— Ни разу не слышал, — признался Уорд, — но мы здесь обосновались недавно.
— Агент «Пинкертона» предупреждал, что он одинаково метко стреляет из винтовки и револьвера и вообще очень опасен. Однажды они дошли по его следам до Альмы и потеряли на Джайле, к юго-востоку отсюда.
Они продолжали путь, Уорд показывал ориентиры границ ранчо.
— На «Огненном ящике» лучшие пастбища в округе, -объяснил он. — Земля вокруг озера Шпора, вся долина Сентерфайр и дальше на восток за Сухие озера до ручья Апачи. Здесь много леса, где прохладно даже в самые жаркие месяцы. Большая часть пастбищ ограничена естественными преградами, и благодаря этому скот не разбредается с нашей территории.
— А как с основной проблемой, Уорд? Ты скоро ее решишь или она так и будет над нами висеть?
— Не будет. Завтра разберемся. Я возьму ребят, и мы разгоним всех смутьянов. Жалко, что ранили Болди, — он знает здешнюю землю лучше любого из нас.
— Тебе нелегко будет оставить его дома, Уорд. Рана у него легкая, сквозная, хотя он потерял много крови. Скорее на него повлиял шок, чем ранение.
Они повернули лошадей к дому. Въехав на вершину невысокой гряды, Уорд окинул взглядом просторную, прекрасную землю долины Сентерфайр.
— Все это твое, Руфь. Теперь ты не просто ковбойская невеста.
— Прошу тебя, не начинай все сначала! Мы уже сто раз говорили обо всем. Благодаря кому я это получила? Если бы ты не появился тогда, я бы осталась ни с чем! Просто была бы разорена! Даже если бы удалось спасти брата, он не смог бы добиться того, чего достиг ты. Он был хорошим мальчиком, невозможно и мечтать о лучшем братишке, но какой из него скотовод. И дело не только в этом, Уорд. Ты работал долго и превратил мои земли в нечто стоящее. По крайней мере дважды ты предостерег меня от дурацких поступков. Как ни крути, половина моего состояния — твоя!
— Может быть, мне стоит уйти и завести свое собственное ранчо? Тогда я смог бы вернуться и предложить тебе хоть что-нибудь.
— Сколько это будет продолжаться, Уорд? — Она положила ладонь на его руку, лежавшую на луке. — Пожалуйста, дорогой, не говори так! Мысль о том, что ты уйдешь, мне невыносима! Я всегда полагалась только на тебя, и ты никогда меня не подводил.
Они ехали в молчании. Взлетела дикая индейка и исчезла в кустах. Впереди тропу перепрыгнули два оленя и скрылись в высокой траве на берегу ручья.
— Неужели ты не понимаешь? Я пытаюсь все делать по-твоему. Ты говоришь, что нужно предпринять, и я выполняю и не собираюсь вмешиваться. Я женщина, Уорд, я не могу без содрогания думать о том, что ты вдруг пострадаешь. Или кто-нибудь из наших ребят, если уж на то пошло. Я даже больше боюсь того, что могут сделать с тобой все эти убийства, и ты станешь жестоким и бессердечным!
— Я понимаю тебя, но сейчас уже не стоит волноваться. Раньше, наверное, такая опасность существовала. Каждый раз, когда я попадаю в переделку, я ненавижу то, что мне приходится делать, но у меня нет другого выхода, я должен защищать собственную жизнь, потому что на свете есть люди, которые при случае ради своей ничтожной цели готовы на все. К сожалению, некоторые понимают только язык силы.
Возле дома, когда они спешились, Руфь спросила:
— Значит, едешь завтра?
— Да.
— Удачи тебе!
Она быстро повернулась и вошла в дом.
Уорд смотрел ей вслед, чувствуя себя одиноким и потерянным. И все же он понимал, что зря все усложняет. Руфь его женщина, они оба это знали. Она вложила значительные деньги в их общее дело, но у нее нет никаких практических знаний о пастбищах или о скоте. Он создал своими руками, головой и револьвером большую часть того, что она сейчас имела.