* * *
Мы нашли кафе в Бруклине, на Монтень-стрит, и молча зашли внутрь. Я знаю, что нам с Джейком предстоял долгий разговор. У меня накопилось столько вопросов, что нам было просто необходимо найти спокойное и безопасное место для беседы. На Джейке была толстовка с капюшоном, а козырек его бейсбольной кепки закрывал его глаза. Я старалась держаться на расстоянии от него, но шла, не замедляя шага. Солнце поднималось все выше, и у меня было такое ощущение, будто мы привлекаем всеобщее внимание, поэтому нам следует как можно быстрее найти надежное укрытие.
Мы прошли в красную кабинку и заказали кофе. Мы сидели, не говоря ни слова и не глядя друг на друга. Никто из нас не знал, с чего начать.
Как ты нашел меня? спросила я наконец. Я хочу сказать, сегодня?
Я следил за своей студией на площади Томпкинса.
Я кивнула.
Ты знал, что я приду туда?
Нет, не знал, но надеялся.
Мы снова погрузились в тишину.
Я ходила к Заку, сказала я через какое-то время.
Да? Зачем?
А куда еще я могла пойти? Я пожала плечами. Я подумала, что раз уж он знает моего отца, то и сможет мне помочь расставить все точки над «i».
Но?
Но Зак попытался убедить меня в том, что все это плод моего воображения. Его мать тоже была там. И затем я поняла одну вещь.
Какую?
Проект «Спасение». Что бы он собой ни представлял, именно в его работе следует искать разгадку.
Джейк кивнул, словно заранее знал ответ на мой вопрос, хотя, возможно, так и было. Я полезла в карман и вытащила оттуда копию свидетельства о рождении Чарли, а также фотографию Адели, Майкла и Чарли, и пододвинула бумаги к Джейку.
Ты ведь Чарли, не так ли? тихо спросила я его.
Я не знала, что меня заставило сделать такое заключение. Пока я разговаривала по телефону с детективом Сальво, я изучала документ и заметила, что день рождения мальчика приходится на четвертое июля 1968 года. В первый вечер, который я провела вместе с Джейком, я спросила его, кто он по гороскопу. Он сказал, что его астрологический знак Рак. Когда я посмотрела на фото, на котором был запечатлен малыш на пони, я не могла точно сказать, Джейк ли это. Но мое подсознание подталкивало меня к такому выводу. Я не удивилась, когда он кивнул, глядя на бумаги, лежавшие перед ним.
Да, сказал он. Я думаю, что это так.
Как же все произошло?
До сих пор не уверен, что понял все до конца. Как я оказался в приюте, для меня по-прежнему остается загадкой. Мне известно только то, что Чарли выкрали из дому, когда ему не было еще и трех лет. Как и почему это произошло, непонятно.
Но ты не ошибался, когда говорил, что твоя мать любила тебя.
Она пыталась бросить меня.
Но она вернулась. Она была очень молода и сильно напугана, к тому же ее муж был наркоманом. Но все это не означает, что она не любила тебя.
Джейк молча кивнул. Бог ты мой, разве все мы не остаемся маленькими детьми, которым надо знать только одно: в детстве нас очень любили наши родители?
Но ты же нашел свою бабушку. Почему ты ей не открылся?
Он снова пожал плечами и уставился в чашку с кофе, вертя ее в руках.
Я не могу этого понять, продолжила я, когда Джейк не ответил. Разве ты не искал свою семью?
Я тоже сначала так думал, произнес он. Но потом я нашел Линду МакНотон, и все это показалось мне не совсем правильным. Тот мальчик, образ которого она хранила в памяти, исчез. Ее дочь погибла Я не нашел в себе мужества сказать ей, кто я. Я хотел вернуться к Линде, только когда узнаю правду. А мне она до сих пор неизвестна.
Мы снова замолчали. Джейк сказал:
Есть человек, который знает точно, что произошло с этими детьми. Почему так случилось и кто несет за это ответственность.
И кто же это?
Твой отец. Он был педиатром у всех пропавших детей. Сколько их было, не может сказать никто.
Ты думаешь?
Я уверен, что детей пропало очень много.
Проект «Спасение» начала я размышлять вслух.
Я никак не могла уловить связь между исчезновением Джесси, Чарли и других детей с организацией, которую спонсировал Макс. Но и остров кажется оторванным от земли, хотя на самом деле он связан с материком.
Так вот почему ты решил меня найти?
Джейк вздохнул и пустился в объяснения.
Честно говоря, я зашел в тупик, когда вдруг заметил ту фотографию в «Пост». Я встречался с доктором Хаузером, и он рассказал мне о твоем отце. Но я и понятия не имел, как подобраться к нему. Я же не мог просто так появиться и задать ему интересующие меня вопросы. Затем умер Арни. Все мои дальнейшие попытки раскопать хоть какую-то информацию об этой организации потерпели неудачу. Я был погружен в депрессию, не зная, в каком направлении двигаться дальше, и работал, как зомби, только ради денег.
Затем я увидел твое фото. Ты так сильно походила на Терезу Стоун, запечатленную на той старой фотографии, что я удивился. Это было потрясающе. Я думал, что теряю рассудок. Некоторые сыщики становятся настолько одержимы расследованием, что начинают видеть зацепки даже в самых невинных фактах. Затем я прочел, что ты дочь Бенджамина Джонса, и это показалось мне роковым совпадением. Я решил познакомиться с тобой, чтобы разузнать побольше о твоем отце.
То есть фактически ты меня использовал.
Джейк потянулся к моей руке, и я не отстранилась.
Сначала так и было, Ридли. Но Он не закончил, и я была этому рада, потому что боялась услышать всякую ерунду о внезапно нахлынувших чувствах. Я знала, что на самом деле все так и было, но не хотела, чтобы наше сокровенное знание обрело форму слов. Они бы уменьшили значимость происшедшего.
Если ты Чарли, а я Джесси, то что же произошло с другими детьми, которые пропали в том году? Кто они?
Я не знаю. Мне так и не удалось разыскать их. Они исчезли. Возьми себя, к примеру. У тебя другое имя, другой номер социальной страховки. У тебя есть свидетельство на имя Ридли Кью Джонс. Со мной произошло то же самое. На мое имя, имя Харли Якобсена, выписано официальное свидетельство. Чарли, Памела, Брайан, Джесси, их нет. Их настоящие родители мертвы.
Мне не показалось странным, что мы говорим о Джесси и Чарли в третьем лице. Ни Джейк, ни я не ассоциировали себя с пропавшими детьми. Я не могла себе представить, что когда-то была Джесси. Она была девочкой, чья судьба оказалась связанной с моей, но механизм этой связи был по-прежнему скрыт от меня. Джейк, судя по всему, ощущал то же самое.
Я не понимаю. Этих детей похитили у родителей. Они появляются в другом месте, с другим именем, с другим номером социальной страховки, но как это произошло, мы так и не узнали.
Я уверен, что к этому имеют отношение очень влиятельные люди, которые располагают и связями, и деньгами.
Джейк говорил без малейших колебаний, словно думал над этим не один раз.
Уровень организации похищений вызывает большое удивление. Действовала целая преступная группировка.
Но с какой целью? спросила я.
Когда я начал расследование, я решил, что речь идет о черном рынке. Я подумал, что детей бросали без документов, и кто-то пользовался этим, чтобы отбирать здоровых детей, снабжать их новыми свидетельствами о рождении и продавать богатым бездетным парам.
Но ведь тебя не бросили. Твоя мать вернулась за тобой.
Да, верно. Потом я узнал, что дети пропадали. Их никто не бросал, и это пошатнуло мою уверенность в первоначальной версии.
Однако все они были пациентами клиники «Маленькие ангелы».
Да, это их объединяет.
А клиника «Маленькие ангелы» сотрудничала с кем-то в рамках проекта «Спасение».
Вот именно.
И что это нам дает?
Нам еще надо обратить внимание на то, что все эти дети были частыми посетителями клиники. Когда маленьких детей привозят с травмами и ушибами, да еще неоднократно, наблюдающий врач обязан сообщить об этом в органы государственной опеки, так как эти дети становятся потенциальными жертвами жестокого обращения. Чарли бросали. У Джесси была сломана рука. Брайана привозили с переломом ноги, а у Памелы был вывих предплечья. Для столь маленьких детей такие травмы не характерны.
Откуда ты это знаешь? Доктор Хаузер сказал, что не разрешил тебе прочесть досье.
Он и не должен был говорить о том, что нарушил правила только потому, что его связывала дружба с Арни, правда?