Леонора ХардЭкстаз, мольберт и порочные желания
Фрагмент интервью [1]
Журналист: Буквально пару недель назад открылась Ваша выставка картин под названием "Экстаз". Почему Вы выбрали именно такое название?
Хавьер Б: На самом деле, это название пришло мне в голову совершенно внезапно. У меня была задумкасоздать серию картин о чувствах девушек и их внутренней боли. Когда я закончил последнюю, я выставил все изображения вдоль стены и сел перед ними. Наверное, в этот момент, когда я смотрел на свои творения, я подумал, что это настоящий экстаз. В каком-то более медицинском понятии. Почитайте определение экстаза с точки зрения психиатрии, если хотите понять суть моей выставки, потому что сам я не в состоянии запомнить этот умный набор слов.
Журналист: Ваши картины пропитаны психологией и символизмом. Это первая Ваша выставка?
Хавьер Б: На самом деле нет, но эта самая масштабная. Думаю, что я не набирал столько посетителей на предыдущих, вместе взятых.
Журналист: Как Вы сами объясняете такой скачок популярности и спроса?
Хавьер Б: Я попал в точку, вот и все. Думаю, дело в теме эмоций, которую я затронул. Людям нравится смотреть на тяжелые чувства, на страдания лирических героев, это показывает им, что они не одиноки в своих проблемах.
Журналист: Это правда, что люди уже раскупили все картины, представленные Вами на этой выставке?
Хавьер Б: Их там совсем немного, так что в этом нет эффекта «вау!». Но да, покупатели нашлись на каждую картину. Надеюсь, что эти люди выбрали те произведения, которые им были наиболее близкими. Вы сами какую бы выбрали?
Журналист: Хороший вопрос, я бы приобрел несколько. Но моя дочь влюблена в картину «Агония в стакане».
Картина «Агония в стакане»
Гремящая музыка разрывала стены и танцпол современного ночного клуба «El Flamingo». Сегодня здесь выступал приглашенный популярный в Мадриде ди-джей, который не оставлял без движения совершенно ни единого посетителя. Молодежь танцевала в темноте зала, освещенного движущимися прожекторами и лазерными подсветками.
Я тебя знаю, сказала девушка-бармен, глядя на одного из подошедших к бару ребят, Ты тот художник, Хавьер Бласкез.
Это я, согласился парень, присаживаясь за стойку и складывая на нее руки, Но ты меня не знаешь.
Твой отец владелец этого клуба, сказала девушка, не скрывая улыбки, Он отличный человек.
Я знаю, ты хочешь поговорить со мной о нем? Или хочешь-таки уточнить, что я буду пить? Хавьер улыбнулся в ответ девушке и взглянул за ее спину, рассматривая выставленные за ее спиной бутылки. Рядом с девушкой суетились еще два бармена, но она все свое внимание решила уделить сыну директора.
Прости, сказала она громко, чтобы заглушить музыку, гремящую из зоны танцпола, Что будешь?
Давай вишневое пиво.
Поблагодарив девушку за принесенное пиво и расплатившись за него, Хавьер остался сидеть за баром, наблюдая за девушкой, которая продолжила суетиться с другими клиентами. Парень внимательно смотрел на нее, изучая каждый миллиметр ее внешности. Темные волосы, убранные в хвост, темные глаза, окруженные пышными ресницами, шрам над губой, который проглядывал из-под тонального крема, густые широкие брови. Девушка не выглядела так, словно посещала спортзал, однако под ее черным поло проглядывала талия в моменты, когда она наклонялась к нижним полкам шкафчика на задней стенке бара. Кажется, поло и джинсы скрывали очень привлекательную фигуру.
Как тебя зовут? спросил Хавьер, когда девушка забирала его пустую бутылку из-под пива.
Бланка, ответила девушка, нисколько не смущаясь. Скорее всего, она часто отвечала на этот вопрос. Единственная девушка бармен точно являлась одним из главных объектов для приставаний в ночном клубе. Хавьер заказал еще одну бутылку пива, продолжая разглядывать девушку.
Ее глаза были полны оптимизма, она ловко находила общий язык даже с самыми «перебравшими» клиентами. Бланка. Хавьер задумался, следя взглядом за ее перемещениями вдоль продолговатой стойки. На вид ей было лет девятнадцать.
Ты меня пугаешь, наконец, заметила следящий за ней взгляд парня Бланка, Все смотришь и смотришь. Я же не твоя картина, чтобы так пристально меня разглядывать.
Люди лучше, чем картины, ответил Хавьер, после чего сделал пару глотков из бутылки, Я только поэтому их и рисую. Знаешь, чтобы запомнить эмоции.
Эмоции от чего? удивилась девушка, упираясь руками о поверхность стойки напротив Хавьера.
Эмоции, которые они могут показать только мне наедине. Которые они вынуждены скрывать от окружающих, потому что чего-то боятся.
А если люди довольно откровенны с окружающими? с вызовом бросила девушка, Например, им нечего скрывать?
Таких не существует, улыбнулся Хавьер, Люди боятся открыться перед обществом, боятся быть слишком развязными перед своими партнерами, или наоборот боятся показаться скучными и ведут себя слишком смело, страшно при этом нервничая каждый раз.
Так ты психолог? спросила Бланка.
Я художник, ответил Хавьер, И я бы хотел тебя написать.
Девушка довольно сильно удивилась, глядя на парня с нотками смущения. Ее никогда не посещала мысль о том, чтобы стать натурщицей, тем более у довольно популярного в испанских кругах художника.
Соглашайся, сказал он с обворожительной улыбкой на лице, Я обещаю, что переверну твой мир одной картиной.
Когда?
Сейчас.
Ты чего? теперь Бланка рассмеялась, очевидно, списывая столь смелое предложение на алкогольное опьянение Хавьера, Моя смена заканчивается в пять утра, а сейчас только половина первого.
Я поговорю с управляющей, Хавьер пожал плечами, не совсем понимая простого работника, который не может просто так покинуть свое рабочее место, Но ты должна кое-что знать, прежде чем мы поедем в пристанище моих муз.
Что я оттуда не вернусь? усмехнулась девушка, Или что я должна тебе заплатить?
Нет, конечно, улыбнулся парень, Я не пишу за деньги и не плачу своим вдохновителям. И я не причиню тебе вред, само собой. Но я должен объяснить тебе, что после того, как мы закончим, ты должна оставить меня одного. Я заранее дам тебе деньги на такси.
У меня нет с этим проблем, я поняла, кивнула Бланка, в ее сердце отозвались тревожные нотки, но она уже пленилась черными глазами Хавьера.
Парень встал и отправился на поиски управляющей «El Flamingo». Спустя полчаса по ночным дорогам Мадрида летел простенький автомобиль Хавьера. Он внимательно смотрел на дорогу, являясь довольно внимательным водителем.
Я написала подруге, что еду с тобой в твое пристанище муз, сказала Бланка с широкой улыбкой, И я скину ей геопозицию, когда мы будем на месте. Просто хочу, чтобы ты знал.
Я не маньяк, Бланка, улыбнулся Хавьер, В любом случае, если ты чувствуешь себя не в безопасности, я могу вернуть тебя на работу.
Просто я никогда прежде не делала ничего подобного. Но ты сын сеньора Бласкеза, а он очень добрый.
Этим ты объясняешь то, что села в машину к незнакомцу и едешь с ним, черт знает куда? усмехнулся Хавьер, Смело и глупо. Я думаю, ты сделала это по другой причине.
Расскажешь?
Я думаю, твоя жизнь кажется тебе рутинной и скучной. Ты впервые в своей жизни смогла уйти с работы пораньше, впервые чувствуешь трепет оттого, что делаешь что-то противоестественное. Это заставляет тебя делать глупости. Мой отецотличный человек, как ты заметила, и это правда. Ты надеешься, что я такой же и мне можно доверять. Но ты едешь со мной, потому что хочешь чего-то нового, неизвестного, интересного.
Все же ты психолог, сказала девушка, не сводя взгляда с Хавьера, пока звучала его небольшая речь, Как много девушек бывало в твоем «пристанище муз»?
Это не важно, это прошлое. Важна лишь ты и сейчас, ответил Хавьер, выезжая в пригородную лесополосу. Им пришлось свернуть с основной дороги и ехать какое-то время по лесу.
Ладно, признаюсь, мне немного страшно, сказала Бланка, оглядываясь по сторонам.
Не переживай, мне незачем убивать тебя и портить свою карьеру, улыбнулся Хавьер.
Автомобиль остановился у небольшого деревянного домика в лесу. Парень вышел из машины, одновременно с ним вышла Бланка, оглядывая местность. Хавьер поднялся по невысоким ступенькам и оказался на крылечке, где включил свет.