Добравшись до них, старатель собрал инструмент и отвел животных к скалам в дальний конец оврага. Его фляги были полны водой, провизии и патронов хватало с избытком. Ему повезло, что он не стал стрелять в того кролика, когда его увидел, апачи бы услыхали рев старого «шарпса» и наверняка примчались бы за ним. Теперь ему нужно быть предельно осторожным.
Если бы эти дикари убивали просто так! Это еще полбеды, но ведь апачи обожали привязывать пленников к муравейникам, чтобы его прикончили солнце и насекомые, а может, и стервятники.
Обнаруженное им русло обещало многое. Не только благодаря тому, что здесь бежала вода, но и потому, что оно буквально врезалось в древнюю скальную породу. Если бы он мог выбить шурфы в камне, то, без сомнения, нашел бы золото, и немало.
Утром он проснулся и тщательно оглядел местность. Одно хорошо: до его лагеря очень трудно добраться. Овраг или, лучше сказать, большая впадина имела футов шестьдесят в поперечнике. Большую ее часть закрывал сверху нависавший скальный уступ, круто поднимавшийся вверх футов на пятьдесят с лишним. Здесь хватило бы и травы и воды, чтобы прокормить и напоить пару ослов.
После осторожной разведки Билли развел костер из сухих веток мескита, которые почти не давали дыма, и приготовил немного кофе. Перекусив, собрал лоток, кирку, лопату, винтовку и вышел из лагеря. Нагрузился он больше, чем ему нравилось, но ничего не поделаешь.
Место, которое он выбрал для работы, находилось в маленьком ручейке. Поток здесь изгибался и оставлял нанесенный песок с внутренней стороны поворота. На вид порода выглядела весьма обещающе. Положив рядом «шарпс», старик принялся за дело.
До захода солнца он промыл кучу песка и глины. Нагрузив лоток, заходил с ним в ручей и, держа его под водой, начинал раскачивать, чтобы размок каждый кусочек. Затем выбирал и отбрасывал самые крупные камешки и гальку. После этого продолжал энергично раскручивать лоток так, что оставшуюся породу прибивало к краям.
Быстро взглянув наверх, чтобы убедиться в отсутствии апачей, он наклонял лоток под углом примерно тридцать градусов, чтобы поднятые водой более легкие частицы скользнули за край.
Потом несколько раз сильно бил по дну, стараясь осадить чешуйки золота — если таковые имелись, — и продолжал процесс. Он работал упорно, время от времени оглядываясь, пока в лотке не оставались только тяжелые частички, и чистой водой смывал оставшийся черный песок и золото во второй лоток, который прятал поблизости в кустах.
Некоторое время он работал не отрываясь. Затем, когда сгустились сумерки, собрал инструменты и, спрятав пустой лоток, отнес второй в лагерь.
Взял винтовку, осторожно вышел из своего убежища и забрался на откос русла. Пустыня в обе стороны выглядела безжизненной.
— Слишком безжизненная, будь она проклята, — проворчал он. — Индейцы наверняка вернутся. Апача не надуешь.
Выкатившись на рассвете из одеял, он на скорую руку приготовил завтрак и, взяв магнит, подвинул к себе лоток с промытой породой. Черный песок состоял в основном из частиц магнетита, ильменита и черной окиси железа, которые удалялись магнитом. То, что осталось, он ссыпал в мешочек.
— Слишком медленно, когда рядом апачи, — пробормотал он. — С такой породой можно промывать шестьдесят-семьдесят лотков в день, но, когда каждую секунду приходится оглядываться, тут не до рекордов.
Тем не менее он трудился упрямо и к ночи обработал более пятидесяти лотков. К концу второго дня он довольно усмехнулся, глядя на намытое золото. Теперь он не сомневался, что на верном пути. Используя кое-какие инструменты, старик мог бы набрать золота прямо здесь, но ему требовался крупный куш.
Он спрятал инструменты и пустой лоток в кустах, выросших в русле. А утром, когда собрался выйти из укрытия, вдруг увидел апача.