Из туалета вышла, торопясь убраться из клуба, пока эти двое не проснулись. Нет, я не думала, что они захотят продолжить знакомство, более того, я была уверена, что не захотят. Это просто клубный перепихон, то, что остается в ночи. Вот и все. Пусть там и останется!
Повезло, что на парковке стояло несколько авто. Такси. И пусть ценник мне озвучили неадекватный, я заплатила с радостью, только бы убраться отсюда побыстрее.
На часах было уже четыре, когда я вошла в квартиру. Тихо, стараясь не шуметь, скинула туфли и направилась в ванную. Мне хотелось смыть с себя все, но, уже пустив воду, я вдруг замерла.
Мне нравился запах, который остался на моей коже. Он вызывал странные чувства, необъяснимые, которые не давали мне успокоиться.
Нет! твердо сказала сама себе и залезла в ванну.
Я терла кожу до красна, стараясь убрать все, что могло напомнить об этой ночи, но На моем теле остались отметины от поцелуев, от пальцев, от той бешеной страсти, что владела мною. Они сойдут не скоро и будут напоминать о случившемся еще долго.
Красная и распаренная выползла на кухню, но на пороге замерла.
Я тебя разбудила? спросила виновато. Прости, я старалась быть тише.
Не получилось, Машка осуждающе поджала губы.
Прости, повторила я, кутаясь в халат, который закрывал меня до пяток.
Прошла к чайнику, поняла, что, несмотря на обиду, сестренка согрела для меня воду. Улыбнулась, взяла кружку, заварила крепкий чай. Все равно не усну, да и она тоже будет ждать утра.
Хорошо погуляла?
Если бы Маше было не тринадцать, а хотя бы восемнадцать, я бы могла ей признаться. Наверное. Но, скорее всего, нет. Я старшая сестра, я несу ответственность за нее, за ее воспитание, и не могу позволить моей аморальности испортить и ее жизнь.
Да, неплохо, я уткнулась в кружку.
Маша нахмурилась.
Ань, что-то случилось?
Глупости какие! возмутилась наигранно. Просто столько танцевать Да я ног не чувствую!
Судя по твоему виду, не только ног, Маша успокоилась. Приготовить завтрак?
Она встала, не дожидаясь моего ответа. Ей хотелось просто себя чем-то занять. Это я поступила малодушно, сбежала в клуб, оставив ее одну со страхами на целую ночь. А Машка держится. Может, это мне нужна помощь, а не ей?
Она достала из шкафа сковороду, поставила ее на плиту. Подошла к холодильнику, достала упаковку яиц, но сделала всего шаг, и вся упаковка полетела вниз.
Я отставила кружку, быстро поднялась и подошла к сестре. Ее плечи вздрагивали, Машка пыталась отвернуться, но я уже успела заметить, как по ее щекам катятся слезы.
Не сильнее. Просто старается сделать вид, что сможет вынести все это. И я бы старалась Стараюсь. Но я старше. У меня нет иного выхода, я теперь отвечаю за нее.
Маш, садись, я все сама сделаю, обняла ее, прижала к себе.
А-ань, как мы как мы теперь будем? всхлипнула, обхватила меня руками, вжимаясь, словно и я вот-вот исчезну.
Потихоньку. Будем привыкать, произнесла я ненавистное слово.
В кладовке лампочка перегорела, а на балконе полка шатается, будто это ее успокаивало, начала перечислять Маша. Мне нужно алгебру подтянуть и биологию
Я помогу, начала гладить ее по голове, чувствуя, что меня начинает трясти. Я.
Ты в алгебре ноль без палочки.
Научусь. Буду с тобой учить, вспомню.
Нужно было найти слова, но их уже давно не было. Они закончились. И теперь никто не смог бы их отыскать, чтобы успокоить и ее, и меня. Остались слезы, которым не было края, и отчаяние. Я смогла спрятать его, сделать все, чтобы Маша не поняла, как трудно нам будет. Не знаю, сумею ли сделать все, что нужно, но постараюсь.
Она высвободилась из моих объятий и пошла к двери.
Ты куда? обеспокоенно спросила у нее.
Попытаюсь пару часов поспать, замерла, не оборачиваясь. Лучше я все равно не сделаю, только испорчу еще что-нибудь
Маш
Она ушла.
Мы справимся, мы сумеем пережить все, вынести все испытания. Это просто жизнь, ничего больше. Все идет своим чередом, как должно.
Я посмотрела на разбитые яйца, но убирать не стала. Слезы застили глаза, хотелось убежать на край света, только подальше отсюда, подальше от всего, что напоминало о них.
Боль. Нам с Машкой осталась только боль. Пустое место в душе. Дырка в сердце. Ее не заполнить, не заклеить, не починить. Все кончено.
Кое-как я дошла до зала и рухнула в кресло. На журнальном столике стояла фотография. Помню, как мама ругалась, что у нас нет ни одного нормального совместного фото, как она заставила сделать его, когда мы поехали на природу. Здесь все счастливы по-настоящему, без фальши, без обмана.
Родители и две дочери. Простая семья.
Которой больше нет.
Жизнь слишком хрупкая штука. Сегодня ты есть, а завтра от тебя не останется даже воспоминаний. Кто о нас вспомнит?
Наши дети.
Папа всегда говорил, что дети это продолжение, это то, ради чего стоит жить. Вот мы и остались, когда их больше нет.
Мне двадцать три! Всего лишь. Что я могу сделать, что дать Машке? Это сейчас она позволяет себя обнять, разговаривает со мной, но что будет через месяц? А через год? Я не мать, а сестра, зачем слушать того, кто не может похвастаться опытом?
Мама бы разозлилась из-за моего решения, но я не могу иначе. Маша заслуживает нормальной жизни, а я Я свое отгуляла. Сегодняшняя ночь прямое тому доказательство. Хватит. Я побыла в отношениях, пожила почти семейной жизнью. Отучилась. Попутешествовала немного. И теперь буду жить ради сестры. Она хотела в этом году подтянуть с папой предметы, значит, помогать ей буду я.
Нам осталось только пережить завтрашний день.
Я бы не хотела, чтобы она там была, не видела, как папу отключают от аппарата, но разве я смогу ее остановить? Папа был бы против. Но он уже ничего не скажет. Их с мамой разделила неделя. Целую неделю мы верили, что он к нам вернется.
Неделя
В их комнате стоит урна с ее пеплом. Как я должна поставить там вторую? Увезти на кладбище и закопать? Ни за что! Мне так хочется, чтобы они оба были рядом. Со мной. С нами.
Но это невозможно.
Проклятый сентябрь! Что же ты наделал!
Я плакала и знала, что за стеной плачет Машка.
Все, что у нас есть, это мы. В целом мире у нас больше никого нет.
Глава 3
Анна Михайловна, я устало подняла глаза. Почему еще нет документов на «Гермес»?
Лидия Сергеевна меня раздражала. Хотелось схватить со стола клавиатуру и вмазать по ее наштукатуренной морде. Но я сдержалась, потому что начальство бить нельзя, это может плохо закончиться.
Потому что они прислали мне реквизиты пятнадцать минут назад. Сейчас оформляю.
Поторопись!
Фыркнула и ушла.
И чего приходила, спрашивается? Просто позлить? Да, такого от нее можно было ожидать. Начальница отдела вечно пыталась показать, что она и только она здесь всем руководит. Мымра крашенная.
Я опустила голову на руки.
Нервы пора лечить. Еще немного и не выдержу, или разревусь, или прибью кого-нибудь. А все из-за Машки, которая вдруг решила, что она взрослая! И как мне с ней быть?
Всего два месяца прошло с того самого дня. Неделю мы плакали, а потом начали возвращаться к нормальной жизни. Если можно ее так назвать. Нормальная В этом нет ничего нормального.
И вечный стресс привел к тому, что я была сама не своя, реагировала неадекватно, злилась по пустякам.
Ань, Ксеня уселась на край моего стола. Как на счет обеда?
При мысли о готовых обедах, которые можно было купить в нашей столовой, мне стало дурно.
Нет, я пас. Последний раз закончился не очень хорошо.
А что такое?
Кажется, я отравилась, поморщилась, вспоминая не лучшие минуты прошедших дней.
О-о-о, подруга слезла со стола и поправила юбку. Может, тогда в кафешку сгоняем?
Не могу, мне этот «Гермес» нужно оформить, они затянули с документами, а мне расхлебывать.
Не обращай внимания на Лидушку, ей вечно все не нравится.
Нет, я, правда, должна все доделать, виновато улыбнулась и вернулась к открытому файлу.
Я принесу тебе пончик, подмигнула Ксеня и ушла.
Я рассеянно кивнула. Дел было много. И эти документы, которые нужно было отправить еще вчера, повисли над головой. Так недолго и спятить, пытаясь взвалить на себя непосильную ношу. Но я не могу иначе, я должна утвердиться на этом месте, доказать, что справляюсь Мне нельзя потерять работу, ведь нам с Машкой больше не на что жить. Конечно, есть пособия, но сколько там? Только школа и кружки отбирают половину моей зарплаты, а девочка хочет выглядеть красивой. И даже если сейчас она об этом не задумывается, то через полгода я взвою, не зная, как вывести ее из депрессии из-за отсутствия какой-нибудь новомодное ерунды.