Учитель ничего не ответил. Он тоже строгал. Козломороз выдал ему два здоровых бревна, и учитель срезал с них толстые стружки. Лоб у него блестел от пота.
Выстрогаешь себе новые лыжи. Коли руки делом заняты, так и в голову дурь не идёт, строго сказал Козломороз.
Куда ты дел мой мопед? спросил учитель.
В амбар и под замок. И мотор вытащил на всякий случай.
Мы все удивились. Как, интересно, учитель будет ездить на мопеде без мотора?
Вообще-то строгать нам понравилось. Козломороз как бы между делом давал советы, и у всех у нас получились отличные поделки.
Правда, моя птичка стала кашалотом. Ханнин брелокподставочкой для яиц. Тинина пепельницапепельницей. Туккин бумеранг стал прилетать обратно, Сампины стружки стали лучиной для растопки, Злюк стал грозиться, что отстрижёт нос тому, кто помешает ему строгать, а Пат сложил из салфеток отличную прихватку.
Когда хозяйка принесла нам по большой кружке горячего черничного сока, мы подумали, что не такая уж плохая у гномов жизнь. Даже больше: она оказывалась прямо-таки пугающе хороша! Может, и ничего, если мы останемся здесь навсегда?
А гномы сами делают свои подарки? спросил Тукка.
Гномы? Какие такие гномы? не понял Козломороз.
Ну, гномы Деда Мороза, объяснил Тукка, и мы все понимающе подмигнули.
Хм Наверное, поскрёб в затылке Козломороз.
А гномам обязательно быть послушными? спросил Пат.
Без кротости да без труда не вырастет борода, лукаво улыбнулся Козломороз.
А борода есть у всех гномов? спросила Ханна.
У нашего точно есть, Козломороз показал пальцем на учителя.
И он был прав. У учителя начала расти борода. Возможно, просто потому, что бритва у него осталась в чемодане, который, судя по всему, улетел к морю, но мы всё-таки погрустнели.
А хороводы? Хороводы водить обязательно? допытывался Злюк.
Наступила тишинатолько потрескивали в камине дрова да сопел учитель. Дедушка Козломороз смотрел в окно и мурлыкал себе под нос: «Веселитесь, братцы-гномы»мы, конечно, узнали мотив.
Жена учителя ничего не смастерила. Она целый день прокаталась на лыжах и вернулась только к ужину с обгоревшим на солнце носом.
Чудесная погода, сказала она.
Ты похожа на Рудольфа Красный Нос, угрюмо сказал учитель.
Ты просто завидуешь, сказала жена учителя. Расслабься.
Я расслаблен, как высоковольтный кабель, парировал учитель.
Мы, конечно, удивились, что учитель так спокойно воспринимает происходящее. Наверное, у него есть в запасе ещё какой-то план. Здорово, что наш учитель такой хитрый и изобретательный и мы можем на него положиться.
Учитель так расслабился и увлёкся работой, что даже не пошёл ужинать. Он строгал. Лыжа у него получилась очень странная: ровная в серединке, ближе к краям она изгибалась, как лопасть у вертолётного пропеллера. Весь наш лыжный опыт говорил о том, что кататься на ней будет крайне сложно, но мы не решались сказать об этом учителю. Он с такой радостью работал ножом, что весь пол покрылся стружками.
После еды Козломороз снова завёл разговор о планах на будущее. Мы навострили уши, поскольку эти планы касались и нас.
Мы с матерью со следующего года собираемся на пенсию, сказал Козломороз.
Ясно, сказал учитель.
Так что место, считай, свободно, продолжал Козломороз.
Ясно, сказал учитель.
Мы можем перебраться в нижний дом, чтобы вас не стеснять, заметил Козломороз.
Ясно, сказал учитель. Он взял в руки лыжу и принялся разглядывать её при свете камина.
Она у тебя совсем кривая, сказал Козломороз.
Ясно, сказал учитель и загадочно улыбнулся.
15
Мы сидели на Ханниной кровати, накрывшись одеялом. Получилось довольно тесно, потому что кроме меня, Ханны и Тины туда влезли ещё Тукка, Сампа, Злюк и Пат. Мальчишки проскользнули к нам после того, как в наших избушках выключили свет. А под одеялом мы спрятались потому, что предстоял важный разговор.
Вы слышали, что сегодня сказал Дед Козломороз? спросила Ханна.
Что завтра мы поедем кататься на оленях, вспомнил Сампа.
А перед этим?
Что даже у Рудольфа Красного Носа лыжи получились бы лучше, чем у учителя, вспомнил Тукка.
А перед этим?
Что мои прихватки, пока не сгорели, были очень даже ничего, вспомнил Пат.
Ну а ещё раньше?
Мы, конечно, помнили, как Козломороз пригрозил лишить учителя наследства, если тот не согласится бросить школу и переехать в Лапландию продолжать его дело. Ещё мы помнили, что учитель вспылил, выбежал из дома и хлопнул дверью.
Учитель в беде, с тревогой сказала Тина.
Мы сами в беде, с тревогой сказала Ханна.
Надо помочь учителю бежать, сказала я.
И себе самим, добавила Ханна, поглаживая подбородок. Мы все погладили подбородки, но бороды вроде пока ни у кого не было.
Уф-ф, с облегчением вздохнула Ханна.
Эх, разочарованно вздохнул Пат.
Мы решили обратиться за помощью и все написали по письму. Ханна написала Гарри Поттеру, Тина написала сто одному далматинцу, я написала Гэндальфу, Тукка написал в ООН, Сампа написал маме, Злюк пригрозил, что напишет папе, что его заставляют писать. Пат написал президенту. Мы все писали одно и то же: «На помощь! Скорей!» Кроме Пата, который написал: «Привет из Лапландии. Здесь за границей классно. Я скоро стану гномом, и у меня будет своя собственная борода».
16
Сначала мы подумали, что это будильник.
Выключите его! закричала Ханна.
Но звон не умолкал. Он, наоборот, нарастал, и вскоре нам стало казаться, что мы сами попали внутрь гигантского будильника. Но на самом деле мы всё ещё были в избушке и лежали в собственных кроватях. Было утро, и во дворе кто-то звенел так, что стены вибрировали. Мы подбежали к окнам. И увидели оленей.
Их было десятка два, все разныес рогами, без рогов, у всех сзади были сани, или нарты, или волокуши, или даже ванныв общем, что-то вроде корыта. Олени со своими ваннами заполонили весь двор.
Мы оделись, выбежали на улицу и увидели, что учитель опередил нас. Он уже стоял во дворе и разговаривал с оленем. С тем самым оленем, которого мы встретили на мотопрогулке, с его рогов Козломороз и его хозяйка потом снимали Тину и Ханну. Учитель в чём-то страстно убеждал оленя, маша рукой в сторону дороги, а потом, к всеобщему изумлению, предложил оленю свёрнутую в трубочку пачку купюр. Купюры были те самые, которые мы видели в аэропорту, дирхамы. Наверное, поэтому они не заинтересовали ни оленя, ни его хозяина.
Мы немножко посмеялись, когда заметили, что учитель говорит не с оленем, а с человеком, который стоял позади и закреплял на олене оглобли саней. А потом ещё немножкопока учитель вёл беседу, олень аккуратно взял из его руки пачку денег и сжевал.
Дорогой, сказала жена учителя, ты ведь не собираешься делать никаких глупостей?
Разумеется, нет, с обидой ответил учитель. Что, мне уже и поговорить с человеком нельзя? и он потрепал оленя по носу.
Эти олени никак не смогут довезти нас до дому, сказала жена учителя. Особенно в южных частях страны, когда снега станет меньше.
Наверное, ты права, сказал учитель. Но деньги оставь себе, добавил он, обращаясь к оленю.
Дорогой, ты устал. Всю ночь копал этот ход, ласково сказала жена учителя.
Тут и мы заметили, что у учителя очень усталый вид. Он был весь в грязи и вытряхнул из карманов горсть песка. Копать землютяжёлая работа, особенно зимой, мёрзлую, особенно если из инструментов только ложка.
Может, ляжешь поспать? предложила жена учителя.
Хорошая идея, согласился учитель, лёг на ближайшие сани и накрылся одеялом.
Я имела в виду, в своей постели, заметила жена учителя, но было поздно: учитель уже заснул.
Нам очень понравилось кататься. Каждый сел на своего оленя, и все они послушно побежали за вожакомтем самым, в санях у которого спал учитель. Цепочка оленей пересекла заснеженную сопку, спустилась по узкому ущелью в долину, позвякивая, миновала озерцо и пришла к стойбищу.
Олени остановились возле большой индейской хижины. Точнее, она очень походила на индейскую, но была сделана из дерева. От её верхушки тянулся дым.