Ты ведь и меня ограбил, да? У меня денег в кошельке не оказалось, и я подумала, что что-то перепутала, потратила или забыла снять с карточки
Черт, про это я даже как-то забыл, ведь я вообще не собирался ей в чем-либо признаваться, просто так вышло совершенно случайно из-за этих ее провокаций, поэтому я и не был готов к обороне. По сути мне нечего на это ответить, и я только пожимаю плечами, но взгляд не отвожу, потому что не собираюсь оправдываться. Впрочем, кое-что я все-таки добавить могу.
Твои деньги в сейфе, спокойно констатирую я. Я не потратил ни копейки. Так что не переживай, ужин и шампанскоеза мой счет.
Ты ты еще и в мой сейф залез?! Ника подскакивает с места, вся кипя от негодования. Я тоже встаю. Почему-то вся эта сцена дико меня заводит. В джинсах уже давно жутко тесно и не удобно, а я не могу не думать о том, что под халатиком она совершенно голая и только что после душа. Кстати, халатик ее слегка распахнулся сверху, и я вижу округлые очертания ее упругих торчащих грудок. Сквозь ткань проступают маленькие бугорки сосков. А от ее умопомрачительных стройных ножек даже руки дрожат в нетерпении. Перед внутренним взором тут же всплывают ее откровенные фотографии, я вспоминаю жар ее кожи, вкус ее губ, аромат ее возбуждения и сладостные стоны блаженства, когда я трахал ее в ванной. Я невольно делаю шаг ей навстречу.
Не смей ко мне приближаться! вдруг лепечет она и отступает. А ведь теперь девочка не на шутку испугалась. Это правильная реакция, а то слишком уж она воинственная и самоуверенная. Настигаю ее в несколько шагов, после небольшой борьбы с наслаждением скручиваю ей руки, разворачивая к себе спиной и крепко прижимая к груди. Всем телом чувствую, как стук ее сердца отдается у меня внутри.
В чем дело, малышка? страстно шепчу ей в самое ушко и покрываю влажными поцелуями ее божественную шейку, отчего сопротивление ее на пару секунд слабеет. Предпочитаешь маменькиных сынков?
Я тебе не малышка! А ну отпусти! с новой силой рвется она. Мелкий воришка мне уж точно не нужен!
Не такой уж я мелкий, ехидничаю я, подталкивая брыкающуюся в моих объятьях Нику к комоду с зеркалом. Она такая легкая, гибкая и горячаявсе эти ее трепыхания только еще больше сводят меня с ума, особенно учитывая тот факт, что ее круглая упругая попка трется о мой член, когда она выкрикивает какие-то забавные ругательства в мой адрес. Бедрами я вжимаю ее в комод, а обе ее маленькие ручки мне с легкостью удается перехватить одной рукой, а другой я нетерпеливо расстегиваю свои джинсы, а затем задираю ее халатик. Наконец членом чувствую горячую кожу ее ягодиц, вжимаюсь в нее и ненасытно трусь, вдыхая аромат ее волос и любуясь ее отражением в зеркале. Она все еще пытается вырвать руки, но это только приводит к тому, что халатик сползает с ее плеча и обнажает пышные соблазнительно колышущиеся грудки с маленькими затвердевшими сосками. От одной только этой картинки можно кончить за секунду. Да успокойся ты уже, приказываю я, немного устав от борьбы. Не собираюсь я тебя грабить, иначе ни за что бы не признался тебе во всем. Просто мне показалось, что ты поймешь.
Да с чего бы это?! выкрикивает она, буравя мое отражение в зеркале ожесточенным взглядом.
Во-первых, потому что ты умная и проницательная девочка. Я же вижу. Во-вторых, потому что ты по сути такая же как яготова на многое пойти ради достижения своих целей и удовлетворения своих амбиций.
Что?! Что?! В чем это я такая же?!
Надеюсь, ты понимаешь, что трахаться с женатым мужикомгрешок ничем не лучше воровства.
Но это не уголовное преступление! И это вообще не твое дело!
Тут ты права, конечно, но как насчет законов нравственности? В другой стране и в другие времена такую как ты зеленоглазую рыжую распутницу сожгли бы на костре. Разве нет? Я, наконец, пробираюсь рукой к низу ее плоского животика и нащупываю там маленький треугольничек мягких коротких волосков, а дальшеголые пухлые губки. От прикосновения к этим мягким шелковистым прелестям нас обоих, кажется, бьет током, и эта ведьма наконец-то перестает болтать, не найдя убедительных аргументов, извивается и, словно рыбка, жадно ловит ртом воздух. Отпускаю ее руки и начинаю ненасытно дразнить лаской ее груди, то нежно их сжимая, то едва заметно задевая и прихватывая соски. Ее ножки все еще упрямо сведены вместе, но это не помехаее голенькая киска настолько мокрая, что мои пальцы без труда проскальзывают спереди в ее сладкую щелку и могут делать там все, что мне заблагорассудится.
Не тебе учить меня законам нравственности, запоздало и совсем не убедительно парирует она заметно послабевшим голоском, и я прекрасно вижу в зеркале, как она наслаждается тем, что я с ней делаю, хотя какая-то ее часть все еще пытается противостоять соблазнам.
Тогда поучу тебя трахаться Пригодится в жизни едва заметно улыбаюсь я, и в моем голосе уже слышится хрипотца от возбуждения и волнения. Хочешь медленно и нежно? Или быстро и жестко? сладко шепчу в ее ротик, который так хочет, чтобы его поцеловали, но пока что все же не дается мне из упрямства и гордости. Взгляд златовласой красавицы в моих объятьях пьянеет от ласк, дыхание сбивается, а красивые белоснежные зубки впиваются в алые губки от нетерпения. Она льнет ко мне всем телом, царапает коготками мои руки, безрезультатно пытаясь подчинить их своей воле, и лепечет не очень внятно, но все еще воинственно: «Иди ты к черту!».
Я так и думал, рыжая ведьма мой рот изгибается в дьявольской улыбке, руки крепко сжимают ее стан, и я всем телом наваливаюсь на нее, заставляя согнуться пополам и лечь на комод грудью. Ника тяжело дышит, чуть ли не стонет от переполняющей ее обиды поражения, но когда я направляю член в ее узенькую от перевозбуждения текущую щелку, прогибается в пояснице, приподнимая попку мне навстречу.
Вот так, моя хорошая, задыхаюсь я, дурея от кайфа и выпрямляясь.
Придурок! выпаливает она, едва дыша, но я начинаю двигаться в ней медленно и глубоко, крепко сжимая в ладони охапку ее кудрей и прижимая девушку к комоду. По началу она замирает и не издает ни звука, словно пытается взять себя в руки, но я дразню ее то долгими нежными медленными скольжениями, то стремительными мощными толчками, и все ее тело начинает отвечать мне нетерпеливыми сладострастными движениями, словно в магическом танце. Чувствую, что долго мне такими темпами не протянуть, поэтому нехотя отпускаю Нику на свободу, чтобы в следующее же мгновение сорвать с нее истерзанный халатик и сжать ее, голую и разгоряченную, в объятьях.
Ее дрожащий ротик так и напрашивается на развратные действия, его хочется ласкать, сосать и ебать, и я впиваюсь в него властно и жадно, сводя ее с ума языком, заставляя ее глухо постанывать и крепче обхватывать меня за шею, впиваясь коготками в кожу. Она извивается, ластится и тоже требовательно работает язычком. Легко подхватываю ее под попкуи через несколько секунд мы уже оба сплетаемся в объятьях на постели, необузданные, ненасытные и задыхающиеся. Прекрасно понимаю, что, если войду в нее сейчас, практически тут же кончу, а мне хочется подольше насладиться адреналином от этой сумасшедшей страсти, да к тому же заставить ее выйти из-под контроля и превратиться в дикую тигрицу. Я знаю, что она это может, хотя, вероятно, даже не подозревает об этом.
Я отрываюсь от губ Ники и ложусь рядом с ней на бок, пропуская одну руку ей под голову и перебирая пальцами ее кудри. Эта похотливая кошечка беспокойно ерзает в моих объятьях, потому что ей дико хочется трахаться, а она понятия не имеет, чего от меня ожидать. Сладко и глубоко целую ее жадный ротик, но тут же отстраняюсь, вновь приближаю губы, но лишь дразню ее легкими, едва уловимыми прикосновениями. Девочка начинает нервничать и извиваться, а затем пытается притянуть меня к себе левой рукой, потому что правую я надежно прижал к постели собственным телом. Я перехватываю ее за левое запястье, полностью лишая способности своевольничать, а затем снова распаляю ее коротким откровенным поцелуем.
Попалась, кошечка, шепчу я в ее часто дышащий ротик. Ника, конечно, тут же пытается вывернуться, но не тут-то было. Долго смотрю ей в глаза, пока в них не загорается бесовский огонек, а щеки не вспыхивают алым в желтом свете свечей.