Ты и вправду едва не выронил сигарету. Маленький уголёк с конца вместе с пеплом угодил тебе на футболку. Я сделал вид, что не заметил, ведь ты косился на меня с таким испугом, будто это была моя футболка.
Или сознательное! донёсся голос Костяна из деревенского толкана. Вскоре появился и он сам.
Мудила грешный, вырвалось у меня. Я ведь тоже курил вообще-то.
Ну и кто с тобой после такого согласится целоваться? Костян забрал сигарету у тебя изо рта и бросил её в сторону луковой грядки.
Точно-точно, кивнул Серёга, подходя к столу. Девчонки не любят курящих парней. Вот на Евгена посмотри.
Я в недоумении уставился на него. Судя по всему, пока готовил баню, эти господа хорошие успели перемыть мне кости.
Бля, Серёга, с досадой выдохнул Костя, подтверждая мою догадку. Не начинай.
Да чё ты, шучу же я, отмахнулся тот. Евген, без обид?
Он протянул мне стакан с пивом. Я вздохнул, стараясь сдержать злость, и принял его.
Да похер вообще.
Мужик! одобрительно кивнул Серёга. На самом деле не стоит она того. И из-за сестры тоже не надо убиваться.
Я стиснул зубы и опустил голову. Меньше всего мне хотелось слышать что-то о сестре от этого уёбка. С трудом верилось, что Костян способен так спокойно трепаться с кем попало, о чём мне просто думать было больно.
Так жалко её, промямлил ты еле слышно. Может, это было просто из-за дыма от мангала, но глаза твои блестели.
И не я один заметил это.
Не реви, Пухлый, ты её даже не знал, Костя хлопнул тебя по спине.
Знал, ты пожал плечами, будто это был очевидный факт. Я ведь живу в доме напротив. Она была классной свозила всех бродячих кошек в нашем дворе на стерилизацию.
От этих слов я сам едва не разревелся. Я не был на похоронах, пропустил девятый и сороковой. Не знал даже, был ли хоть кто-то, кто вспоминал о ней без осуждения. Мне вдруг захотелось расспросить тебя подробнее. Насколько хорошо вы были знакомы? Как она справлялась, пока меня не было? Говорили ли вы? И если да, то о чём? Это бред, конечно, но может, и обо мне тоже? Злилась ли она на меня? Было ли ей страшно в одиночестве? Хотелось спросить но вместо этого я просто забрал сиги и ушёл. Меня потряхивало. Казалось, весь хмель враз отошёл.
На дачный посёлок опустились вечерние сумерки. Я сидел на деревянной лестнице, подпирающей старую яблоню, и вслушивался в окружающие звуки. Дневная жара спала. Я смотрел на звёзды, появляющиеся в небе, и думал, полегчало бы мне, узнай я ответы на эти вопросы. Позади послышались неуклюжие шаги. Кажется, пиздец пришёл хозяйским помидорам.
Надумал блевать иди за участок, на дорогу, бросил я, не глядя на тебя.
Да не, я просто снова этот твой извиняющийся тон. Ты тут один сидишь, я подумал, может, хочешь поговорить.
Я обернулся и попытался разглядеть твоё выражение лица. Не знаю почему, но мне хотелось увидеть, как ты плачешь. Сам-то я не мог.
Пу-ухлый! позвал со стороны дома Костян.
Эй, Пухлый, ты там живой? будто передразнивая его, проорал Серёга.
Да отстаньте. Может, ему в туалет припёрло, выступил в качестве голоса разума Егор.
Ты вздрагивал и оборачивался каждый раз, когда слышал это тупое погоняло. И тем не менее, продолжал молча стоять и смотреть. Ты будто ждал, что я разрешу тебе вернуться к остальным. Но мне почему-то хотелось, чтобы ты остался со мной. Ведь их там и без тебя было много. А я был здесь один. Мне ты нужен был больше, чем им.
Похоже, тебя потеряли, сказал я, осознав вдруг, что меня унесло куда-то не туда. Даже в моей голове всё это звучало жалко. Не хотелось быть таким.
После бани и где-то двух с половиной литров пива меня разморило. Я прилёг на веранде на освободившийся диван и заснул. Проснулся посреди ночи оттого, что зажрали комары. Из предбанника доносились голоса, хотя свет не горел. Я прислушался.
Костя, отстань, мне плохо, твой голос дрожал и срывался на визг.
Пушок, ну чего ты? Обиделся, что ли? спросил Костян как-то неестественно ласково. Я ведь в шутку это сказал. Ну иди сюда.
Я сел, едва не словив похмельные вертолёты, и попытался сообразить, что происходит. Со стороны бани послышались вялые звуки борьбы.
Не трогай, простонал ты, когда всё стихло. Я напрягся.
Не ори, ты же не хочешь, чтобы вся округа сбежалась посмотреть, чем мы тут заняты. Успокойся, тебе ведь тоже будет хорошо. Я обещаю.
В прошлый раз ты тоже обещал, только после я даже на работу выйти не смог.
До меня потихоньку стало доходить, свидетелем чего я умудрился стать. Чугунная голова ещё больше потяжелела. Я попытался сглотнуть, но в горле будто песок застрял. Нет, у меня не было проблем с тем, что вы двое трахаетесь. Если задуматься, между вами с самого начала чувствовалось что-то такое. И то, что мой лучший друг за другую команду играет, тоже не особо волновало. В принципе, Костян никогда особо не скрывал свой интерес к обоим полам. Меня напрягло не это. Я ж не какая-то там сволочь необразованная, чтоб судить людей за их сексуальные предпочтения. Я разнервничался из-за того, что со стороны это звучало, как принуждение. Меня одолевали сомнения по поводу того, должен ли я вмешаться. Костяну, наверное, было бы параллельно. Я боялся, что поставлю тебя в неловкое положение.
Глухой удар. Снова возня. Сдержанный не то вздох, не то стон. Дважды я подскакивал с места в намерении пойти и проверить, действительно ли всё в порядке. Но оба раза возвращался и падал обратно на диван.
Шлепок и снова глухой удар. Этот я узнал, так диван в предбаннике ударяется о стену, когда на него слишком резко садишься. Или ложишься. Я тяжело вздохнул, поморщился и достал сигарету. Ещё один удар дивана о стену, еще один слабый стон. Нужно было уйти в дом, чтоб не слышать, но дверь открывалась с таким жутким скрипом, что казалось, могла перебудить всю улицу. Я докурил и лег обратно, накрыв голову скомканной толстовкой.
Часть 2
Утром, никого не предупредив, я уехал домой на первой маршрутке. Пусть я не сделал ничего плохого, мне было как-то стыдно показаться на глаза тебе или Косте. Окончательно протрезвев, я оказался в прострации. Ощущения были странные, вроде у вас всё хорошо закончилось, но мне было неспокойно. Наверное, я просто должен был забыть об этом. Но то, что между вами происходило, выглядело слишком неприглядно с моей точки зрения. Не ожидал подобного от Костяна. Мы ведь с детства дружим. Я не особо моралист, но как по мне, если уж трахаешься с кем-то, не стоит его стремать при всех. А если тебе действительно стрёмно, зачем тогда трахаться? Тем более, у Костяна никогда не было проблем с поиском партнёров.
Постепенно эти мысли вытеснили другие. Появились первые отклики на разосланные мною резюме, ещё мама начала капать на мозг со своей магистратурой. Про себя осудив Костю, я занялся своими делами.
До службы меня уверяли, что военный билет открывает многие двери для парней. Типа, у работодателя появляется уверенность, что ты точно никуда не денешься и будешь работать у него до старости. Какая ж это всё херня. За то время, что меня не было, и мои профессиональные навыки, и информация, которую я получил во время обучения и практики в строительной компании, потеряли актуальность. Я осознал, что инженером-геодезистом, как прежде, мне не быть. Во всяком случае, пока я заново не изучу всё, что забыл или пропустил. Так что выбор у меня был между замерщиком и специалистом по перекладыванию бумаг в кадастровом центре. Ни то, ни другое особо не прельщало, но выбрал я всё же первое не хотелось заплыть жиром и окончательно деградировать на офисной работе.
Почти сразу после трудоустройства меня отправили на объект в пригороде. И хотя июльская жара наконец спала, уступив место дождливо-душному августу, я начал жалеть, что отказался от участи офисного планктона. Работать приходилось в грязи и в условиях отсутствия нормальных средств санитарии.
С тех выходных на даче прошло две недели. Костян всё это время в сообщениях допытывался, с чего я так резко свалил, и порывался встретиться. Видимо, решил, что всему виной его длинный язык. Значит, осталось ещё в нём что-то человеческое. На сообщения я отвечал коротко, и как мог отмазывался от встреч, ссылаясь то на усталость, то на занятость. И тогда Костян применил тактическую хитрость. Мне позвонила его мама и пригласила к ним домой, сказала, что хочет поблагодарить меня за помощь на даче. Отказать ей было куда сложнее, ведь они дружили с моей мамой и, хотя теперь жили в разных городах, регулярно созванивались. Скажи я Инне Александровне, что плохо себя чувствую, и мама бы тут же прикатила лечить меня, а видеться с ней мне пока не хотелось. Пришлось в пятницу даже отпроситься пораньше, чтоб заехать домой и привести себя в божеский вид перед походом в гости.