Но мне не пришлось произносить ни слова. Когда сказка кончилась, Джеймс сказал:Еще.
Я закрыла книгу, встала и вложила ему в руки.
Не пропадать же твоим тридцати языкам. Практикуйся.
Он взял книгу и сел у лампы на мое место. Там я его и нашла наутро, спящего. Зная, что холод ему не страшен, я все же накинула сверху плед. Мало ли что, а так гораздо уютнее.
========== Туман ==========
Я соскребала со стола подсохшую глину куском алюминиевого профиля, который использовала вместо скребка, когда в дверь постучали.
Входи, доброе утро.
Доброе,ответил Джеймс.
Сунув скребок в отверстие холодной печи, чтоб не мешал, я мокрой мочалкой стала мыть стол дочиста. Скребок скрылся в золе. Надо вымести печь, подумала я.
Скажи, ты надолго приехал? Просто сегодня Новый Год, и мне нужно знать, какие у меня планы: индюшка с яблоками или просто оладьи.
Он усмехнулся.
И то, и другое неплохо. Но готовить не придется. Я как раз пришел с тобой об этом поговорить.
Ну что ж, такова жизнь. К вольному ветру привяжешьсярад не будешь. Планировала одинокий вечер, пожалуйста, ничего не меняется. Я стала вспоминать, чем бы еще мне сегодня заняться до наступления ночи, чтобы не думать да ни о чем не думать. На полке стояли подсохшие глиняные колокольчики. Я сложила их в печь, выставила четыреста градусов и закрыла крышку.
Я хотел бы пригласить тебя поехать со мной.
Что?!
Я не кочевник по натуре и очень привязана к своему домику и мастерской.
Ты не так поняла, я хочу съездить на концерт. Сегодня. У меня два билета. Одиночка привлекает больше внимания, чем пара. Так что мне непременно нужен спутник.
Я улыбнулась.
Ну, если в целях конспирации Когда ты в последний раз был на концерте?
Честно говоря, ни разу. Но я видел, как это делается,поспешно добавил он.
А кто выступает и где?
Фестиваль альтернативной музыки, Дюссельдорф.
С ума он что ли сошел? Это же три часа лету из столицы!
Увидев выражение моего лица, Джеймс вытащил из внутреннего кармана куртки билеты на самолет и помахал ими в воздухе.
Я прочла свое имя на верхнем листе.
Это было несложно,заметил он.
Другое имя было незнакомым. Судя по всему, румынскоеДрэгос Урсу. Ну конечно, Барнс же не может лететь под своим.
У тебя двадцать минут, чтобы собраться.
Я вспомнила его давнишний шестиминутный шоппинг.
Меня внезапно охватило бесшабашное веселье. Будь что будет, один раз живем!
И вдруг я вспомнила. Печь! Ее надо выключить, пока еще можно! Я подбежала к дверце, выключила таймер и заглянула в окошко печи.Вот черт!
В печи дышала серебристая лужа, подбираясь к моим колокольчикам. В отчаянии я открыла дверцу, и на меня дохнуло четырехсотградусным ветром. Хорошо, что успела отвернуться.
Что ты делаешь?шагнул ко мне Барнс.
Скребок! Я сунула и забыла его там, теперь алюминий впитается в кирпичи, и печь можно будет выбросить!воскликнула я и стала искать, чем можно вытащить расплавленный металл из горнила.
В углу полки я нашла старый стальной нож и бросилась к печи.
Джеймс за это время успел снять куртку, сбросил рубашку с плеч и в данный момент расстегивал последнюю пуговицу на рукаве. Я удивилась, но машинально взяла у него сорочку. Затем он подошел к печи и, щурясь от жара, сунул свою руку киборга в печь, пальцами снял с ее дна алюминиевую лужу и сантиметровый слой кирпича под ней. Из горсти на каменный пол капал металл. Разжав ладонь, он избавился от кирпичной пыли, подошел к раковине и включил воду правой рукой. Левая зашипела, как рассерженная змея. Через две минуты этот новоиспеченный Гефест был снова безупречно одет и, с видом аристократа, полирующего ноготки, смахивал с пальцев левой руки застывшую алюминиевую крошку.
Б@%ь, ну, ты даешь,вырвалось у меня.
Хоть одно доброе дело,вздохнул он.
Капли алюминия застывали на полу.
Пойдем, у меня осталось всего шестнадцать минут из двадцати.
Я достала из-под кровати небольшой чемодан и побросала в него вещи, подумав, добавила магнитные шахматы и блокнот с карандашами.
Быстро переодевшись, я посмотрела на себя в зеркало. Щеки горели. Я провела по губам прозрачной помадой от мороза и вышла из комнаты.
На сколько дней мы едем?
Джеймс пожал плечами.
Я привык брать билет в один конец.
Он взял мой багаж и вышел на лестницу.
Эй, а как же спуск с чемоданом через балкон?крикнула я.Я предвкушала зрелище!
За углом стояла машина, черный Шевроле. На боковой двери белела наклейка ренты автомобилей.
Я уже открыла дверь, чтобы сесть, но, хлопнув себя по лбу, побежала назад.
Загранпаспорт!крикнула я, обернувшись на бегу.
На улице пошел густой снег, небо затянуло серым. Мне показалось, что на противоположной крыше, усаженной кирпичными трубами, что-то шевельнулось. Это все снег, сказала я себе. И голуби. И паранойя, навеянная вчерашним разговором.
На самолет мы попали удивительно быстро. Оказалось, что быстрая посадка весьма удобная услуга, если летишь без багажа.
Вообще-то я летаю несколько раз в год, то на мастер-класс, то просто погулять по неведомым дорожкам. Но всегда пользуюсь лоукостерами, не вижу смысла платить за огромный чемодан, которого у меня нет, и за кусок несъедобного бутерброда.
Это был мой первый опыт полета первым классом.
Меньше народа, меньше проверок,коротко объяснил Барнс.
Это было правдой, пассажирами были только мы и еще одна женщина на другом конце отсека.
На большой высоте всегда хорошая погода. Когда я налюбовалась облачными полями, то задала вопрос, который занимал меня уже полдня:
Джеймс, если уж мы летим за твой счет, мне любопытно, откуда ты берешь деньги? Если учесть, что тебе нельзя светиться и заводить счет в банке, и за твою службу тебе вряд ли платили.
Солдат оторвался от планшета.
Мне платят, как и всем нам.
И пояснил:
Еще во время Щ.И.Т.а была разработана отдельная финансовая система для хранения наших средств и безопасных транзакций. Они анонимны, их нельзя отследить. Это было сделано для защиты героев, ведь никогда не знаешь, где окажешься, и что может понадобиться. Там около двадцати открытых счетов, сейчас, может, и больше. Раз в полгода государство переводит определённую сумму. Им это выгодно, так создается иллюзия некоего контроля и поощрения.
Но тебя же считали погибшим? И потом, сейчас ты уже не один из них?
В мире сверхлюдей все сложнее,поморщился он,кто-то может пропасть на пятьдесят лет, а потом объявиться, кто-то меняет сторону не всегда по своей воле. Нельзя обрубать концы, это неразумно. Счет не перекроют, пока не пройдет сто пятьдесят лет со дня предполагаемой смерти. Мне некогда, да и некуда было их тратить, я не Старк,ухмыльнулся он.
Оставшуюся часть полета мы играли в мои дорожные шахматы. Я научила Джеймса играть в «уголки», и из пяти партий он проиграл только однажды, хотя я до этого момента считала себя экспертом в этой игре. Тактика и стратегия, так ее и растак.
Дюссельдорф встретил нас ярким закатом. Я села в подогнанную машину и открыла верхнюю заслонку с зеркалом, чтобы привести себя в порядок. В отражении было видно мои растрепавшиеся волосы, захлопывающего багажник Джеймса и стоянку аэропорта с множеством людей и грузовых тачек. Мое внимание привлек мужчина у колонны. Он говорил по телефону и очень внимательно смотрел в нашу сторону. Точно паранойя.
Слушай, сказала я при выезде на трассу, у меня от твоих рассказов появился побочный эффект,Барнс бросил на меня быстрый взгляд,я теперь всех подозреваю,продолжала я,то голубей на крыше, то мужчин с телефонами
Он досадливо поморщился.
Женщины с телефонами тебе кажутся менее опасными?
Я задумалась и вспомнила агента Романофф.
Ты прав. Устаревшее клише.
Я не для того тебя вытащил, чтобы ты высматривала шпионов. Для этого здесь есть я, а ты просто радуйся жизни, окей?
Сложно не подпасть под влияние ситуации, знаешь ли. Это классикапростая девушка заметит то, что упустил супер профи, и спасет мир.
Как здорово, что квартиру теперь можно снять через интернет, ни разу не встречаясь, ни с ее хозяином, ни с носильщиком, ни с горничными.