Ну, вотИзабелла Рональдовна подошла к Саше, присела, посмотрела на Этьена. Сам он пить не сможет уже, но как-то надо извернуться.
ДавайСаша приподняла голову Этьена. Послушай меня. Мы не можем сдаться после всего, что уже сделали и прошли. Неужели мы зря боролись всю ночь? Неужели мы позволим той женщине праздновать победу? Отец, ты, вы же никогда не сдаетесь! Вы же бьетесь до последнего! Мы все эту ночь бились! Сделай же последнее усилие! Ты должен это выпить!
Этьен тяжело вздохнул, его веки с трудом приподнялись, замерев на Саше.
Пожалуйстаона сжала губы, не привыкшая сдаваться, она понимала, что сейчас все зависит только от него.
Его губы приоткрылись, Изабелла Рональдовна поднесла к ним широкую пиалу с темно-желтой жидкостью с запахом свежескошенной травы, с примесью лавра и корицы. Саша не знала, каков напиток на вкус, но догадывалась. Однако, видимо, ему уже было настолько хреново, что он никак не отреагировал на него, просто медленно, глоток за глотком, выпил.
Саша осторожно опустила его голову обратно на подушку.
А теперь ждем. Изабелла Рональдовна посмотрела на повернувшуюся к ней Сашу. Больше мы уже ничего не можем сделать. Только молиться В ближайший час-полтора может наступить кризис, ему может стать резко хуже, возможна высокая температура и даже остановка сердца. Реанимацию сможешь сделать? Саша кивнула. Хорошо. Внимательно следи за его состоянием. Если организм справитсявыкарабкается.
Саша снова повернула голову к Этьену. Питье противоядия отняло у него последние силы, сейчас он уже просто лежал без чувств, не подавая никаких признаков жизни. И лишь еле-еле поднимающаяся грудь говорила о том, что он сейчас ведет свой возможно самый решающий в жизни бой.
Жан сидел и смотрел то на Джоанну, то на часы. Саша не звонила, сам Жан ее не беспокоил, зачем отвлекать, будут новости, она сама позвонит. Попытался позвонить Кристиану, но его телефон завибрировал на прикроватной тумбочке в палате Джоанны.
И вот он сидел, крутил его в руках и просто качал головой. Он тоже не привык сдаваться и сидеть, ничего не делая. А потому это тягостное ожидание неизвестно чего сводило с ума и только многолетняя выдержка врача, привыкшего к любым ситуациям, не давала ему сейчас открыто выплескивать накопившуюся за ночь нервозность.
Вдруг дверь стремительно распахнулась.
Весь флакон внутривенно. Все вопросы потом. Кристиан протянул ему небольшой пузырек.
Ситуация нестандартная, этика врача не позволяла вводить пациенту неизвестный, непроверенный препарат, но стрелка часов приближалась к шести часам, а пролонгированное действие яда колебалось от десяти до двенадцати часов. А потому необратимый кризис мог наступить уже в ближайшие полчаса. Словно прочитав его мысли и сомнения, Кристиан добавил:
Всю ответственность беру на себя. Подпишу все, что скажешь.
Но Жан, махнув рукой, просто молча подкатил к кровати капельницу, перелил содержимое бутылочки в контейнер, ввел иглу в вену. Последний брошенный на Кристиана взгляд, его кивок. Жан медленно открыл рычаг и капля за каплей жидкость потекла в руку Джоанны.
Этьен? голос Кристиана дрогнул.
Пока Жан подсоединял капельницу, Кристиан не мог не спросить о том, что наряду с Джоанной занимало его мысли всю обратную дорогу.
Саша повезла его к какой-то знахарке, знакомой ее бабушки. Жана почему-то не удивил вопрос Кристиана, словно тот уехал, уже зная всю ситуацию. Пока тишина. Ждем.
Обернувшись к Кристиану, Жан увидел, как тот подошел к кровати Джоанны и сел около нее, качая головой.
На данный момент их молчание я расцениваю, как добрый знак. Жан подошел к Кристиану, положил ему руку на плечо. И все жеон не знал, как спросить про его отсутствие и загадочную бутылочку.
Иногда кажется, что названная цена неподъемна, словно прочитав его мысли, сказал Кристиан, не сводя глаз с Джоанны, что ты не сможешь это сделать, переступить себя. Но когда на кону жизнь И сейчас я понимаю, что, сложись ситуация так же так же пошел бы на это. Только бы она вернулась
Чего тебе стоила эта бутылочка? Жан ровным счетом ничего не понимал, но чувствовал, что эти несколько часов отсутствия дались Кристиану очень непросто.
Меня самоготихо ответил тот.
Жан молча сжал его плечо.
Если что зови меняи он тихо вышел из палаты. Оглянувшись, в не до конца закрытую дверь увидел, как Кристиан наклонился к лицу Джоанны, поправил упавшие на лоб волосы, поцеловал. А потом просто уткнулся лицом в ее лежащую на кровати ладонь и замер.
Когда он почувствовал, как его волос коснулась рука, сердце встрепенулось. Вздрогнув, он приподнялся, боясь поднять глаза.
Да за то, чтобы снова видеть эту улыбку и эти глаза, он бы и на Голгофу пошел.
========== Финишная прямая, или ложь во спасение. ==========
Директор оперативного Управления Интерпола погиб при необъяснимых обстоятельствах во время рождественского приема у президента Франции.
Этьен поднял глаза от распечатанной «молнии» Интерпола на сидящих около его кровати Кристиана и Леона.
Это не мы, поспешил прокомментировать Кристиан, но опровергать пока не стали. И сейчас поймешьпочему.
Он протянул Этьену несколько листков, бросив при этом взгляд на Леона. С огромными кругами под глазами, густой щетиной, осунувшимися щеками тот, тем не менее, выглядел довольным.
Я все-таки взломал его, улыбаясь, сказал он, глядя на Этьена.
Тот все еще находился в доме Изабеллы Рональдовны. Предсказанный ею кризис не обошел его стороной. И хотя реанимационных приёмов удалось избежать, тем не менее, и хозяйке дома, и Саше пришлось пережить немало неприятных минут, когда Этьена, будучи еще в бессознательном состоянии, вдруг начало трясти. Жуткую лихорадку вкупе с подскочившей температурой не удавалось остановить почти полчаса. Саша с трудом удерживала его на кровати, когда его трясло и буквально кидало из стороны в сторону. Он горел, мокрое полотенце на лбу высыхало чуть ли не на глазах. Все закончилось так же резко, как и началось. Он вдруг затих, дыхание выровнялось и вскоре Саша понялаон просто спит.
Проснулся он уже ближе к вечеру и едва открыл глаза, как увидел сидящих около него Кристиана и Леона. Первым делом спросил про Джоанну. Услышав, что с ней тоже все в порядке, и Жан оставил ее в больнице просто, чтобы денек за ней понаблюдать, Этьен успокоился.
Это чтоЭтьен взял из рук Кристиана бумаги. Те самые документы?
Угу, кивнул Леон, распечатка того злополучного файла, который не поддавался мне больше двух суток. Но я не я сломать его для меня было делом принципа.
Я просмотрел бумаги, Кристиан перевел взгляд с Леона на Этьена. Учитывая их содержание, не удивительно, что Кросби убили и вообще затеяли весь этот многоактовый спектакль.
Этьен по диагонали пробегал документы глазами, но даже без подробного изучения и ему становилось понятно, для чего все это было. И на благодатную почву этих бумаг очень хорошо ложилась информация, сообщённая ему на приеме Кросенбергом.
Это что же получается. Этьен отложил бумаги и посмотрел на Кристиана. Под теплым крылышком секретариата НАТО много лет процветала группировка, наживающаяся на конфликтах и военных действиях. Убийства, шантаж, вымогательства. Все это творилось под самым носом Генсека. А Интерпол, который должен расследовать и пресекать преступления, просто покрывал всю эту компанию.
Не за бесплатно, разумеетсякивнул Кристиан.
Счета людей, которым поступали «отступные», имена руководителей НАТО, замешанных в преступлениях, список шантажируемых, места захоронения жертв, отказавшихся платитьЭтьен покачал головой.
Этим документом Кросби подписал себе смертный приговор. Кристиан откинулся на спинку стула.
Я одного не понимаю, Этьен поднял на него глаза, если они чувствовали, что я своим расследованием коррупции в Интерполе подбираюсь слишком близко к ним, почему они поручили эти смерти мне? Я же тогда рано или поздно вышел бы на Кросби, что, собственно, и случилось.