Он усадил Эрлиона на нечто подобное кровати, скинул с себя плащ, а потом помог раздеться эльфу. Сапог не снимался, нога распухла и жутко болела.
Придётся резать, сказал Татиш и вытащил брошенного на пол плаща кривой нож.
Нет, запротестовал Эрлион. Где я потом такой сапог возьму?!
Эльф сам принялся стягивать его с себя, превозмогая боль, минут пять промучившись, он стащил сапог. Татиш надрезал штанину, кожа посинела. Орк не стал церемониться с эльфом, резким движением сделал надрез, выпуская кровь. Эрлион вскрикнул и схватил его за плечо.
Зачем? возмутился он.
Это пойдёт тебе на пользу, ухмыльнулся Татиш.
Стрига принёс банку с вонючей мазью, и они на пару намазали ногу эльфа. Затем Татиш подтолкнул Эрлиона к стенке, а сам улёгся рядом, накрыв их своим плащом. Боль пульсировала в ноге, эльф стиснул зубы, чтобы не хныкать и не жаловаться. От широкой спины Татиша распространялось тепло. Эрлион повернулся набок и уткнулся носом ему в шею. Где-то недалеко прилёг и Стрига, вскоре небольшая пещера наполнилась сопением и пыхтением. Орк времени зря не терял. Эрлион не мог больше игнорировать эти звуки. Он вплотную прижался к Татишу и потёрся пахом о его бёдра. Орк перевернулся и оказался лицом к эльфу. Эрлион стыдливо опустил глаза вниз, а рука Татиша уже исследовала его тело. Орк задрал рубаху на эльфе, обхватил губами соски и не оставляя их в покое, пока эльф не застонал.
Не стесняйся, сказал Татиш Эрлиону, стягивая с него штаны. Им до нас нет никакого дела.
Член Татиша был уже, чем у Стриги, но длиннее. Он развернул эльфа к себе спиной, бережно приподнял больную ногу, а потом резко вошёл в Эрлиона. Татиш не давал ни мгновения передохнуть, меняя позу и входя под более острым углом. Эльф обхватил орка за шею руками. После холода белоликой, он, наконец-то, почувствовал себя абсолютно живым. Татиш излился в Эрлиона, а потом замер, прижимая его к себе.
Глава 4
Эльф проснулся раньше орков, стараясь не разбудить Татиша, выполз из-под одеяла. Терпкий запах мускуса остался с Эрлионом. Он оделся, закинул дорожную сумку на плечо и собрался подняться с импровизированной постели, как был пойман за локоть орком.
Решил уйти не попрощавшись? голос Татиша обволакивал, убаюкивал.
Я должен отправиться к кромке замёрзшего моря.
Там сейчас небезопасно. Это последняя берлога орков, где хоть кто-то живёт. Орки уходят на юг.
Разве орки кого-то бояться? пошутил Эрлион, но получилось как-то зловеще.
Один из спящих богов проснулся, плащ сполз, обнажив широкую грудь орка.
На ключицах вилась руническая вязь, спускаясь по ложбинке к пупку. Эрлион распознал две руны: защиты и владения мыслью. Остальные были незнакомы, хотя эльф и славился дотошностью в изучении чужих языков.
Спящая богиня говорит, Татиш погладил ладонью лицо эльфа, смахнул невидимые пылинки. Но мы не можем понять её слов. Кто-то опередил орков, и теперь наш путь лежит на юг.
Зачем ты мне это рассказываешь? спросил Эрлион. Это ведь военная тайна.
Татиш негромко засмеялся, притянул к себе упрямого эльфа и поцеловал.
Она злая богиня, её магия настолько древняя, что лёд вокруг неё не тает, орк взял эльфа за холодную руку, показывая правоту своих слов. Ты слышишь её?
Нет, соврал Эрлион, выдернул руку и встал. Мне пора.
Я предупрежу охрану берлоги, если не успеешь до своих, приходи сюда.
Чтобы орки могли всласть наиграться со мной.
Поверь, это лучше, чем холодная смерть.
Эльф не стал благодарить орка и ушёл. Охранник молча его выпустил в холодную пустыню. Вьюга давно стихла. Эрлион потоптался у входа в берлогу, а потом, собравшись духом, направился к замёрзшему морю. Тишина давила на уши, травмированная нога немного побаливала. Эрлион гнал прочь мысли о Татише. «Наверное, орочий колдун, размышлял он. Почему я ночью не заметил рунической вязи у него на груди? Наверное, он не хотел, чтобы я видел. Тогда зачем утром показал»? Вопросы толпились в голове, сбивая с курса. Эрлион поймал себя на желании вернуться в берлогу.
Эльф присел на сугроб, развёл костёр из угольной плитки, согрел чай, а заодно и руки. Огонь разогнал мороки, образ Татиша померк, и его слова стали обыденными, лишёнными волшебства. Эльф улыбнулся, что повёлся орочьему колдуну. Он сделал глоток горячего чая. Чужие холодные руки легли ему на плечи. Эрлион резко вскочил и увидел перед собой Анариона.
Вы уже уехали на восток? дрожащим голосом сказал эльф, вглядываясь в черты лица принца.
Анарион улыбнулся, и Эрлион сдался, ведь всё может быть под солнцем. Принц поцеловал эльфа, обжигая губы извечным холодом. Эльф опустил голову, по щеке покатилась слеза.
Татиш, зачем используешь мои потаённые желания?
Тебе не понравилось? спросил женский голос, и эльф ощутил присутствие белоликой. Ты всё время думал о нём, я и решила, предстать перед тобой в облике любимого.
Так неправильно, сказал Эрлион и сел обратно к костру.
Белоликая царевна обошла его и села напротив, обернувшись Татишем.
Так лучше? спросила она эльфа.
Тот покачал головой, но говорить ничего не стал, она видела его мысли насквозь. От белоликой царевны ничего не утаить.
Я бы хотела тебя обнять, но боюсь, мой холод погубит тебя.
Зачем ты проснулась? спросил Эрлион, надевая варежки.
Чай в кружке превратился в лёд.
Срок моего заточения истёк. Я вернулась к людям.
Твоё имя давно уже забыли, эльф поднялся и направился к замёрзшему морю.
Я хочу составить тебе компанию, белоликая двинулась за Эрлионом. Скажи, в кого мне лучше превратиться.
В Лоринана, попросил эльф.
Он же обидел и предал тебя? удивилась белоликая.
Так будет лучше для нас обоих.
Два эльфа неспешно двинулись на север. Одного гнало вперёд любопытство, а другого правда. Татиш открыл глаза, проводив эльфов до белой черты. Дальше проснувшаяся богиня не пускала его внутренний взор. «Что она задумала»? Татиш поднялся с постели и быстро оделся. Ему стало жалко эльфа, уступившего свою жизнь другу.
Эрлион остановился, ряд ледяных столбов преградили путь. В прошлый раз, когда он забредал сюда, их было намного меньше.
Я могу провести тебя, сказал Лоринан: но ты должен будешь заплатить цену.
Какую? спросил Эрлион, чтобы отвязаться от белоликой, сам же он высматривал безопасный проход.
За ледяными столбами разведёшь костёр и проведёшь ночь со своим другом.
Эрлион рассмеялся.
Ты же попросту заморозишь меня.
Нет, ответила белоликая царевна. Я поняла, как наделять пустышки теплом. Запомни, упрямый эльф, дальше столбов я никого ещё не пускала.
Договорились, Эрлион пожал холодной рукой протянутую руку Лоринана.
Бывший друг улыбнулся и уверенно направился к одному из столбов.
Орк Татиш
Татиш почувствовал, как руническая вязь на ключицах взорвалась огнём.
Куда ты угодил, грустный эльф?
Мы на гору решили сходить, вдруг дичь ещё осталась, сказал Стрига, запахивая тёплую куртку.
Я пойду за эльфом, ответил Татиш.
Да плюнь ты на дурака, Стрига натянул на голову вязаную шапочку. Он упрямый, пусть сам расхлёбывает с белоликой царевной.
Я не могу его оставить одного. Эльфы могли бы послать группу, но почему-то бросили его одного.
Будто раньше эльфы стояли друг за дружку, усмехнулся Стрига. Оставь его, Татиш. Он уже, наверное, до ледяных столбов добрался.
Ладно, улыбнулся Татиш. Уговорили, пойду с вами.
Темноволосый эльф
Эрлион проваливался по колено в снег, оборотень, так назвал он для себя Лоринана, едва касался снег и поминутно оборачивался, проверяя, чтобы эльф не отстал от него. От ледяных столбов несло жутким холодом. «Наверное, если к ним прикоснуться, подумал Эрлион. То сам станешь столбом».
Почему их так много стало за последний месяц? спросил эльф оборотня.
Я набираю силу, ответил Лоринан и улыбнулся.
Эльф опустил глаза вниз, он очень хорошо знал эту улыбку. Лоринан выбрал его сразу среди всех учеников. Ему нравилось по ночам накручивать на пальцы длинные тёмные волосы и улыбаться.
Думаешь, зря выбрал образ друга? поинтересовалась белоликая, подойдя ближе.
Тебе обязательно принимать чужой облик? спросил Эрлион.