Марш-бросок вымотал до чертиков. Суворовцы едва держались на ногах. Но рота тем не менее была удовлетворена. Сухомлинов, пожалуй, лучше других понимал это состояние, когда марш-бросковая встряска (рота показала неплохие нормативы) неожиданно поднимала суворовский дух: чего там, поднадоела скучная тягомотина учебы. Так зазубрились, что хоть плачь!..
На плацу вдоль строя шел генерал и внимательно всматривался в сухие, усталые лица.
Суворовцы, смысл жизни состоит в том, чтобы вырасти толковыми офицерами. Я знаю, о нашем училище идет добрая слава. На гражданке считают, что мы даем хорошую общеобразовательную подготовку. Не хвалясьэто так! Но мы, кроме того, считаем, что даем прекрасную физическую закалку, столь необходимую для воинской службы. Без нее суворовецеще не суворовец Генерал важно оглядел строй и улыбнулся широким открытым лицом. Верно я говорю?..
Чтобы сказать что-то веское, генерал обычно поднимался на трибунуона стояла посередине плаца. А тут быстрым, волевым шагом обошел черные шеренги затянутых в мундиры суворовцев и без всяких придирок весьма буднично приказал:
Командирам рот развести по казармам.
Пожалуй, начальник училища был прав, и на гражданке с давних пор почему-то считалось, что суворовцы получали хорошую общеобразовательную подготовку. Между тем сами суворовцы на этот счет были иного мнения: да все, как в обычной школе, разве что за невыученный урок командир взвода три шкуры спустит, а то и душу вытряхнет. И все равно не учили, шпаргалили и всячески отлынивали от занятий.
Большинство суворовцевэто бывшие добросовестные школьники. Учиться им просто: и математику, и физику они легко брали усилием воли, как собственной, так и командирской. Нет, они не открывали Америки, этого от них никто и не требовал, обладая хорошей памятью, дисциплинированные под ежедневным давлением командиров, они просто добросовестно перемалывали школьные учебники и ровно настолько, насколько от них требовали. Конечным результатом была оценка. Потому потенциально все рвались в отличники
Глеб Сухомлинов хорошо был вписан в эту жесткую систему, и все же она утомляла его и даже порой раздражала, вызывая, как и у многих ребят, желание уйти из училища. И многие бы ушли, забыв о своем офицерском призвании. Но сдерживало, пожалуй, именно то распространенное мнение, что училище дает хорошую общеобразовательную подготовку
По натуре Глеб не школяр. И тяготел он больше к ребятам мыслящим, для которых учеба, нацеленная на отметку, престижа не прибавляла. Но в отличие от них («боевой парень Глеб в прятки не играет») имел он некоторую приспособляемость, она-то и помогала ему, по крайней мере, не лезть на рожон и особо не конфликтовать с преподавателями и командирами.
Не то, чтоб он умел чувствовать золотую серединуэтого, пожалуй, ему еще не хватало, просто в отличие от шебутных ребят он лучше понимал себя и, возможно, жизнь, в которую входилдаже увлечение акробатикой было для него жаждой познания чего-то необычного в этом интересном мире. И когда майор Шестопал по пятницам стал проводить в комнате отдыха беседы об армиях иностранных государств, Сухомлинов первым из суворовцев оказался его союзником.
А ты, браток, головастый, однажды добродушно сказал командир роты, особо теплым отношением к вице-сержанту не отличавшийся.
Глеб рассказывал о стратегии и тактике американской армии, и Шестопалу понравилась эрудиция суворовца. Тогда, сообразив, что теряться нельзя, Сухомлинов предложил сделать более подробное сообщение об американской армии.
Ротный почесал затылок и, не раздумывая, дал ему увольнение в библиотеку Дома офицеров.
Только смотри, Сухомлинов, отнесись честно! и погрозил пальцем.
Сказалась застарелая офицерская болезнь: если суворовец в городе, то не доверяй ему, потому как непременно его обуревают какие-то низменные страсти. Но Глеб был не из таких. В Доме офицеров, поболтав немного для знакомства с молоденькой библиотекаршей, он не без ее помощи приступил к сбору материала. Газеты, журналы, нужные книжкивсе было здесь, под рукой. Тем более суворовец девушке понравился, и она старалась изо всех сил ему помочь.
Глеб всегда и легко угадывал, когда нравился. И вице-сержант вел себя с игривым достоинством.
Спасибо, Марина. Если загляну, не прогонишь?
Девушка смутилась, вскинула на ладного суворовца короткий взгляд.
Конечно, Глеб!
И это простое, незамысловатое «конечно, Глеб» страшно обрадовало Сухомлинова: как-никак, а с этой девчонкой необходимо завязать деловые отношения.
Возвращаясь в училище, Глеб уже подумывал о том, как он спланирует свое выступление. Он представлял себе, как хитроватый Шестопал, по прозвищу Шпала, скосив на него глаза, с удовольствием будет вытягивать трубочкой губы.
Вы, вице-сержант, как мне кажется, поработали!
Вот и показались красные корпуса, «запахло родной конюшней», и Глеб прибавил шагу. Жидковатая, с опавшей листвой аллея шла вдоль длинной металлической решеткитоже достопримечательность! Кто-то в свое время постаралсявысокие в два роста прутья, толщиной в добрый палец, кое-где были удачно раздвинуты и согнуты так, что опоздавший из увольнения или самоволки спокойно мог проскочить незаметным, стоило ему нырнуть в такую дыру. Она сокращала время, когда просто не хотелось тащиться до КПП.
И Глеб уже было нацелился на знакомую дыру Суховатый, с вздернутым носиком пацан, лет двенадцати-тринадцати, нагловато остановил его.
Эй, вшивый кадет, дай закурить!
Ясно, что пацан был не один, иначе он так вызывающе себя не вел бы. Глеб оттолкнул его, стараясь как можно скорее прошмыгнуть к дыре. Но не тут-то было. Пацан крепко вцепился в шинель. С Глеба упала шапка и покатилась по земле. Он все же сумел нагнуться и подхватить ее и тут почувствовал удар ногой сбоку. «Влопался, как швед под Полтавой, горестно подумал он. Ведь знал, что не один».
Злость подкатила к горлу. Вывернувшись, Сухомлинов с маху ударил длинного носатого в физиономию. От неожиданности тот даже крякнул.
А теперь по суворовской поговорке: ноги в рукида в дыру-спасительницу. В несколько прыжков Глеб оказался возле дыры. На спортплощадке лениво слонялся Тарас Парамонов.
Чего там?
Да, металлюги дешевые, буркнул Глеб.
Тарасу было скучно, и он был не против потрепаться с Сухомлиновым, но Глебу не до Парамоновыхувольнение закончилось и нужно было срочно отметиться у дежурного по роте.
Дежурный Паша Скобелев оскалился:
Задержался, вице-сержант. А как посмотрит на это командир роты?
Дурак ты, Пашка, и не лечишься. В парке НЛО. Два инопланетянина по парку гуляют. Народищуне протолкнуться. Ты посмотрел бы, какой они высотыгуливеры А на лбу у них: хочешь верьхочешь нет, один большущий глаз светится, что автомобильная фара
Вот брехло.
А ты, сбегай, погляди, а то ведь случаем улетят.
Как назло из канцелярии выглянул майор Шестопал.
Кончай треп, Сухомлинов. Ты мне нужен.
Сухомлинов вразвалку, пружиня, неохотно пошел в канцелярию. Ротный впился в него веселыми глазами.
Говоришь, Сухомлинов, два инопланетянина?
Честное слово, товарищ майор, сам правда не видел, а вот в Воронеже в одном парке поднялся такой ветер и земля стала дрожать, что все, кто там был, струхнули. Землетрясение! А тут на детскую игровую площадку приземлился круглый аппарат. И ветер стих, и земля перестала дрожать. Из люка по лесенке сошли двухметровые в комбинезонах гуливерытолько лицо у них не как у людейи глаз один, что фара, и на лбу он, и говорят, что излучает рентгеновские лучи
Шестопал откинулся на стул и захохотал от души.
Не знал, вице-сержант, что ты такой болтун. Нормальному суворовцу это не годится, пойми меня
Так точно, товарищ майор. Но ведь об НЛО в газетах пишут.
Пишут, кому делать нечего. Ты материалы об американской армии привез?
А как же, товарищ майор!
Ротный задумался, словно вспоминая, зачем же он позвал суворовца.
Да, скажи, Сухомлинов, только честно, ты вчера на дежурстве спал?
Да вы что, товарищ майор!
А капитан Доброхотов говоритспал. Значит, капитан врет. Но зачем же ему врать, если ты не спал