение, что вас снимают скрытой камерой, настолько все происходящее кажется бредом? А, самое страшное, что вам в этом хочется остаться, остановить время и только смотреть, как длинные пальцы расстегивают ремень, тянут вниз замочек молнии. Медленно, протяжно. Да что же это!
Нет, это все неправильно. Надо понять, где родители оставили пробел в моем воспитании. Да еще такой, что, кажется я свихнулась. Я сошла с ума. Потому что только безумные, так завороженно смотря на твердую мужскую плоть.
Я облизнулась и неосознанно сделала шаг с Роме. Обычно это змея поддается гипнозу, но кажется, этот чертов змей-искуситель заколдовал меня.
Хочешь сказать, что вчерашний разговор в силе и ты здесь, чтобы доказать мне свою состоятельность как мужчины и эксклюзивную благосклонность? заговорила я, чтобы снять хоть часть охватившего меня дурмана.
У-у, черт! выругался Рома и сел ровнее, словно ему стало неудобно. Детка. Обожаю, когда ты говоришь умные словечки. У меня такой стояк на это, что иногда ладонь болела передергивать.
Самому? Ты же сказал, что не справишься.
Поймала, усмехнулся он и вдруг резко наклонился и схватил меня за руку.
А теперь поймай-ка его. Он просится в твои ручки.
А разве орава поклонниц не ждет великой благости коснуться твоей волшебной палочки?
Он рассмеялся. Опять. Кажется, у меня входит в привычку его смешить. Это конечно здорово, если бы не вся серьезность момента.
Окей, Старикова. Ты из меня прямо полового гиганта делаешь. Лестно конечно, но если по большому счету разобраться. Со сколькими девушками ты меня видела?
совершенно серьезно спросил он, поглаживая большим пальцем мою руку, от чего легкие импульсы мурашами разбегались по коже.
Я попыталась сосредоточится на его словах, но вид вздыбленного члена мне очень мешал. Я провела языком по губам и взглянула Роме в глаза. Он ждал ответа, часто опуская взгляд на мою грудь.
Кроме Лоры? смогла я выговорить, хотя мой голос напоминал скорее шепот.
Он чуть нахмурил брови и кивнул.
Кроме неё.
И вот тут я посыпалась. Потому что в голову ничего не приходило. Он был душой компании, любил пошутить, полапать девчонок, но ведь действительно Ни с кем не встречался. Ни с кем.
То, то и оно, усмехнулся он, правильно поняв мое замешательство и резко дернул меня на себя. Рукой заставив обхватить крупную, подрагивающую головку члена, пока его рука сжала одно из полушарий.
Рома, что ты.
Вчера мы договорились, что ты проследишь за сдачей анализа. Дезинфекцию я провел без тебя, сдал анализ крови. Знаешь, как мне было страшно? Теперь вот сперма. Незнакомое помещение, твои родственники. Я сам точно не справлюсь, шутливо лепетал он, одной рукой направляя мои пальцы на его члене, другой поглаживая мои сосок.
Врешь, конечно, хихикнула я на его шуточный тон в голосе, хотя внизу живота уже закручивался ураган, а сердце отбило неистовый ритм.
Вру, но ты ведь хочешь мне помочь? Я знаю.
Я сглотнула. Тело отяжелело, а ноги наконец подкосились.
Руками. Вверх и вниз, хрипло прошептал он.
Я все еще не могла двигаться, сгорая от стыда, смешанного с желанием.