Подумал, шутки дурацкие затеяла. Вот-вот миленько хихикнет и на все сразу согласится. Он ее тогда точно лесом пошлет.
Нет, и голос ее не дрогнул, и ответ не изменился.
Нет?
Нет.
«Как нет?»
«Что, значит, нет?»
«Почему, нет?»
«Да, кто она такая вообще?»
Все, короче, отступила от него еще на шаг. К общаге меня не провожай. Не стоит нам вместе светиться.
Почему это?
Потому что ты придурок. А я приличная девушка.
Дура ты набитая, вот кто, вздохнул протяжно, показывая, как ему жаль, что она такая тронутая.
Кузька задержалась. Взглянула на него с ответным состраданием и тихо прошептала:
Пошел ты, Сережа.
Сразу за тобой.
Упрямо шел следом, хоть она и ускорила шаг, пытаясь оторваться. Натянув капюшон и низко опустив голову, хотела, видимо, влететь в двери четвертого общежития незамеченной.
Градский занял выгодное положение прямо перед лавочками, усыпанными студентами, которые его, без сомнения, все знают. Кто-то уже окликал по фамилии, пока он продолжал зрительно преследовать Кузину спину. После этого вечера и ее запомнят. Демонстративно уперев руки в бока, развернул плечи.
Кузнецова!
Вздрогнув, она обернулась.
Куртку мою верни, истеричка, потребовал, растягивая гласные.
Рванув молнию вниз, Ника стремительно стащила с себя олимпийку и сердито швырнула ее Граду прямо в лицо.
Подавись!
Он, можно сказать, стерпел. Только проорал, чтобы все услышали:
Не думай, что я за тобой бегать буду!
Да не приведи Господь, Сережа!
Сережа как настоящий придурок, напоследок покривлялся.
Бесил его этот ее голосок! Пусть еще что-то скажет! Пусть снова его так назовет
Увы и ах, конфликтное «свидание» закончилось на драматической ноте. Адресовав ему последний ядовитый взгляд, Ника забежала в общежитие. А он, яростно отряхивая ни в чем неповинную куртку, еще некоторое время смотрел на медленно раскачивающуюся дверь.
* * *
Алина с Русланой подскочили на ноги, как только младшая сестра отворила дверь в комнату.
Пришла! Слава Богу!
И где тебя столько времени носило?
Я вот уже решалась маме набрать, нервно выкрикнула Алина, размахивая зажатым в ладони смартфоном.
Ника флегматично передернула плечами и, скинув забрызганные грязью шлепки, прошла к своей кровати. Рухнула на бок, не раздеваясь. Поджимая продрогшие ноги, прикрыла глаза.
Где вы, черт возьми, были? Мы прочесали весь парк.
«План В» все-таки вывели в действие. Нике оставалось только утешиться тем, что Град ее из парка увел.
Почему ты телефон с собой не взяла?
Не было, куда положить. Не таскать же в руках.
Таскать! прикрикнула на нее Алина. И тут же подозрительно прищурилась. Где вы были? Ты видела, что на улице темно?
В кино.
Он тебя не обидел?
Нет.
Никуша, только не лги нам, взмолилась дрожащим голосом Алина.
Опустившись на кровать, прикоснулась ладонью к ее холодной щеке.
Ты же знаешь, что можешь нам все-все рассказывать? добавила натянутая, словно струна, Руслана.
Вы, что, больные? чуть оживившись, обернулась Ника.
Глянула на сестер осуждающе. Сбросила руку Алины и, подложив под щеку ладони, снова закрыла глаза.
Ничего он мне не сделал. Пальцем не тронул. Вел себя как кретин, и делов-то А сейчас я собираюсь спать.
Какой спать? Что он тебе говорил? Что вы вообще делали?
Ничего важного, чтобы еще и пересказывать.
Тебя не было три часа! Что-то же вы делали все это время?
Я же сказала! Кино смотрели.
Какое?
«Соблазнитель».
Алина замерла с перекошенным лицом.
Подожди, подожди Что это за кино? И где вы его смотрели?
Нике снова пришлось подняться.
Слушай, ты знаешь, что у тебя синдром гиперопеки? Лучше делай с этим что-то сейчас. Ты же слышишь меня? Я сказала, в кинотеатре.
Но зачем ты с ним туда пошла? Он же он же не нравится тебе?
Нет, он мне не нравится, заверила сестру без промедления. Все нормально. Я просто устала и хочу отдохнуть.
Оставь ее, сдалась первой Руслана. Ты же видишь, жива и здорова. Пусть спит.
Не спала. Не могла уснуть. Слышала, как сестры, сходив поочередно в душ, готовились ко сну. Переговаривались шепотом, чтобы ее не беспокоить. А сон к Нике все равно не шел. Сердце в груди отчего-то колотилось, а тело горело.
«Наверное, перемерзла и простыла»
«Хоть бы»
Перед мысленным взором зачем-то, как на перемотке, раз за разом прокручивался уходящий день. Все моменты с Градским. Все-все, что он ей сказал дословно.
За окном усилился ветер, и снова припустил дождь. Нику отчаянно потянуло домой, в родную обстановку. И такая тоска ее обуяла, сердце в груди сжалось, налилось тяжестью и заныло.
С некоторых пор рвалась во взрослый мир, а сейчас взрослый мир ее не принимал.
Глава 5
Телефонный звонок разбудил Градских на рассвете.
Да? Что, опять? бубнил спросонья Николай Иванович. Хорошо. Сейчас спущусь.
Что случилось? Кто это? настенный светильник мягко осветил хозяйскую спальню. Куда ты? Коля? Коля?
Все нормально. Спи.
Какой там спать, если сердце уже зашлось тревогой?
Набросив длинный атласный халат, Валентина Алексеевна поспешила следом за мужем. В пустых коридорах дома царила мирная тишина, но сердцебиение все набирало обороты. Воздуха стало недостаточно. В прихожей пальцы судорожно смяли ворот, когда со двора донеслась невнятная ругань.
Да что же случилось? взволнованно выдохнула женщина на ходу.
Распахнув дверь, Градский-старший недобро усмехнулся.
Все в порядке, мать, успокоил жену, чуть повысив голос, чтобы быть услышанным с обеих сторон. Додика нашего привезли.
Коля, хоть ты выбирай выражения.
Бросившись к двери, столкнулась в проеме с сыном. Громко ахнула, прижимая ладонь ко рту.
Господи! Что опять случилось?
Из рассеченой брови Сергея сочилась кровь. Стекая по щеке, капала на клетчатую рубашку.
Нужно «скорую»! Нужно поддаваясь панике, залепетала мать. Господи, Коля, что ты стоишь?! Он же сейчас кровью истечет!
Валя, ты в своем уме? Сейчас же прекрати истерику. Носишься с ним, как с писаной торбой По-старинке «зеленкой», и пусть сверкает, как новогодняя ёлка.
Знаешь что, Коля? рассердилась. Посмотрела на мужа с выразительным упреком и материнской обидой. Сейчас твой суровый воспитательный подход просто преступен! Столько крови, вдруг порез глубокий? Может, ребенка «зашивать» нужно!
Вдруг, не вдруг Я не суровый воспитатель. Я адекватно оцениваю то, что вижу. Не делай из меня зверя. Если бы тут было что-то серьезное, Валера бы его не домой привез, а в больницу, в свою очередь рассердился Николай Иванович. Успокойся. Все нормально с твоим ребенком! Пластырем заклеит заживет.
Не смей меня успокаивать! Если тебе плевать на сына, то мне нет! Ни ты, ни Валера медицинского образования не имеете
Отказываясь принимать участие в очередном «семейном совете», Серега прошагал мимо них и направился в свою комнату. С некоторых пор серьезно полагал, что в их доме все являлись ненормальными. Не только он, со своей бессердечностью. У отца маниакальный психоз, у матери паранойя. Хотя, несомненно, именно он причина их помешательства.
К сожалению, скрыться от удушающей родительской опеки Град не успел.
Сережа, заметив, что он уходит, мать припустила следом.
Спасибо, Валера, не имея времени на обычные светские беседы, отец «на отъеб*сь» поблагодарил милиционера, конвоировавшего Серегу домой. Сколько с меня?
Ну, как обычно, Николай Иванович.
Закрыв дверь в спальню, отгородился от внешнего мира. На мгновение замер, наслаждаясь тишиной. Медленно перевел дыхание, проморгался и направился через спальню прямиком в душ.
Стоял под теплыми струями, безразлично наблюдая, как грязно-кровавая вода сбегает в слив. Левое плечо прилично болело. Видимо, связку потянул. В уличной драке не оставляли время на разогрев. Мордобой, как правило, стартовал внезапно. Достаточно кому-то одному из участников конфликта выбросить кулак, слегка задеть оппонента и понеслась.