Я не заметила, как по щекам потекли предательские слезы истеричной дуры, реально наговорившей Марте что попало. Ночью я не проронила ни одной слезинки, а сейчас рыдала над тряпками. Позор.
Ну, все, все, Кирочка! Все! сказала Роза, с чувством обняв меня. Марта успокоительно взяла меня за руку. Это всего лишь гормональный всплеск. У тебя ведь почти пропало молоко? Я всхлипнула и кивнула. Ну, вот! Чуточку тебе теперь будет полегче!
Позорно, унизительно, абсолютно глупо, но после слез мне стало Не легче, но как-то свободнее, будто со слезами вышло что-то, что меня отравляло и мешало мыслить рационально. Ну и, конечно же, поддержка Марты и Розы снова подействовали на меня благоприятно, даже я бы сказала, как лекарство. Все-таки это очень сильное стимулирующее чувство, когда ты был кому-то не безразличен.
Роза ушла заниматься обедом, Марта погрузилась в примерку, а я занялась приведением себя в порядок. Как ни странно, но после слез я не выглядела так уж хуже, а даже наоборот как-то чище.
Черт, наверное, мне действительно это было очень нужно! И плевать, что со стороны это выглядело жалко и уныло!
Я накрасилась и расчесала волосы, надела кольцо с красным бриллиантом и платье цвета шоколада, которое смотрела Роза. Благодаря тому, что на груди оно имело напуск, я могла не мучить свою грудь бюстгальтером, а дать ей так сказать подышать, не привлекая при этом к ней внимания.
Застегнув золотистые босоножки и мазнув духами запястья и за ушами, я спустилась вниз. Меня беспокоило, что Ибрагимов до сих пор не звонил. Я не давала ему свой личный номер телефона, а стационарный телефон резиденции А он вообще был?
Черт! выругалась я на полпути в гараж, из которого выходила Катя.
Все машины в порядке, неохотно отчиталась она. Бензин есть, ключи я
Хорошо! раздраженно перебила я, думая про адвоката. Неужели мне придется самой ему звонить? Григорий Георгиевич еще не вернулся? спросила я, наступив себе на горло. Хороша же была я, как хозяйка, раз понятия не имела о том, где были мои наемники.
А вы соскучились, Кира Валерьевна? игриво ответили мне из-за спины.
Прежде, чем я обернулась, я успела заметить, как сверкнули глаза Кати, но осмыслить это у меня не было возможности из-за того, что осмысливать пришлось новый имидж Астахова, главной изюминкой которого была стильная стрижка.
Запомни этот день, Серый, весело усмехнулся он над моей реакцией. Мне удалось удивить, если не поразить, нашу прекрасную хозяйку.
Серый, стоявший рядом с ним, тоже усмехнулся, хотя его больше интересовала моя выпирающая грудь, которую напуск платья сделал гораздо более заметной, чем я ожидала. Неужели у женщины больше не было, на что посмотреть, кроме груди?
Я взглянула на сумку, которую Астахов держал на плече, и на лоток свежей клубники, которая была у него в руках. Заботливо накрытые пищевой пленкой ягоды цвета спелой страсти выглядели, как прощальный подарок.
Опять уезжаешь? вырвалось у меня.
Переезжаю, поправил меня Астахов, принюхиваясь.
В глазах его заплясали задорные искорки, и мне стало некомфортно, но не только от его взгляда и того, что он почувствовал мое волнение, а и от запаха Кати, по уши влюбленной в волкодава и ревновавшей, что все его внимание было приковано ко мне, но унизившейся до того, чтобы сообщить ему, что мне хотелось клубники.
Интересно, он трахал ее в перерывах между слежкой за мной? Или же верная полукровка висела у него на члене сутками напролет, не давая скучать по мне?
Мне звонил Ибрагимов, как ни в чем не бывало продолжил Астахов. Он подошел ко мне вплотную, и запах клубники дурманяще смешался с запахом сигарет и серебра. Документы готовы. Он ждет твоего разрешения приехать.
Мне не понравилось, что волкодав выступил в роли посредника между мной и Ибрагимовым, но, очевидно, что раздобыть номер наемника адвокату было проще, чем раздобыть мой. По крайней мере, он вообще позвонил, что само по себе было хорошим знаком.
Перезвони ему и скажи, что я пришлю за ним машину к семи, подумав, сказала я.
Сделаю, тихо ответил волкодав, всматриваясь в мое лицо, будто пытаясь понять, что я задумала. Если б я сама это знала. А вы, Кира Валерьевна, поешьте клубники, добавил Астахов, протянув мне лоток с ягодами. Вам нужны витамины.
Глава 10
Роза накрыла для меня обед в столовой, удостоив вазу с клубникой самого почетного места на столе. Я поставила ноутбук так, чтобы ее не видеть и слепо тыкала вилкой по тарелке, стараясь сосредоточиться на новостях, все как один вещавших о запуске мусороперерабатывающего завода и открытии рабочих мест. Где-то мне даже попалось интервью заместителя мэра, но вчитываться в него я не стала. Там и так все было понятно: стоило забрать у людей, да и у волков, и полукровок тоже, что-то важное, а потом вернуть, и они, считай, были в кармане, переполненные благодарностью.
Меня странно грело, что в моих руках теперь была власть, и что с ее помощью я сделала доброе дело, предоставив рабочие места, но также я не могла не отметить, что подобным жестом я еще больше себя обнажила. Благодарностьблагодарностью, но даже простые жители городских трущоб не могли не задаться вопросом, кто же теперь был у руля, не говоря уже про мэра и всех его многочисленных прихлебателей.
"Что если ко мне придут менты?" вдруг подумала я. "Или тот же мэр?"
Что тогда мне следовало делать? Что бы сделал Борис?
Заплатил бы? Припугнул бы? Убил бы?
Разве не странно, что я думала о том, что сделал бы он?
Ты роскошно выглядишь.
Я вскинула задумчивый взгляд на Астахова, чей приход я не заметила. Кобура с пистолетами очень красиво смотрелась поверх белой футболки. Даже очень красиво. И сексуально. Волкодав вообще был очень сексуальным. Всегда.
Он сел на стул рядом, и среди запахов сигарет и серебра я уловила тонкий оттенок, наверное, лосьона после бритья. На улице я его не почувствовала, но сейчас апельсиновые и древесные ноты пробивались даже сквозь запах клубники.
Раньше я не замечала, чтобы он пользовался чем-то подобным, но этот запах ему очень шел, будто подчеркивая его сексуальность и опасную какую-то даже животную привлекательность.
Зачем подстригся? спросила я, рассматривая его. Я думала, что шевелюра твоя визитная карточка.
Блохи замучили, улыбнулся Астахов, стащив с моей тарелки кусок белой рыбы. Роза отказывается меня кормить, пожаловался он, игриво облизав пальцы.
Коробки из-под пиццы уже закончились? справилась я с самым невинным видом.
Увы! как ни в чем не бывало, ответил Астахов, стащив еще один кусок. Еще она не говорит мне, где лежит чистое постельное белье. Представляешь, в моей комнате не застелена кровать! на полном серьезе посетовал он, сверкая космосом в темных глазах.
Убери от меня свою шлюху, сказала я, не поддавшись на провокацию с его переездом и жалобами на отсутствие люксового обслуживания.
Катя не шлюха и тем более не моя, но мне очень приятно, что ты ревнуешь, самодовольно улыбнулся волкодав.
Не делай так. Я посмотрела ему в глаза.
Может, со шлюхой я и перегнула, но это был не срыв, а просто слова, которые нужно было произнести.
Вокруг меня Вокруг нас столько всего происходило, что устраивать игры еще и между нами было совсем не нужным. По крайней мере, мне. Не то, чтобы я хотела рассказать ему о своей боли, о сомнениях, о смешанных чувствах к нему, но продолжать этот фарс, будто мы просто продолжили с того, на чем закончили в прошлом году, я тоже не хотела.
Не делай вид, что ничего не произошло, продолжила я. Что не было года и всего остального.
Улыбка на лице Астахова застыла, уголки губ неумолимо поползли вниз и от беззаботного запала волкодава не осталось и следа. На меня смотрел убийца с запахом апельсина и злости.
По-моему это ты делаешь вид, что ничего не произошло, мрачно ответил он. И что сейчас ничего не происходит между нами. Я видел, как ты смотрела на меня на том чертовом дворе. Видел, как ты загорелась, как ты почувствовала по-настоящему, а сейчас ты снова под маской, снова играешь
Потому что ты предал! в один момент сорвалась я. Я доверилась тебе, а ты предал меня! Ты приласкал меня, сказал, что нам надо будет поговорить, уложил спать! И что ты сделал потом? А, Астахов? Ты сделал по-своему! Да, вероятнее всего я бы тогда и сама пришла к решению расстаться с Никитой для его же блага, но оно было бы моим! Я бы подготовилась, продумала разные варианты, сцедила бы побольше молока, чтобы Никите было на первое время, но нет! Ты спешил! Скорей, скорей сделать по-своему! А теперь еще и смеешь меня упрекать в том, что я под маской? Что я играю? Позволь спросить тебя, Астахов: а ты разве не для этого привез меня сюда? Не для того, чтобы я снова стала той крутой бабой, на которую ты запал?