Взгляд вдруг останавливается на музыкальном центре на комоде. В нем обнаруживаются несколько выдвижных ящиков с дисками. Что ж, почему бы не расслабиться сегодня по полной Кажется, в мини-баре на кухне я видел бутылочку Martini bianco и еще оливки в холодильнике В первом ящике репертуарчик совсем не в моем вкусе: Элвис, Джо Дассен, Армстронг, Битлз, Джо Коккер, Барбара Стрейзанд, Синатра, Хулио Иглесиас и еще куча хрени в том же духе Какая-то заплесневелая дискотека шестидесятых. Тем не менее, я не продолжаю поиски и почему-то останавливаю свой выбор на Иглесиасе. Когда звучит Crazy, вдруг вспоминаю, что мама просила не выключать эту песню, когда ее крутили по радио. Не сказать, чтобы она была очень сентиментальной женщиной, даже напротив, жизнь сделала ее черствой и бесстрастной, но, может, это я был не достаточно мудрым и внимательным, чтобы разглядеть или разбудить в ней нежность? Наверное, в этой музыке все-таки есть что-то такое трогательное.
В этой уютной квартире, на этом мягком диване в ворохе пухлых подушек, под эту музыку и с пряным горьковатым привкусом вермута во рту, когда за окном мелькает белый пух снежинок, в голову почему-то лезут исключительно развратные и дерзкие идеи.
Кис-кис-кис Кики! Или как там тебя, рыжая? Котенок доверчиво подбегает и тычется в мою руку нежной мордочкой, пока я не беру его в охапку и не сажаю себе на живот, ласково почесывая его ушки, шейку, а затем и беззастенчиво подставленный животик. Ты же не будешь возражать, если я немножко развлекусь с твоей милой хозяйкой? Уверяю тебя, ей понравится. Я умею обращаться с рыжими ласковыми кошечками
Глава 4
Боже, неужели этот безумный-безумный день все-таки подходит к концу? Когда оказываюсь в собственном автомобиле, прямо ощущаю, как с моих плеч сваливается неподъемный груз. Он все-таки меня уволил Пока что я в полной прострации, и даже не знаю, как мне относиться к этой новости. Сегодня мне слишком долго приходилось держать все эмоции под контролем, и я продолжаю действовать на автопилоте. Пока что нельзя расслабляться, Ника. Нужно добраться до дома, а там я вспомню каждую деталь сегодняшнего дня, все обдумаю, найду правильное решение Вынимаю шпильки из тугого пучка на затылке, снимаю с хвоста валик и резинку, с облегчением встряхиваю длинными рассыпавшимися локонами и массирую голову.
На улице беснуется метель, поэтому, как только выезжаю из подземной парковки, автомобиль тут же попадает в головокружительные карусели снежных вихрей. В голову совершенно не кстати вдруг вновь приходят мысли о том, что Володя сегодня весь день показательно держал меня на расстоянии и избегал оставаться со мной наедине. А мне так хотелось, чтобы он обнял меня, приободрил и пообещал, что все будет хорошо Не знаю, о чем я думала, когда верила в эти отношения и убеждала себя, что они настоящие Наверное, просто возомнила себя богиней победы, которой все по плечу и которая с легкостью отпустит ситуацию, даже если она сложится не в ее пользу. Но вот я продула все в пух и прах, козырей не осталось, и мне вовсе не все равно.
Из-за всех этих эмоций тут же начинает щипать в носу, жечь в глазах, а горло сжимает болезненный спазм. Нет, Ника, еще не время для истерик и слез! Видимость нулевая, на дорогах опять многокилометровые пробки, на улице так завывает ветер, что даже в теплом салоне по спине бежит озноб и зуб на зуб не попадает. Хотя последнее, конечно же, из-за нервов или я все же заболеваю
Телефон отключен. Я не готова ни к каким звонкам, особенно с поздравлениями. Просто хочется добраться до дома, выпить снотворного и вырубиться часов на двенадцать. Огни вечернего города и снежинки плывут и мельтешат перед глазами, и даже находясь в таком состоянии, сложно не признать, что столица прекрасна именно зимой во время снегопадов. Есть во всем этом белом безумии что-то волшебное и сказочное. Почему-то очень хочется верить в чудо, в исполнение желаний и в собственные силы. Включаю радиои сразу случайно попадаю на волну, где крутят рождественские гимны. То, что надо, чтобы продержаться до дома и не разреветься Через пару минут уже подпеваю дрожащим и хрипловатым от переполняющих меня чувств голосом Сенатре: «Let it snow, let it snow, let it snow»
Когда добираюсь наконец до дома и паркуюсь у подъезда, бросаю взгляд на часы: 22:07, и вдруг память пробивает молния, озаряющая события сегодняшнего утра. Макс! Как я могла о нем совсем забыть?! Меня тут же охватывают противоречивые ощущения: тревога, любопытство, растерянность и, пожалуй, облегчение Я, конечно, дико устала, но почему-то перспектива остаться наедине со своей болью, кажется невыносимой, и я хватаюсь за мысли об этом парне, как за соломинку. Я ведь еще успею наплакаться, правда? Впереди невыносимо долгие праздникиу меня будет предостаточно времени, чтобы поразмыслить, как я оказалась вдруг совсем одна, без работы и без любимого мужчины накануне Нового Года
Поднимаясь на лифте, я вся подрагиваю от волнительного предвкушения и еще от страха, что, возможно, произошло что-нибудь плохое. Даже не знаю, что именно, и даже боюсь фантазировать на эту тему. На лестничной площадке моего этажа с удивлением замечаю, что из-за моей двери доносится музыка. По странному стечению обстоятельств играет «Don't cry» Guns N' Roses, одна из моих любимых композиций, которая к тому же как нельзя лучше созвучна моему нынешнему состоянию. Странно, что в дверь еще не колотят разгневанные соседи, потому что от громкости, кажется, сотрясаются стены. Невольно ускоряю шаг и нетерпеливо открываю дверь.
Зайдя из ярко освещенного помещения в погруженную в темноту квартиру, не сразу могу понять, что же не так с этой темнотой, тем более что грохот динамиков, включенных, кажется, на полную мощность, слегка дезориентирует в пространстве. Моя затемненная гостиная, также как и кухня, подмигивают мне десятками огненно-желтых огоньков, и я невольно хмурюсь, пытаясь осмыслить это странное и, безусловно, чудесное явление, пока мой взгляд не останавливается на комоде в прихожей. На нем пылает сразу пять свечек, пять моих коллекционных свечек ручной работы, расписанных по мотивам орнаментов Густава Климта и привезенных пару лет назад из Вены! Они обгорели уже на четверть, и по великолепным узорам безжалостно пролегли рубцы из стекшего воска. Поспешно склоняюсь к мерцающим огонькам и дую на них изо всех сил, пока они не гаснут. Прихожая тут же погружается в полнейшую темноту, хоть глаз выколи. Немедленно жму на выключатель, чтобы зажечь свет, но он почему-то не срабатывает. Бессмысленно щелкаю им в замешательстве, пока не понимаю, что это бесполезно. А еще до меня доходит, что этот балбес, похоже, зажег все свечи, какие только нашел в доме! Господи, я собирала эту коллекцию со студенческих лет! В ней и сувениры, привезенные из разных стран, и памятные подарки от близких мне людей, и произведения ручной работы, выполненные на заказ в соответствии с моими личными предпочтениями! Стискиваю зубы, снимаю полушубок и туфли и на ощупь осторожно пробираюсь в комнату.
В какой-то момент мне вдруг становится не по себе. Все-таки в моей квартире посторонний человек, и он, похоже, спокойно тут хозяйничал. Чего вообще можно от него ожидать? Но мой гнев и самоуверенность пересиливают страхи и сомнения. Это же просто мальчишка, невоспитанный, эгоистичный поганец! В комнате подрагивают черные тени и отсветы пламени. Моя коллекция действительно горит и тает на глазах, но тушить остальные свечи я не решаюсь, так как тогда я окажусь один на один с этим типом в полной темноте, а его, между тем, что-то нигде не видно. Обхожу комнату кругом, присматриваясь к дивану, креслам и углам, и останавливаю свой взгляд на включенном ноутбуке. Пробегаюсь пальцами по тачпаду, и на экране тут же высвечивается одна из моих весьма откровенных фоток. У меня от шока перехватывает дыхание, ведь я тут же вспоминаю, какие еще фотки хранятся в этой заветной папке. Да какого черта?! Заглядываю на открытую вкладку браузера, и перед моими глазами предстает наша с Володей переписка. Я убью этого засранца!
Макс! зову я, пытаясь перекричать музыку. Ты где, Макс? Твою мать! ругаюсь я, ударившись в темноте ногой об угол журнального столика.
Конечно же, он меня не слышит, где бы он ни был, а я вдруг замечаю брошенные на диван джинсы и свитер. Офигеть! Зато теперь становится понятно, где он прячется. Вырубаю музыкальный центр, стремительно направляюсь к ванной комнате и стучу, но не получаю никакого ответа, а дверь оказывается не запертой. За ней тоже мигают десятки золотых огоньков, он обставил свечами всю ванную комнатуони на полках, на раковине, на стиральной машинке и, конечно же, ими утыканы бортики ванны, в которой он разлегся под сугробами из мыльной пены. На какое-то время я просто теряю дар речи. Стою и молча рассматриваю парня, как ни в чем не бывало потягивающего что-то из бокала для Мартини. В комнате, конечно, темно, но даже слабый свет позволяет разглядеть его атлетическое телосложениешироченные плечи, накачанные руки и грудь, блестящие от влаги. Его мокрые волосы зачесаны назад, в темных глазах, словно раскаленные угли, пылают отражения свечей, а на губах играет вызывающая ухмылка, словно он наслаждается тем, в какое смятение меня привел всем своим поведением и видом.