Бросок факела происходил в рапиде. Тонкая горящая палка, оборачиваясь вокруг своей оси, пролетела по воздуху и ударилась об врага. Вспышка и нелюдь сам стал факелом объятый пожирающим его пламенем. Истошно вопя тварь начала хаотично дергаться, поджигая остальных своих товарищей. Мрак озарило зарево от загоревшихся монстров пытающихся сбить с себя огонь. Они лупили своими отросшими конечностями по серым тушам, но ничего не получалось. Воспользовавшись беспорядком в рядах неприятеля, я проскользнул мимо них и с разбегу нырнул в воду. Из-за пораненной ноги проплыть в погруженном состоянии не вышло. Нога едва двигалась и простреливала ослепляющей болью при любом движении. Вынырнув, до ушей докатился раскатистый гул становящийся громче. Вместе с ним в затылок подуло обжигающим дыханием. На стенах отразился оранжевый перелив восхода солнца, и вокруг становилось все светлее. Повернувшись, я увидел лишь стену огня, быстро наплывающую в мою сторону
Глава 11
Широкоплечий коренастый мужчина со стильной бородкой открыл входную дверь и устало зашел в квартиру. Никто не ждал его дома и темнота, гробовая тишина и отсутствие приветствий стали привычны. Скинутый пиджак занял свое место на спинке стула. На стол из карманов отправились сигареты, зажигалка, телефон, бумажник и пластиковая карточка подтверждающая личность. Доведенными до автоматизма рутинными действиями мужчина, не задумываясь, включил кофейник, телевизор и автоответчик. Именно в таком порядке он всегда выполнял дела, ждущие его на кухне по приходу с работы. Вот уже второй десяток лет ничего не менялось в расписании. Такие как он не любят перемен. Открыв холодильник, хозяин квартиры посмотрел, что его ждет на ужин. На пустых полках одиноко ждала коробка с недоеденной китайской едой из ресторана за углом и бутылка скисшего молока, которая постоянно избегала мусорной корзины по разным причинам. В основном, потому что о ней забывали каждый раз, как выключалась лампочка освещающая камеру рефрижератора. Повиснув на дверце, бородатый завис, будто ожидая, что из пустоты появится что-нибудь более съедобное и аппетитно выглядящее. На фоне звучал голос его бывшей жены оставившей сообщение по поводу выплаты алиментов и рассказывающая про порядок свиданий с дочерью.
Привет Уильям. тихо сказал черноволосый молодой парень, вольготно развалившийся в кресле в гостиной, совмещенной с кухней. Ему надоело ждать пока его присутствие, наконец, заметят и он решил дать знать мужчине, что тот не один.
Привет. не оборачиваясь, отозвался названный по имени. Ответ прозвучал вроде бы ровно, но небольшая заминка показала, что это только показное спокойствие.
Уильям закрыл холодильник, выпрямился и развернулся, чтобы встретиться с гостем лицом к лицу. Брюнет держал на коленях пистолет с глушителем и твердо встретил взгляд коллеги. Они никогда не были друзьями, но хорошими знакомыми их можно назвать. Несколько лет в одних окопах. Работа на контору и тонна съеденного на двоих дерьма, сближает. Но, наверное, не настолько сильно чтобы надеяться уйти живым с этой встречи. Уильям это понял, посмотрев в холодные глаза своего палача. Мужчина даже успел потянуться к кобуре, когда прозвучал приглушенный хлопок. С грохотом тело свалилось на пол кухни, оставив позади себя брызги крови и мозгов из пробитого насквозь черепа. Пуля угодила в скулу. Пройдя под углом через голову, она застряла в навесном шкафчике.
Пап, мама сказала, что мы скоро увидимся. Она не знает, что я тебе звоню. Просто хотела сказать, что рада буду провести с тобой выходные. Я очень скучаю. Перезвони, как сможешь. пискнул автоответчик и послышался голос младшей дочери убитого. Мэри.
Прослушанное послание не помешало убийце подойти к неподвижно лежащему Уильяму и для верности выстрелить еще несколько раз. Положив дымящееся оружие рядом с трупом, парень не спеша вышел через дверь, не забыв впрочем, выключить свет перед уходом.
Уильям Стил. Именно так звали этого подонка. Клятва, устав и честь офицера не помогли сдержаться от продажи секретной информации на сторону. Жаль, что именно мне пришлось подчищать концы. А ведь я ужинал с его семьей. Никогда бы не подумал, что он способен на предательство. Как оказалось легкие деньги для оказавшегося в трудном положении, могут перевесить принципы.
Но призраком из прошлого выступил не застреленный Уильям, а его дочь. Мэри. Сейчас она уже должна школу заканчивать, но образ принял вид той самой малютки, что я видел за семейным ужином. Она ничего не говорила. Только смотрела с укором, горестно проливая слезы, катящиеся по щекам. По мнению совести, это видение сироты потерявшей любимого отца должно было растрогать. Но нет. Я не знал родительской ласки и лишен понимания, что такое семейные узы. Поэтому внести разлад в душевную конструкцию это послание от подсознания не могло. Ублюдок заслужил свою пулю и если стоит кого-то винить за эту смерть, так это самого Уильяма.
И если очередная ментальная пытка провалила свое предназначение стать кошмаром, то вот сменившая ее физическая боль справилась на все сто. Я получал ожоги раньше. Но никогда не превращался в один большой ожог. Стая инфернальных хищников пожирала плоть, уничтожая ее своими лижущими языками пламени. Укусы, разорванное горло и сталь в сердце отступили на второй план. Тело стало поленом в камине. Плоть утончалась и улетала в трубу в виде дыма и оседала на кирпичной кладке как копоть. Хлопья праха витали в воздухе как снежинки в зимнее морозное утро. Кричать не получалось так как кислород вокруг выгорел и легкие не могли сделать и вздоха. Когда мясо почернело и обратилось в тлен, голодные языки огня добрались до скелета. Температура повышалась и кости начали трескаться, обращаясь в хрупкий хрусталь. Я таял как снеговик, очутившийся посреди пустыни. Исчезал, как ночь проигрывает схватку рассвету нового дня. Я терял не только физическую оболочку, но и часть себя. Кусочек души уносился в иной мир, покуда остальное, ведомое неизвестной силой, насильно возвращалось из круговорота урагана затягивающего мертвых туда, где им и положено быть. Казалось, мельком удалось увидеть этот вихрь размером с континент, всасывающий сгинувшие сущности и отправляющий их в простирающуюся под ним бескрайнюю бездну.
Опыт обнулен
Все бонусы сброшены
Характеристики приведены к значениям по умолчанию
Счетчик жизней: 2
Уровень «Здравомыслия» понижен
Снова эта канитель. Как бы ни старался, но жизни тают на глазах. Всего два шанса и ничто не сможет спасти от падения в темный зев Пустоты. Почему-то именно так хочется назвать эту мрачную впадину. А может оно и к лучшему? Сколько можно цепляться за существование, которое и жизнью то нельзя считать. Хватит уже коптить белый свет. В мире полно мудаков достойных своей пули и я точно один из них.
Открыв глаза, я лежал не двигаясь. Мысли вяло текли в голове. Апатия и полное эмоциональное выгорание стали результатом поездки в адское горнило. Меня уничтожили, разбив на маленькие кусочки, а затем снова собрали, как склеивают упавшую вазу. Вполне понятно, почему я уже не буду прежним. Дыхание было размеренным и ровным. Ничего не болело или приносило неудобств. Может только затекшая от лежания на твердых камнях спина. Ну, еще и удушающая вонь горелого мяса. Кстати и почему я не плаваю? Я ведь сдох именно в бассейне, а значит должен был возродиться именно там.
Живой? голос Варда пробасил откуда-то сбоку.
Угу. ответить более умно, как и повернуться к пришедшему в себя товарищу, я не захотел.
Когда пожар схлынул, я вытащил тебя из воды. Ты выглядел похуже, чем сейчас. впервые на моей памяти здоровяк показал свое чувство юмора. Ты Герой?
К сожалению, нет. За мной подвигов не водиться как-то. все еще глядя в потолок сказал я.
Ты не понял. воображение нарисовало, как Вард покачал своей массивной головой, чтобы добавить своим словам вескости. Ты инициированный?
Услышав кое-что интересное, я нашел в себе силы обуздать лень. Раб, похоже, вкладывал в слово «герой» несколько иной смысл, чем обозначение высокоморального человека. Это больше походило на титул или профессию. Приподнявшись на локте, я взглянул на Варда по-новому. Похоже он не только хорош в битве, но и куда как смекалистей остальных деревенщин.