Ладно. Разберусь.
Вот и отлично. Спасибо.
Положив трубку, Хансон направился на кафедру китайского языка и литературы, чтобы встретиться с Чин Чин. Девушка смотрела корейский сериал, скачанный из интернета.
На следующей неделе я должен уехать, сказал он по-китайски.
Куда?
На острове Чеджу будет проводиться научная конференция.
Как же я тебе завидую!
Не стоит. Я еду по делу.
Надолго?
На пару дней.
В кабинете никого не было. Хансон поцеловал Чин Чин, затем сунул руку в вырез её блузки и слегка ущипнул за сосок. Чин Чин заворчала и отстранилась.
Мы ведь в университете!
Хансон убрал руку и неожиданно для себя сказал:
Возвращайся в Китай.
Чин Чин, подумав, что ослышалась, переспросила по-корейски:
Что ты сказал?
Я сказал, что хотел бы съездить в Китай.
Да, там хорошо. Но в Пекине слишком многолюдно.
По рассказам Чин Чин, китайцы едят много жареного, поэтому стены на кухнях всегда в слое липкого жира, который оттирают раз в году, когда в гости к тёще приходит зять. Хансон почему-то представил, как он тщательно оттирает стены губкой.
После разговора с Суджин прошла неделя, но от неё больше не было никаких вестей. Она не брала трубку. На эсэмэски она с задержкой отвечала, что сейчас занята и перезвонит позже. Хансон решил поискать сведения о ней в интернете. Он набрал в поисковике её имя, идентификационный номер, домашний адрес и номер телефона. Таким образом ему удалось узнать, когда, где и за кого она выходит замуж. Друзья Суджин обменивались этой информацией в Твиттере, Фейсбуке и других социальных сетях. Невольно он узнал и о её жизни в Америке. Оказывается, какое-то время она встречалась с белым по фамилии Макгинесс. Он был в разводе. Было понятно, что с ним она встречалась недолго. Затем её бойфрендом стал кореец, который там учился. С ним она тоже была недолго. И вот теперь выходит замуж за исследователя-биотехнолога.
Хансон ждал у подъезда её дома. Он дождался, пока она припаркует машину, достанет пакеты с покупками и зайдёт внутрь подъезда, вышел из своей машины и догнал её.
А вот и я.
От неожиданности Суджин выронила пакеты. Громко звякнула разбитая посуда.
Что-то разбилось?
Ничего. Эти тарелки я получила в подарок.
Суджин нагнулась за пакетами.
Говорят, плохая примета, когда что-то разбивается перед свадьбой.
Я же сказала, пустяк. Как ты здесь оказался?
Я не мог до тебя дозвониться.
Да, я была занята. Ты же понимаешь, у невесты всегда много хлопот перед свадьбой.
Откуда мне знать!
Я не знаю, за что хвататься. У меня ни на что не хватает сил, и никто не хочет мне помочь. С недовольной гримасой девушка заглянула в пакет с тарелками.
Надо же! Всё разбилось.
Ты же сказала, что это пустяк.
Всё-таки это хорошая фирма. «Royal Doulton».
Он впервые слышал название этой фирмы и попробовал сменить тему разговора:
Ну, так что с поездкой?
Ах да, поездка Конечно, надо съездить куда-нибудь.
Она попыталась улыбнуться, чтобы вконец не испортить ему настроение.
Ты точно сможешь? Ведь ты так занята.
Поедем. Ведь это последний шанс побыть вместе.
Да, последний.
Я хотела спросить
Я тебя слушаю, говори.
Почему ты этого хочешь? Я ведь не очень-то порядочно поступила с тобой
Хансон прервал её:
Раньше ведь мы часто путешествовали вместе.
Часто?
Да. Мы ездили в Кёнджу, в парк Сораксан, на остров Чеджу, останавливались в пансионах, готовили что-нибудь вкусное, нам было хорошо вдвоём.
Ну что ты говоришь? Мы просто варили рамён, а рыбу покупали в приморских магазинчиках. Ты напивался так, что валился с ног и спал до утра.
Но тогда у нас было будущее.
А сейчас у тебя его нет?
В последнее время мне кажется, что-то безвозвратно потеряно и пути назад нет. Каждый раз, когда я думаю об этом, перед глазами встаёт твоё лицо. Мне кажется, что, уходя, ты уносишь с собой что-то очень важное.
Её глаза потемнели, но она взяла себя в руки:
Ну что ты? У тебя всё впереди. Ты защитишь кандидатскую, будешь работать в университете и придёт признание. Я уверена в этом. Ты очень талантливый. Это экзамен, который ты должен выдержать.
Экзамен? Нет, это не экзамен, у меня такое ощущение, что я скольжу вниз по бесконечному песчаному холму. И мне не хочется собраться с силами, чтобы удержаться и подняться наверх, потому что там будут такие же бесконечные песчаные холмы.
Наверное, тебе надо сходить к психологу.
А поездка не поможет?
Конечно, мы съездим куда-нибудь. Но я не уверена, что это тебе нужно. Тебе нужна консультация опытного специалиста. Я хорошо тебя знаю и вижу, как тебе нелегко сейчас.
Жаль, что тарелки разбились. Хансон глянул на пакет.
Забудь об этом, ничего страшного.
Ты ведь сказала, что это «Royal Doulton».
Они мне ничего не стоили.
Ну так что? Поедем в субботу?
В субботу?
Да. В будни у меня занятия и другие дела.
Хорошо.
Какое это будет число?
Откуда я могу знать? недовольно пробормотала Суджин.
Отсчитай семь дней от даты своей свадьбы.
Суджин ничего не ответила, крепко сжав губы. Хансон включил сотовый телефон и открыл календарь:
Я буду ждать тебя в час дня в аэропорту Кимпхо. Билеты я куплю сам.
Мы полетим на Чеджудо?
Не хочешь?
Зачем? Что там делать?
Говорят, там стало хорошо. Построили новую дорогу.
Ты же знаешь, я не люблю ходить пешком.
Может быть, тогда отправимся на остров Анмёндо? Полюбуемся морем.
Это слишком близко. Я бы лучше поехала в Инчхон.
Может, тогда лучше в Тоннён?
Это слишком далеко.
Как бейсболист на третьей базе, готовый рвануть к финишу, она поглядывала то на вход в свой подъезд, то на Хансона, чтобы поймать момент, когда тот будет готов отпустить её.
У меня ноги гудят от усталости.
Суджин подняла измученное лицо, чтобы взглянуть на Хансона, он был выше её на двадцать сантиметров.
Давай посидим в машине.
Суджин замялась в нерешительности:
В твоей?
Да. И Хансон указал на стоящую прямо на дороге машину с включенными аварийными огнями. Когда-то, до своего отъезда за границу, Суджин частенько каталась с ним, поэтому она не почувствовала никакой тревоги.
Ну что же ты?
Прошло столько времени, а ты совсем не изменился.
Я в полном порядке. Хансон недовольно поморщился.
Хорошо. Давай посидим в машине, но только недолго. Меня ждёт мама, я отправила ей сообщение, что скоро буду дома.
Хорошо, недолго.
Они сели в машину, которая стала ещё неряшливее, чем была несколько лет назад. Воздух в ней был пропитан сигаретным дымом. До отъезда Суджин тоже покуривала здесь в открытое окно. Но теперь эта вонь казалась ей гадкой.
Ты всё ещё куришь?
Нет.
Тем не менее всё пространство возле пепельницы было усеяно пеплом и давно не убиралось.
О чём ты хотел со мной поговорить?
Она старалась не нервничать, но никак не могла расслабиться и сесть поудобнее, то закидывая ногу на ногу, то меняя их местами, и пакеты с черепками жалобно звенели при этом.
Я не хочу расставаться с тобой.
Ты забыл обо мне, пока я училась в Америке.
Ты так думаешь?
Мне кажется, что тебе безразлично всё, что происходит со мной. Не надо сейчас говорить о том, чего уже не вернуть.
Так мы едем?
Суджин молчала, крепко сжав губы.
Понятно. Ты не хочешь.
Суджин покачала головой, не соглашаясь с ним:
Нет, ты меня не так понял. Просто сейчас я очень занята, у меня перед свадьбой много дел.
Ясно.
У тебя есть кто-нибудь?
Нет.
Не верю. Ты ведь симпатичный.
Я же сказалнет.
Всё это время никого не было? Или только сейчас?
Не было и нет.
Они помолчали. Сзади раздался гудок. Охранник, светя карманным фонариком, подошёл к их машине. Хансон открыл окно, и охранник потребовал освободить проезд. Суджин при этом отвернулась, стараясь, чтобы её не заметили. Хансон переключил рычаг коробки передач и проехал вперёд. Но на парковке не было ни единого свободного места.